Это все равно, что утонуть.

Это все равно, что вернуться домой.

Я погружаюсь так глубоко, что не могу пошевелиться. Я не могу думать. Издалека я слышу напряженный шепот. Я не могу понять смысла слов, которые он произносит. Но я чувствую, с ужасной уверенностью, что, если бы я мог прислушаться повнимательнее, мог бы просто услышать…

Я открываю глаза. Весь мир залило темно-зеленым светом. Озеро исчезло, и бледные деревья сменились соснами, окутанными туманом. Они бесконечно высокие, ветви закрывают небо. Кора цвета крови.

Я знаю, где я нахожусь. Я уже бывал тут раньше. Когда я провалился под воду. Когда озеро чуть не унесло мою жизнь.

Я нахожусь в мире, где никто из живущих не должен находиться.

Тьма открывается мне. Он приветствует меня. Я вижу черную воду. Черную кровь. Серебристый лунный пейзаж. Деревья и еще деревья, и тропинку в центре.

А на тропинке – она.

Деревья выпускают нас. Мы с Фауной кувырком сваливаемся на сырую почву, устланную мхом, запутавшись в стелющейся ткани моей мантии. Я бросаю беглый взгляд на лес, в котором мы приземлились – блеклые деревья с лоскутами кружева, запутавшегося в их ветвях – а после Фауна вцепляется в мою руку, больно впиваясь своими пальцами в порезы, и волоком поднимает меня на ноги. Она оттаскивает меня от углубления, в котором мы прятались, и мы продолжаем бежать в другую сторону леса.

Это мой первый взгляд на Нижний мир за пределами стены деревьев. Я не была здесь с тех пор, как избавилась от Гнили. Он отличается от того, каким я его запомнила. Воздух пропитан тайнами, а тени играют с нашим разумом, когда мы пробегаем мимо. Скрученная кора становится прищуренными глазами или оскалом с заостренными зубами. В темноте рождаются зловещие обличья, и они напоминают монстров… с опереньем, рогами и чешуей. Я оборачиваюсь, пытаясь пристальнее в них всмотреться. Но они ускользают, растворяясь в пространстве и становясь снова листьями и туманом.

Наконец мы оказываемся в природном углублении из гранитных камней. Три его стены по-прежнему стоят, а последняя обрушилась, превратившись в груду гладких, поросших лишайником угловатых камней. У одной из стен – алтарь, полка которого уставлена светлячками, мерцающими в темноте. Икона – Подземного Лорда – пострадала от погодных условий. Все, что можно теперь на ней рассмотреть, это его тусклые глаза и заостренные кончики короны с рогами.

Фауна со вздохом опускается на один из фрагментов разрушенной стены.

– Здесь мы в безопасности.

Она снимает свою маску и протирает лицо. Под маской скрывается хорошенькое девчачье личико с круглыми щеками и глазами, обрамленными длинными ресницами. Но затем свет вокруг ее подбородка смещается, и черты ее лица как будто меняются – ее рот слишком широкий, зубы плотно сжаты, на меня смотрит вторая пара жидких янтарных глаз, из-под надбровной кости.

Я подавляю судорожный вздох, и она резко смотрит на меня. Странность, которую, как мне казалось, я видела, исчезает. Она просто девушка с листьями, запутавшимися в волосах, и румянцем на щеках от нашего поспешного бегства через лес.

Фауна быстро натягивает маску обратно, ее рот кривится в смущенной улыбке. Я отворачиваюсь, чувствуя себя неловко, как будто видела ее раздетой, а не без маски.

– Прости, – запинаюсь я. – Я не хотела…

Она машет рукой.

– Все нормально.

Я отодвигаюсь от нее, сажусь у противоположной части стены, обратив свое лицо в сторону деревьев. Моя грудь тяжело вздымается, мои легкие горят, и я с трудом перевожу дыхание после такого долгого бега. Я чувствую себя так же, как в ту ночь, когда выпила целую пригоршню украденных успокоительных: в полусне и не могу четко сконцентрироваться.

На мгновение тени в лесу снова преображаются. На этот раз в другую, более знакомую форму. Длинный плащ. Темные волосы и глаза с золотыми крапинками. Покрытая шрамами рука тянется ко мне.

– Роуэн?

