– Да, – на автомате кивнул Лёшка.

А сам взглянул в окно. Там мелькнула платформа. Этот поезд в Красных Зорях не останавливался.

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, представьтесь, – попросила Синицына, взявшая инициативу в свои руки.

– Алексей Климов, ученик восьмого «А» класса школы поселка Мартышкино, – рассеянно проговорил Лёшка. И заглянул в вагон – не появилась ли контролерша?

Еще заметил: на слово «Мартышкино» никто не усмехнулся. Петергоф рядом, знакомая станция.

– Уважаемый Алексей, – продолжала Синицына, – сколько раз в месяц вы ездите «зайцем» в электричках?

– Первый раз в жизни, – ответил Лёшка. А так как девчонки и парни взглянули с явным недоверием, добавил: – Я вообще из Мартышки редко выезжаю.

– Уважаемый Алексей, какая цель вашей нынешней поездки? И почему у вас нет денег на проезд? – опять спросила Синицына. – Кстати, имейте в виду: в микрофон встроен миниатюрный детектор лжи.

Сама улыбнулась, брюнетка тоже, хотя и укоризненно взглянула на подругу.

«Ведь говорил же ей Илья Анатольевич: задавай только один вопрос», – подумал Лёшка. Хотел даже напомнить. Но вместо этого сказал громко и четко:

– Нет денег, потому что ограбили в Старом Петергофе. Еду к отцу, за подарком для сестренки Катюши. У нее завтра день рождения, а мама запретила папе к нам приезжать. Еще вопросы будут?! – под конец чуть не крикнул.

Девчонки переглянулись. Синицына даже убрала микрофон. Спросила, уже не наигранным тоном, а будто подружка:

– Правда?

– Правда, – чуть тише ответил Лёшка.

А сам взглянул через стекло, в вагон. Контролерша появилась. Она подходила к пассажирам, кивала – билет уже проверен, шла дальше.

Заодно посмотрел наружу. Там мелькали дома, но поезд пока не тормозил. Стрельна – поселок длинный.

– Если все так сложно, может, ему билет купим? – шепотом предложил один из парней.

– Дань, не получится. Его оштрафуют за то, что убегал, – возразила брюнетка.

Лёшка опять посмотрел в вагон. Контролерша остановилась у сиденья, ближайшего к двери, у пассажира-новичка, который тоже сказал, что сел в Мартышкине. Недовольно качала головой, но печатала билет на своей маленькой машинке-кассе.

Поезд начал тормозить. Ужасно медленно.

– Лёш, – сказала брюнетка, – мы это интервью точно не опубликуем.

И тут у Лёшки появилась идея:

– Вам надо интервью? Тогда возьмите у контролера!

Ребята переглянулись.

– С каждого по вопросу, – кивнула брюнетка. – Задержим. Да, мы же не представились. Полина.

– Алиса, – рассмеялась рыжая подружка. – С меня за бестактность два.

«Точно лиска-алиска, – подумал Лёшка, – и сама рыжая, и куртка такая же».

За окном замелькала платформа, поезд скрипел и тормозил. В тамбур вошла контролерша.

– Маль… – недовольно и грозно начала она.

Но ее перебили.

– Алиса Синицына, медиа-холдинг «Петергофское время» лицея имени Штакеншнейдера, – протараторила лисичка. – Будьте добры, расскажите нам, что привело вас в эту интересную и трудную профессию? И когда вы начали работать контролером?

– Полина Севастьянова, – представилась брюнетка. – Сколько в среднем вы реализуете билетов за день?

– Максим Берг, – пробасил парень повыше. – Скажите, у вас есть мобильный терминал для оплаты билета банковскими картами?

– Даниил Заволжский, – продолжил его друг. – Существует ли у вас инструкция на случай обнаружения в поезде настоящего лесного дикого зайца? Должны ли вы сами экстрадировать его за пределы вагона или вызвать МЧС?

Контролерша растерянно глядела на юных интервьюеров. Приключений у нее хватало: грубили, хамили, не хотели платить. Но интервью, да еще в четыре голоса, не брали никогда. Шаблоны были порваны разом и в клочья.

В эту секунду поезд замер окончательно. Пока двери раскрывались, Лёшка успел уловить взгляд Полинки: «Давай беги, и пусть у тебя будет все в порядке!»

