ТАНЯ

От берега мы отплыли довольно далеко, и я любуюсь размытым городским пейзажем на горизонте.

Догорают последние лучи заката, и на палубе зажигаются гирлянды. Красиво. Точно сейчас Новый год, а не начало жаркого лета.

– Ешь, Таня, ты к еде не притрагиваешься. – замечает Юнусов.

Сам он в расслабленной свободной позе. С удовольствием орудует ножом и вилкой. Манеры у него на высшем уровне. А я ведь толком ножом не умею пользоваться. Дома мы обычно борщ ложками, да котлеты вилками едим. А тут…

– Расслабься, вся зажатая. Я ведь не монстр. Не кусаюсь.

– Кто вас знает? – вздрагиваю я.

А ведь правда, Эмир Рустамович – малознакомый мужчина, мало ли что у него на уме? Вдруг он маньяк какой? Сейчас выкинет меня за борт, на корм акулам, или в бордель продаст за три моря…

Дура, ты Таня. Поверила первому встречному миллиардеру.

– У тебя все на лице написано. – улыбается Юнусов во все тридцать два зуба. – Я не маньяк. И я не сделаю тебе ничего плохого.

– Но… как вы узнали? – уши начинает пощипывать от стыда за свои дурные мысли.

– Ты такая чистая и невинная, будто белый лист. И тебя можно читать как раскрытую книгу.

Надо же какой психолог фигов! Все-то он видит! Все-то подмечает.

– Ты мне лучше скажи, Та-ня, – разносится его бархатный баритон над морскими волнами, – как ты смола сохранить чистоту и невинность в Москве? В большом городе? – и смотрит пристально, не мигает, словно этот вопрос важен для него.

– С чего вы взяли, что я невинна? – снова удивляюсь его проницательности.

– А ты не невинна? – задает встречный вопрос. И снова улыбка. Он и впрямь видит меня на сквозь.

Краснею. Упираюсь взглядом в тарелку.

– Расскажи мне о себе, Та-ня. – снова мягкий приказ, ослушаться который я не могу.

– Я – самая простая обычная девушка. – я рада, что он не стал развивать тему девственности. И очень надеюсь, что он не станет склонять меня к чем-то интимному помимо моей воли.

– На простую и обычную я бы не обратил внимания. – отбивает мою скромность миллиардер.

Вспыхиваю и смотрю на него во все глаза. Это он мне сейчас комплимент сделал? Такой завуалированный, что комар носа не подточит.

– А на какую вы обратили бы внимание? – молодец, Таня, быстро учишься у него.

Миллиардер тоже прекрасно понимает, что я хочу его переиграть. Но не дается так просто.

– Потанцуем, Та-ня?

Встает, подает мне руку. Ему невозможно отказать, поэтому я тоже поднимаюсь.

– Но как танцевать без музыки? – недоумеваю я.

– Шум моря – лучшая из музык.

Он прав. И пока я в нерешительности мнусь около него, он очень гармонично, точно по-хозяйски привлекает меня к себе. Так, будто я уже принадлежу ему. Ему, и только ему. Мужчина проявляет инициативу. Как ему и положено. Его уверенность в себе просто зашкаливает! Магнитит. Притягивает. Хочется довериться ему. Потому что точно знаю, что не оттолкнет. Чувствую это на энергетическом уровне.

Меня мигом обволакивает чистым звериным мускусом, морской солью, и композицией его парфюма. Этот эффект ошеломительно бьет по моим рецепторам наотмашь, и меня ведет.

Но Юнусов уверенно прижимает меня к себе, ведя в танце моря под его неповторимый ритм.

Он такой огромный и крепкий! Под брендовой рубашкой будто одна сплошная сталь. Словно он не человек, а киборг из фантастики! Я неуверенно скольжу по его спине, пытаясь ухватиться хоть за что-то.

Он выше меня головы на две, и я чувствую себя маленьким ребенком перед ним. Мне приходится встать на цыпочки, чтобы хоть немного приблизиться к его груди.

Эмир уверенно ведет в танце, в то время как его сердце гулко стучит на уровне моего уха.

– Все в порядке, Та-ня? – замечает он мое копошение.

– У… у вас красивое тело… – только и могу я выдать вмиг пересохшими губами.