Его имя вырывается прежде, чем я успеваю сдержаться. Я делаю шаг вперед, ожидая, что тени расплывутся и исчезнут, сомкнутся над ним. Вместо этого печать на моем запястье начинает пульсировать, слабо, но ровно. Мои пальцы освещает мягкое волшебное сияние.

Он вскидывает голову. Мы встречаемся взглядами. Он больше похож на монстра, нежели на юношу – исполосованный тьмой, под его кожей течет яд, словно чернильные капли, а пальцы скручены в когти.

Я вижу, как его рот приоткрывается, свет падает на слишком острые зубы, когда он шепчет мое имя. Боль пронизывает меня, все раны, потери и желание. И потом, за болью, таится маленькая, мимолетная надежда.

Я прижимаю пальцы к запястью. Прикасаюсь к печати – сначала легко, потом настойчивее. Я жду, затаив дыхание, когда между нами протянется нить, как это было раньше. Я чувствую приглушенное притяжение, и бледное мерцание освещает воздух. Но потом оно замолкает и меркнет, и я остаюсь одна на границе деревьев.

Я сильно зажмуриваюсь, прижимаю костяшки пальцев к закрытым векам и смотрю снова. Но вокруг только капли пролитого дождя, тонкий шепот душ внутри деревьев. У меня вырывается резкий, разочарованный всхлип. Я стискиваю зубы, пытаясь проглотить его.

Фауна легко касается моей руки.

– В чем дело? Что ты видела?

– Это был… ничего. Просто играющие со мной тени.

– Я слышала, как ты назвала имя. Это кто-то из твоей жизни в Верхнем мире?

– Роуэн. – Я тянусь рукой к своему запястью. Неторопливо обрисовываю очертания печати, пытаясь отыскать слова объяснения. – Он был… парнем, которого я полюбила. Я заключила с Подземным Лордом сделку, чтобы защитить его, чтобы спасти его. Я хотела вернуться. Я обещала вернуться, но я… – Мой голос срывается. В моих глазах стоят слезы, медленно стекают по моим щекам, когда я продолжаю: – Я знаю, что я умерла и что теперь мы не можем быть вместе. Но это был он! В видении – и оно было таким реальным.

Фауна проводит большим пальцем по моей руке, издавая низкий горловой успокаивающий звук. Она провожает меня к ограждающей стене, и мы вместе садимся рядом.

– Должно быть, он очень важен для тебя, раз ты заключила такую сделку.

– Да, так и есть. Он… он был важен. – Я смотрю через углубление, мой взгляд прикован к алтарю, и я пытаюсь сдержать новые слезы. Я делаю несколько прерывистых вдохов, пытаясь взять себя в руки.

Теперь адреналин, который привел меня сюда, исчез, и у меня все болит. Мой плащ разодран шипами, на ладонях глубокие порезы. Я закатываю рукава, обнажая царапины на руках и запястьях, которые еще покрыты бисеринками крови.

Вздыхая, я прижимаю складку своего плаща к самому глубокому порезу. Фауна запускает руку в карман и вытаскивает кусочек ткани, похожей на те, что развеваются на деревьях наверху. Я беру его у нее, неуклюже перевязываю изрезанную руку.

Пару секунд она смотрит на меня с задумчивым выражением лица.

– Если ты умерла, то почему ты здесь, а не внутри дерева, как остальные души?

Я демонстрирую ей шрам, проходящий через линию моего сердца.

– Когда я была еще ребенком, я заключила сделку с Подземным Лордом. Позже он пришел за мной. Он сказал мне, что я… – Я замолкаю, поскольку мне стыдно и неловко говорить это. Особенная. – Ему нужна была моя помощь, и взамен он пообещал мне место в своем мире.

Фауна внимательно смотрит на меня. Ее глаза расширяются под маской.

– Ты девушка, избавившаяся от Гнили. Так вот что ты имела в виду, когда говорила, что спасла мир. Я и не подозревала, что ты говорила настолько буквально. – В уголках ее губ играет улыбка. Она качает головой, сухо смеясь. – Подземный Лорд сказал мне, что ты умерла.

Я тоже начинаю смеяться от всей этой нелепости происходящего.

– И он даже не рассказал мне о твоем существовании. Он создал для меня дом и сад, подарил мне место, в котором я могу жить, внутри той стены из колючих кустарников. Когда я спросила, что находится снаружи, он сказал, что ничего. Что он ничего не скрывает от меня.