Литмир - Электронная Библиотека

С тех пор каждое приглашение посетить частный дом я принимала с опаской: а вдруг он не оправдает моих ожиданий и окажется хуже? Не теремом, а бобриной хаткой с протекающей крышей?

Я практически дошла до одного из домов, между которыми виднелись проходы, видимо, во дворы или какие-нибудь огороды, когда из дверей кафе вышла блондинистая женщина средних лет в длинном форменном фартуке. И вышла она именно мне навстречу. Увидев ее напряженный взгляд, я сразу поняла, что дело нечисто. Меня тут не ждали. Тем не менее я двигалась вперед, правда уже не так уверенно.

– Опоздали? – спросила женщина, не дожидаясь, пока я подойду ближе.

– Куда? – не поняла я.

– Так ваши уехали полчаса назад.

Я остановилась в полном смятении. Уехали. Без меня. Какой ужас. Куда же я теперь? Самое интересное, что я восприняла известие на полном серьезе, хоть мало понимала суть происходящего, но масштаб трагедии поражал.

– Подождите, – решительно заявила женщина. – Я сейчас Федьку позову. Он все равно в ту сторону едет.

Я машинально обернулась и взглянула на дом, откуда только что вышла. Заодно заметила, что на внешней стороне ограды написано слово из трех букв.

Женщина скрылась внутри. Я потянула дверь на себя и зашла следом.

Изнутри кафе выглядело очень симпатично. Тот, кто занимался интерьером, устроил здесь аналог американской забегаловки: это когда посетители сидят друг напротив друга за одним столиком, а каждый столик установлен возле окна. Стойка с пирогами под стеклянными колпаками тоже присутствовала, а с потолка спускались полукруглые белые плафоны на длинных шнурах. Обстановка полностью повторяла нью-йоркские забегаловки, в которых подают томатный суп, тыквенные пироги и яйца с беконом на завтрак.

Женщина быстрым шагом зашла за стойку и крикнула прямо в стену:

– Федя! Федя! Не уезжай, слышишь?..

За стенкой что-то загремело и тут же стихло.

– Ниче, ниче, – повернулась ко мне женщина. – Услышал, сейчас придет. Захватит вас. Он как раз к монастырю поедет.

– Мне не нужно туда, – уперлась я.

– Не нужно? – растерянно переспросила моя собеседница. – А вы что, не из массовки?

– Тьфу ты, – рассмеялась я. – Конечно, нет.

– Федя! Поезжай! – раздался крик. – Мы тут немного запутались! Все нормально. Свободен.

– Ладно, – глухо донесся издалека низкий мужской голос.

Мою «спасительницу» звали Натальей. За те десять минут, пока она собирала мне завтрак на троих, чтобы я вернулась с ним к Ольге и Вовке, она успела рассказать, что кафе она и ее муж Федор приобрели в личную собственность четыре года назад. В то время в Кижмах снимали фильм о любви пожилого русского мужчины и такой же пожилой американки, которая приехала в российскую глубинку к другу по переписке. Друг, как водится, оказался женат, а вот его брат увлекся дамой всерьез. Но умереть в один день им было не суждено, поскольку вместе они все-таки не остались. Вот такая замысловатая правда жизни. По сценарию героям приходилось то и дело вспоминать свою молодость, и режиссер, поразмыслив, решил оборудовать кафе одновременно под обе страны. А после съемок Наталья поняла, что американский вариант смотрится очень даже неплохо и она вообще всю жизнь мечтала о своем кафе. Она быстренько уговорила мужа прикупить заведение, пока его не растащили на сувениры. С тех пор они вели здесь бизнес и бросать его не собирались. «Та самая кафешка» стала одной из народных достопримечательностей города, а так как киношники захватывали Кижмы и его окрестности с завидной регулярностью, то владельцы воспользовались возможностью подзаработать. Кафе превращалось то в ковбойский салун, то в притон, то в трактир дореволюционных времен – менялась только мебель и некоторые предметы интерьера. В остальное же время кафе не прекращало работать. Благо Наталья была превосходным пекарем и заканчивать с этим делом не собиралась.