– Я люблю спорт. – снова улыбается мужчина. В его черных огромных глазах отражаются первые вспыхнувшие звезды южной ночи. – Я тренируюсь каждый день. Иногда по нескольку раз. Это очень помогает думать. А думать в моей профессии – дело первой необходимости.

Его ладони нежно, но властно поглаживают мою поясницу. Не спускаются вниз, чтобы не смущать меня, не блуждают по моей фигуре, но мне приятно до бегущих по позвоночнику мурашек.

Танец заканчивается, и мы возвращаемся к столу, чтобы освежиться напитками и перекусить.

– Мы уплыли так далеко… – спохватываюсь я, глядя на всполохи огней на горизонте, что остались вместо Сочи.

Мне вроде бы и страшно, что я наедине с незнакомым мужчиной в открытом море, вдалеке от берега, но вместе с тем не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.

– Это моя последняя ночь перед отъездом. – вдруг говорит Юнусов.

– Перед каким отъездом? – не понимаю я. – Вы уезжаете?

Юнусов кивает.

– А как же строительство? Мы же приехали сюда чтобы…

– Наивная ты, Таня. – усмехается Юнусов. – Все самое важное я уже обсудил с твоими боссами. Остальное могут решить мои замы. А вот у меня неотложные дела, требующие личного присутствия.

– И когда вы уезжаете? – почему-то мне грустно лишь от одной мысли, что Юнусова я больше никогда в своей жизни не увижу.

– Утром. – мрачнеет Эмир Рустамович.

– Так… так быстро… – разочарованно проговариваю я.

– У нас с тобой еще весь вечер впереди. – смотрит на меня неотрывно. – И вся ночь! – добавляет многозначительно.

ТАНЯ

Ночь? Он сказал ночь? За кого он меня держит? Думает, что я соглашусь провести с ним ночь? Или что я уже согласилась – подписала себе смертный приговор тем, что приехала к нему на яхту?

О да! Скорее всего, так он и думает. Оттого и говорит в открытую. Без утайки.

– Я не держу тебя, Та-ня. – снова читает меня, словно раскрытую книгу. – Мне нет нужды удерживать около себя кого-то. Тем более женщину.

Ну да… там наверно очередь из таких как Мадина до самых окраин Сочи выстроилась.

– Одно твое слово и капитан повернет судно до гавани.

Капитан? Так мы не одни сейчас на борту? Ну да, Таня, конечно же сейчас мы не одни – ведь кто-то же управляет яхтой. Юнусов постоянно со мной, а яхта плывет себе… вернее, конечно же, не сама по себе!

Почему-то мысль о том, что кроме нас двоих на корабле есть посторонний немного нервирует меня. Будто этот вечер, эта яхта, эта атмосфера принадлежит только нам двоим, а кто-то третий может ее разрушить… Но я понимаю, что это неизбежно.

– Твое решение, Та-ня? Разворачивать судно? – смотрит на меня пристально, не мигая.

А я прекрасно понимаю, что он дает мне выбор, которого по сути у меня нет: уйду и больше никогда не встречу этого мужчину. Потому что такой шанс выпадает один на миллион. Потому что бедная простушка Та-ня больше никогда в жизни не встретит на своем пути столь умопомрачительного мужчину, как Юнусов!

Да и не хочу я расставаться. Не хочу уходить. Второго такого шанса у меня не будет. Я не ношусь со своей девственностью как курица с яйцом, но и не хочу дарить ее первому встречному – недостойному. А есть ли еще хоть один мужчина на этом свете достойней, чем Эмир Юнусов? Вряд ли. Именно поэтому, бросив затравленный взгляд на Юнусова, и сглотнув горечь, я произношу чуть слышное:

– Я остаюсь.

– Вот и отлично! – Юнусов скидывает с себя напряженную позу, будто тоже ждал моего «правильного» ответа, откидывается на диване. – Надо отметить твое решение.

Тянется к запотевшей бутылочке игристого. Читаю этикетку и чуть не выпадаю в осадок: данное вино очень известной дорогой марки (автор осуждает любое употребление алкогольных напитков). Мне бы в своей скромной обычной жизни никогда бы не довелось попробовать подобное.

– За прекрасный вечер! – поднимает Эмир свой бокал.

Я ударяю своим бокалом о его и делаю маленький глоточек.

Звезды на небе становятся ярче. Встаю из-за стола, чтобы подойти к бортику, чтобы немного полюбоваться ими.