— Это точно можно есть?
— Я тебе больше скажу, это даже вкусно, но ты можешь заказать что-то не столь… оригинальное.
— Пожалуй, так и сделаю, — согласилась Яна, продолжая медленно перелистывать плотные страницы толстенького кожаного меню.
В итоге все же заказала телячьи щечки и картофельное пюре с каким-то зеленым салатом. Степан предпочел рыбу с овощами на гриле и белое вино.
Когда они сделали заказ и официант ушел, Степан усмехнулся, вспомнив кое-что:
— Знаешь, у меня есть одна своеобразная история про еду. Рассказать?
— Давай, — кивнула Яна и поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Начну издалека. После первого курса университета я поехал в США по программе Work and Travel, знаешь такую? — Яна кивнула. — Так вот, я молодой еще, зеленый, ничего не знал там, но все хотел сделать сам и даже квартиру снимал не со своими, русскими, а нашел по объявлению. Соседом оказался дружелюбный мексиканец, который в этом городе уже не первый год. Мы быстро сдружились, и на первых же наших совместных выходных Хосе потащил меня в особое место. Он сказал, что там подают — цитата — Пищу Богов. Я конечно согласился, Хосе так все невероятно описывал, говорил, что я никогда такого не пробовал и мне обязательно понравится, потому что там такое, такое!.. — и Степан мимикой и жестами изобразил какое, на что Яна захихикала. — Ну значит, поехали мы в это самое место аж с пересадкой на двух автобусах. И знаешь, куда приехали?
— Куда? — Яна смотрела на него с нетерпением. — Ну же, не томи!
— В ресторан украинской кухни, — с самым серьезным видом ровно проговорил Степан.
Яна заморгала непонимающе и неуверенно улыбнулась, уже догадавшись что будет дальше.
— И вот представляешь, захожу я туда, в тихом шоке от “места, где подают пищу богов”, открываю меню и вижу борщ с черным хлебом и салом, окрошку, щи и расстегаи. А Хосе смотрит на меня и спрашивает, в чем дело, мол.
Тут Яна уже начала смеяться:
— А дальше что?
— Ну я и говорю, что я это дома каждый день ем. А Хосе так удивленно: но ты же русский! Пришлось объяснять, что в России и Украине национальная кухня практически идентична, не считая некоторых особенностей. Ты бы видела, какое у него было лицо, такого невозможного сочетания зависти и удивления я не видел больше никогда. Вот так вот. Не стоит недооценивать нашу русскую кухню. Для некоторых мексиканцев это пища богов.
Яна, все еще улыбаясь, смотрела на него сияющими глазами, и Степан внезапно ощутил почти непреодолимое желание прикоснуться к ней.
— Ну а ты, — прочистив горло, чуть хрипло спросил он, — много где бывала?
— В США бывала, — кивнула Яна, — но никогда — для отдыха, только чтобы учиться. Мы с Янушем с седьмого класса ездили в языковые лагеря на лето, практиковались в разговорной речи… Интересно было, не спорю. Новые люди, новые места. Правда, подозреваю, что мое знание особенностей повседневной жизни простых американцев ограничивается сериалами, потому что в лагере мы все же больше учили язык, чем культуру страны, — Степан фыркнул и покачал головой, а Яна заинтересованно спросила: — Ну а ты, многое успел посмотреть?
— Не особо, — улыбнулся Степан. — Работа да прогулки по вечерам, когда вообще-то хочется упасть и отрубиться.
— А потом? Больше нигде не бывал? — чуть сощурилась Яна.
Степан снова улыбнулся, прекрасно понимая ее удивление. Наверное, смотря на него сейчас, можно подумать, что он постоянно где-то отдыхает.
— Нет, — он покачал головой. — Учеба, потом эта поездка, а потом мы с Диной, это моя подруга, открыли агентство и стали заниматься свадебными торжествами, так что я, кроме Вайоминга, только в Турции был пару раз, на “тюленьем отдыхе”, да и то в несезон. А ты? Много где была? В Турции, я так думаю, наверняка бывала.
— Да, мы с родителями и братом ездили. И не один раз, — тут Яна хмыкнула и как-то мечтательно улыбнулась.
Степан, непроизвольно улыбнувшись ей в ответ, протянул:
— Видимо, там что-то интересное было. Рассказывай.