Лёшка кивнул в ответ и рванул по платформе. Бежать было проще и опасней, чем в прошлый раз: народа на перроне меньше, но и двери должны закрыться быстрей. Успел влететь в третий вагон от начала. Пошел к первому, проходил между тамбурами без страха. Контролерши тоже не боялся. Вместо боязни была печаль: «Ну надо же! Почему я учусь не в Петергофе, в этом лицее, с Алисой и Полинкой? Почему в Мартышкине?!»

Пока думал и горевал, поезд проехал короткий перегон до Сергиева. Лёшка не стал повторять пробежку: вряд ли интервью закончится быстро, да и в Стрельне подсел народ, надо билеты проверить.

Не ошибся. Когда электричка замерла у платформы Сосновая Поляна, контролерша наконец-то дошла до первого вагона. Лёшка помахал ей рукой и покинул поезд. А потом помчался по платформе, будто за ним гнались. Хотел спросить телефон Полинки. Но двери закрылись, и поезд тронулся ровно в ту секунду, когда Лёшка оказался в конце поезда.

Успел только стукнуть в стекло. Полинка обернулась, улыбнулась и умчалась вместе с электричкой.

Лёшка стоял возле лесенки. Его обтекали пассажиры, идущие на автобус или трамвай – на кольцо самой крайней станции Питера.

«И мне идти надо, – подумал Лёшка. – Брр, зябко! Впрочем, я собирался доехать до Сосновой Поляны, чего жаловаться?»

И побежал к остановке.

В Санкт-Петербурге, на Васильевском острове, неподалеку от старого университета, стоит двухэтажный особняк. Летом он обрастает плющом, зимой – сосульками. Однако дорожка к зданию всегда очищена, вход освещен, окна светятся всю ночь. Немногие знают, что это – лаборатория, появившаяся в те давние времена, когда паровоз был в диковинку, а вместо электрических ламп по вечерам зажигали газовые фонари.

Лаборатория работала всегда, несмотря на войны и революции. Работала, выполняя заказы, за которые мало кто еще взялся бы во всем мире.

Сейчас шла презентация одного из таких заказов. Заказчик, точнее, его представитель глядел на стол с интересом и недоверием. Недоверие было профессиональным, а интерес – подлинным.

На столе лежало пять предметов. Широкий наручный браслет, большие круглые очки с толстыми дужками, два отдельных наушника и обычный мобильный телефон. Правда, непонятно, какой фирмы.

– Все это в комплексе называется МИК – Мобильный интерактивный консультант, – сказал руководитель проекта. – Его также можно назвать Мобильный интерактивный контролер, но только не в присутствии нашего заказчика-шейха. Давайте прогуляемся с МИКом.

Засветился монитор. Появился мультимальчик лет тринадцати. Он показал левую руку с браслетом.

– Контактный контроль, – пояснил руководитель, – давление, мгновенная кардиограмма, экспресс-анализ крови, диагноз и рекомендации. Плюс некоторые специфические функции.

Представитель кивнул – понятно.

Мальчик нацепил наушники, тряхнул головой. Наушники не сдвинулись с ушей даже на миллиметр.

– В них можно бегать, прыгать кувырком, драться.

– Плавать? – спросил представитель заказчика.

– Нежелательно, но если случайно упасть в воду, за три минуты ничего не случится. Наушники держатся цепко и мешают не больше, чем кольцо на пальце. Бывают ситуации, когда наушники желательно снять, например в театре, в классе, в храме…

Мальчик на экране снял наушники, положил в карман.

– Но в его ушах все равно остались две мембраны-динамика, и он слышит голос МИКа. Кроме того, благодаря мембранам, МИК фиксирует окружающие звуки, – уточнил руководитель проекта.

Экранный мальчик надел очки. Чуть согнулся, резко упал на пол, отжался, вскочил. Очки остались на носу.

– Наушники – язык и уши МИКа, очки – глаза. Они не мешают смотреть пользователю, но при этом смотрят сами, на свету и в темноте. Картинка, увиденная очками, звук, зафиксированный мембранами, данные о состоянии организма передаются в интеллект-модуль.

– Умные очки не новость, – заметил представитель заказчика.

– Это самые умные очки, – ответил разработчик. – И самые вежливые. Они все видят, но ничего не покажут, пока хозяин не разрешит.