– Я и решила, что вы из массовки, – объяснила она, погружая круассаны в картонные коробочки. – Этой ночью снимали на площади, а сегодня утром укатили к монастырю. На целый день. А я и смотрю, что лицо незнакомое. Не видела я вас раньше.

– Мы вообще не имеем к кино никакого отношения, – пояснила я. – А можно я к вам попозже зайду, чтобы в термос горячей воды налить?

– Туристы вы, да?

– Нет. Скорее наследники. Не я, а мой знакомый. Тут жил его дед, он начал строить дом, а потом умер, а стройка заглохла…

– Так вы про Семенов дом? – округлила глаза Наталья.

– Дом на той стороны площади, – добавила я.

– Семенов дом и есть, – подтвердила Наталья. – Его здесь так называют. Знала я Семена Васильевича. Маленькая была, но помню его. Хорошим он был дядькой. Вечно угощал чем-нибудь.

– Вы знаете, а ведь его внук совсем его не помнит, – призналась я. – Там… семейное что-то было. Ну, вы знаете, как это бывает.

– Понимаю, – тактично отвела взгляд Наталья. – Внук, значит. Надо же, как время-то…

Наталья упаковала завтрак так умело, что нам с Вовой и Ольгой оставалось только ее благодарить. Оказывается, я не была так уж не права: чайника действительно в доме не оказалось. Вовка сказал, что непременно его купит именно сегодня, а заодно найдет мне раскладушку.

– Не может же быть такого, чтобы здесь не нашлось ни одного хозяйственного магазина, – рассудил он, сидя в одних джинсах на краю стола. – Не, девки, тут клево. И кафе под боком.

Возразить мне было нечего. Несмотря на то что с элементарными удобствами все было далеко не очень, а ночевали мы вповалку, но мне тоже все пока что нравилось.

Глава 2

Время за городом идет быстрее, чем в городе. Это только кажется, что в мегаполисе оно летит с сумасшедшей скоростью, но за городом, когда ты не смотришь на часы, день заканчивается раньше, чем ты того ждешь. Удивительная штука.

После завтрака мы решили обойти участок.

– Здесь двадцать соток, – сообщил Вовка. – Не знаю, как деду удалось в советские времена получить так много земли.

– А он кем на комбинате работал? – спросила Ольга. – Может быть, высокую должность занимал?

– Он на комбинате долго не работал, ты напутала, – поправил ее Вовка. – Поступил учеником мастера сразу после школы, но долго на комбинате не задержался. Пошел в милицию.

– Тань, слышишь? – повернулась ко мне Ольга. – Как тесен мир.

– Мир совсем не тесен, – ответила я. – Я из органов внутренних дел ушла, если помнишь.

Одеты мы были уже по-дачному. Старые кроссовки, застиранные футболки и спортивные штаны нас попросил приготовить именно Вовка.

– Нечего на природе в кутюрах рассекать, – порешил он. – Терпеть не могу, когда выделываются. Берите чего не жалко.

И это тоже была капля в бочку с нелюбовью к дачным приключениям. Почему-то считалось, что там уместно будет надеть на себя рванину, а не нормальную и стильную вещь. Поэтому вещи в поездку я собирала с тем учетом, что мне все-таки не придется выглядеть как деревенская сумасшедшая. Едем все-таки в город, а там вряд ли люди в одних телогрейках ходят.

Сам дом оказался невелик. Изнутри мы уже успели бегло осмотреть то, что было отстроено, а также представить то, что только намечалось. Рассказ Ольги об отдельном санузле оказался горькой сказкой. Унитаз присутствовал, но не был подсоединен к коммуникациям. Использовать его можно было как угодно, но только не по прямому назначению. Обещанная отдельная комната оказалась отсеком с дощатыми стенами, заваленным толстым слоем сухой листвы. Во время экскурсии мы то и дело натыкались то на сгнившие доски, то на молоток или гвозди, рассыпанные по полу. Вовка все это дело аккуратно поднимал, осматривал и складировал в цинковое ведро, о предназначении которого мне даже знать не хотелось.

Участок выглядел примерно так же – по нему словно ураган прокатился. Снова доски и море кирпичей, сваленных как попало в большие кучи. Ольга, споткнувшись, наступила на что-то и подняла с земли самую обычную тарелку, утонувшую в почве.

5
{"b":"793235","o":1}