Яна засмеялась и покачал головой:
— Ничего особенного, на самом деле. Просто в Турции мы с Яном впервые поехали отдыхать… ну, для себя. Нам как раз восемнадцать лет исполнилось. Пока родители валялись у бассейна, Януш загуглил, что можно поблизости посмотреть. И оказалось, что мы очень удачно приехали. В Кападокии каждые два года проводится фестиваль воздушных шаров, и мы поехали смотреть. Это было потрясающе! И потому что впервые мы не учились и не сидели в отеле, и потому что там было просто не-ве-ро-ят-но.
Яну будто бы распирало от чувств, которые вызывали у нее эти воспоминания, и Степан жадно впитывал их. Невозможно было оторвать взгляд от широкой восторженной улыбки, от сияющих глаз, от милых ямочек на щеках — сейчас Яна была невероятно красива.
— Все небо в разноцветных шарах, все такое яркое, разноцветное… — Яна качнула головой и прикрыла глаза. — Солнце слепит, ветер, эти космические пейзажи с высоты… И такой восторг, счастье!.. Это было незабываемо.
Степан молча кивнул, не в силах перестать смотреть на девушку перед собой. Вопрос: куда он смотрел раньше? Почему сразу не осознал, какая она замечательная?
И так же внезапно он осознал, что Яна видела гораздо больше него… И пробовала тоже больше.
Уже по дороге обратно, к дому Яны, Степан наблюдал, с каким восторгом та ведет машину, и немного завидовал той уверенности, с которой девушка управляла тяжелым кроссовером. Видимо, это тоже дается с рождения. Степан на дороге себя чувствует в постоянной опасности, а она — наоборот, словно крылья обретает.
— Ну, вот мы и приехали, — неловко произнесла Яна, быстро становясь похожей на себя прежнюю — немного колючей и замкнутой. Будто спряталась обратно под свой панцирь.
Степан кивнул, вышел из машины сам и помог выйте Яне. Довел до подъезда и оба неловко замерли у дверей. Степану безумно хотелось ее коснуться, поцеловать, прижать к себе… но он помнил их прошлый опыт — Яна ведь та еще недотрога, ему даже нравится… но она же не уходит. Степан осторожно взял ее ладонь и тихо спросил:
— Можно я тебя поцелую?
Яна чуть испуганно подняла на него глаза, одними губами ответила “да” и первая качнулась вперед. Степан надеялся, что его движения не были слишком поспешными и жадными. Он бережно прижал Яну к себе, притянул за талию, а другой рукой осторожно коснулся ее лица. И наконец поцеловал. Нежно, бережно, как хотел весь вечер. Чувствуя, как она неуверенно отвечает на его поцелуй, как обнимает руками за шею, прижимается всем телом…
Оторвавшись от ее губ, Степан на какое-то время замер, глядя прямо ей в глаза. Его словно затягивало в эту голубую бездну.
— Спасибо, — тихо поблагодарил Степан.
Яна непонимающе моргнула и шагнула назад, разомкнув их объятия. Степан отпустил ее с неохотой.
— Ну… Я пойду. Пока, — пробормотала она неловко, обогнула Степана, приложила пластиковый кругляш к домофону… И сбежала.
— До встречи, — хмыкнул Степа, спустился по ступеням вниз и поднял голову, планирую дождаться, когда в окнах на третьем этаже загорится свет. Взгляд ухватил движение, словно кто-то стоял за занавеской и смотрел на него. Яна точно не успела подняться, значит, брат.
“Как старая бабка”, — поморщился про себя Степан и, достав телефон, открыл приложение.
Можно было уже вызывать такси и ехать домой, но он почему-то все стоял и смотрел на чужие окна… Наконец, спустя пару минут, окна осветились теплым желтым светом — Яна дома. К подъезду подъехал автомобиль, из него выскочил мальчишка с букетом наперевес. Степан интуитивно посмотрел на часы — и заказ точно в срок привезли. Подняв воротник пальто, она направился к выходу со двора. Пожалуй, ему нужно чуть прогуляться. Проветрить голову.
Глава 14. Старые добрые друзья
В театр Яна собиралась не столь тщательно, как на свидание со Степаном, но отказаться от идеи надеть платье и каблуки все же не смогла. Достала из шкафа то, что надевала лишь один раз, на день рождения Юли: черное платье в мелкий горох. Сначала нижнее платье — короткое, из плотного черного материала, потом верхнее — до середины лодыжки, но полностью прозрачное, с пуговицами на груди, оборками на юбке и широкими рукавами. Снова зачесала волосы, только уже в простой пучок, а не ракушку, с которой вчера провозилась не меньше получаса. Теперь ботильоны, уши прикрыть пушистыми наушниками и нацепить любимую дутую куртку, чтобы не замерзнуть. Снова крутанулась перед Янушом:
