В главе 2 мы рассмотрим социально-эмоциональное развитие, а также научимся определять, как именно ребенок обрабатывает информацию: «сверху вниз» или «снизу вверх».

Только включив поведение ребенка в контекст его социальных и эмоциональных процессов, мы можем принять оптимальное решение о том, что говорить (или делать) или не говорить (и не делать) в работе с поведенческими отклонениями.

Многие специалисты по воспитанию и поведению подчеркивают важность непосредственного обучения хорошему поведению. Обучение прекрасно, когда ребенок психически и неврологически к нему готов, однако фундамент помощи детям складывается из переживаний любви, безопасности и связи с взрослым.

Эмоциональная сорегуляция с заботливыми взрослыми – залог успешной саморегуляции. По мере чтения книги это различие станет особенно явным. Иногда лучше начать с подхода «снизу вверх». Сталкиваясь с «восходящей» проблемой, мы слишком часто полагаемся исключительно на нисходящие подходы, что приводит к разочарованию всех участников процесса.

Обсудив наиболее существенные ошибки в работе с нежелательным поведением, мы можем перейти к рассмотрению нового способа его интерпретации и понимания, который обеспечит более эффективный и успешный подход к решению поведенческих проблем.

Начнем с того, что такое поведение. Поведение – это наблюдаемая реакция на наши внутренние и внешние переживания[23]. Данное определение предполагает, что поведение есть внешнее проявление внутренних телесных процессов, результатов восприятия (то есть обработки информации, поступающей из окружающей среды), эмоций, мыслей и намерений. Слишком часто, однако, мы строим наши рекомендации и планы коррекции на основе того, что видим, и не учитываем то, что скрыто.

Новый подход требует от нас принять во внимание многие факторы, которые менее очевидны и менее заметны. Иными словами, о поведении следует думать как о верхушке айсберга – той части личности, которую мы видим или знаем. Верхушка дает ответ на вопрос «что». Точно так же, как мы видим только верхушку айсберга, в то время как большая его часть остается скрытой под водой, мы видим поведение, но не видим причин, которые его вызвали[24].

Как и в случае с айсбергом, под поверхностью скрыт гораздо более обширный и ценный пласт информации, который помогает ответить на вопрос «почему» и содержит важные подсказки о возможных причинах и триггерах (провоцирующих факторах).

Кроме того, установив подлинный источник поведения, мы можем определить, какое поведение лучше не пытаться изменить. Некоторым детям свойственны достаточно специфические способы сосредоточиться или успокоиться (например, характерные движения), от которых учителя или родители жаждут избавиться; подобные модели поведения обычно рассматриваются с точки зрения дефицита, а не пользы. Например, в работе со многими детьми с диагнозом «аутизм» специалисты и педагоги в первую очередь стремятся устранить различия в двигательной активности, не задумываясь о том, какой адаптивной цели они служат. В главе 7 мы обсудим необходимость проявлять особую осторожность при оказании помощи детям с расстройствами аутистического спектра. Только тщательно изучив функцию, которую выполняет та или иная модель поведения, мы можем решить, что с ней делать (или не делать).

Как правило, мы настолько поглощены тем, что находится на виду, что забываем заглянуть под поверхность.

Одна из причин, почему устоявшееся проблемное поведение так трудно поддается коррекции, заключается в том, что зачастую мы неправильно определяем его цель. Сосредотачиваясь исключительно на наблюдаемом поведении, мы упускаем из виду более общую картину. Как увидеть общую картину? Один из способов – посмотреть на ребенка сквозь призму нового подхода, не вешая ярлыков и ни в чем заранее его не обвиняя. К сожалению, подобная смена парадигм не является неотъемлемой частью профессиональной подготовки специалистов, работающих с детьми, включая педагогов. Например, Джо Федераро и Сандра Блум, лидеры в области так называемого травмоинформированного подхода и соучредители программ Sanctuary, утверждают, что нам необходимо «сознательно изменить установки, а также переформулировать фундаментальный вопрос, который мы задаем, сталкиваясь с тревожным или тревожащим поведением. Не нужно спрашивать: «Что с тобой не так?»; нужно спрашивать: «Чем мы можем помочь?»[25]

Пристальное внимание к невидимой части айсберга, а не только к его вершине побуждает нас отказаться от автоматического предположения о том, что с ребенком что-то не так, и вместо этого задать другой вопрос: «Что он испытывает в данный конкретный момент?»

Самый эффективный способ помочь детям – это одновременно смотреть и сверху, и снизу. Почему мы этого не делаем? Почему мы судим о поведении ребенка, не понимая его истинных причин? Отчасти это происходит потому, что мы – мамы и папы, учителя, приемные родители, воспитатели и члены расширенной семьи; одним словом, все те, кто любит детей и работает с ними, – не располагаем общей базой знаний, которая охватывала бы последние открытия и теории, признающие всю сложность связей между телом, мозгом и психикой[26].

Вот тут-то нам и поможет эта книга. В ней я опишу главные преимущества рассмотрения проблемного поведения сквозь новую призму, основанную на динамическом синтезе трех компонентов: 1) нейронауки, представленной поливагальной теорией доктора Стивена Порджеса и, в частности, основополагающим принципом нейроцепции; 2) социально-эмоционального развития и 3) индивидуальных особенностей.

Первая часть книги посвящена первой составляющей: в этой главе мы рассмотрим клиническое применение поливагальной теории, в главе 2 обсудим социально-эмоциональное развитие, а в главе 3 поговорим об индивидуальных различиях. Вторая и третья части книги посвящены применению этих знаний на практике.

Стивен Порджес – профессор Индианского университета (Институт имени Кинси) и Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле. Предложенная им поливагальная теория объясняет связь мозга и тела, а также их совместный вклад в выживание и благополучие человека[27]. Данный комплексный подход помог мне по-новому взглянуть на адаптивную роль, которую играют сложные формы поведения у детей. На основании нейроанатомических данных, на которых базируется поливагальная теория, я смогла разработать новые и более эффективные стратегии помощи детям и их семьям, чем те, которым меня учили в аспирантуре.

Как объясняет Порджес, поведение – это отражение реакций организма на стресс, регулируемых нервной системой[28]. Таким образом, устойчивое нежелательное поведение свидетельствует о том, что нервная система ребенка автоматически приспосабливается и реагирует на разные формы стресса.

Согласно поливагальной теории, всякое поведение следует трактовать как адаптивную реакцию на постоянные изменения в нервной системе. Последние представляют собой проявления филогенетической компетенции, то есть общечеловеческого стремления к выживанию и процветанию, приобретенного нами в ходе эволюции[29].

Поскольку биологические инстинкты выживания – те процессы, которые помогают нам оставаться в живых, – запрограммированы в самой человеческой природе, безопасность окружающей среды лежит в основе всей нашей «психологии»[30].