У ворот стояла пара стражников с готовыми к бою копьями. И, что подозрительно, рядом с ними как-то слишком уж близко устроилась пятерка крепких парней, в много раз штопаной грубой одежде. Пока четверо как бы невзначай поглядывали на настороженную охрану, последний лениво рассматривал края стены. Мы столкнулись взглядами. Неожиданно для обоих.

Рука сама собой потянулась к автомату и ухватила цевье. Парень же резко опустил голову, что-то бросив в сторону. В черепушке забил тревожный набат, эхом отражаясь от костей и усиливая самого себя. Но я ошибался. Сейчас угроза шла совсем не оттуда.

Со стены, там, где стоял капитан, раздались грубые выкрики и приказы. Разумеется, я отвлекся на происходящее и, быстро подойдя к другому краю, успел застать неожиданную картину. Для этого мира. Посланник решительно мчался к воротам, игнорируя приказы остановиться. Он даже чуть лавировал, уклоняясь от редких арбалетных болтов! Сперва показалось, что мужчина хочет размазаться о крепкие створки, но реальность оказалась куда веселее.

БУХ!

Вздрогнула каменная кладка. Ворота заволокло пылью и крошкой, застучавшими по всем вокруг. По ушам звонко вдарил громкий и резкий хлопок. Меня и всех вокруг отбросило в сторону, кто-то из стражников вообще улетел вниз, во двор. Повалившись на грубый камень, я заорал единственное подходящее слово. На английском.

— ОГОНЬ! — глухо донесся мой собственный крик.

Всей мощи легких, брошенной на одно короткое слово, хватило с избытком. Оглушенные бойцы получили долгожданный приказ и вжали спуск. Шестидесятые звучали как-то невзрачно. Тем более через забитые взрывом уши. Будто кто-то упорно пытается завести машину, а та лишь обиженно стучит двигателем. Вот крупный калибр чувствовался куда лучше — звонко, хлестко, с чувством, толком и расстановкой.

По каске со свистом прошелся осколок, да и вообще по форме забарабанили падающие обломки стены. Нужно встать. Тут парни уже воюют, а я еще валяюсь! Даже то отделение, рядом с которым я стоял, выдавало короткие прицельные очереди. Раньше бы так и остался, но сейчас мне стало стыдно.

В глазах порядок, только щиплет немного пыль. Я быстро, морщась из-за отбитого бока, поднялся на колено и подполз к своим. Автомат оказался в руках будто сам собой. Шершавый пластик придал уверенности в себе, и я, в первую очередь, взглянул на свои позиции.

Третье отделение — цело, оба пулеметчика колотят в сторону врага. Северо-западная башня — вижу вспышки стрельбы, а выглянувший было рядовой увидел меня и успокаивающе махнул рукой остальным. Северо-восточная — чуть подрагивает ствол Браунинга, работая по оркам. Отлично. Вспомнив о карте, глянул там. Все отделения в полном составе, потерь нет!

Со двора слышались невнятные крики. Не до них. Я бросил взгляд на провал в стене и, не найдя капитана с приключенцами, сконцентрировался на поле боя. Там шла натуральная бойня. Доспехи орков? Искрящие рикошеты вели жатву среди рабов. Но большинство все-таки пробивало грубую броню, роняя одного за другим. У особо невезучих даже отрывало руки и ноги, хотя это убивало не всегда. Живучие парни.

А ведь они наступали! Вся армия упорно рвалась к открытому проходу, даже не понимая, что их убивает! Мародеры и вовсе держали строй. Таяли на глазах, но не ломались. Им же хуже, ублюдкам. Хлесткие очереди не знали пощады, укладывая в траву мужчин и женщин, ступивших не по той дорожке. И я их не жалел.

«Героя» на окраине рощи уже не было. Или упустил, бегло осмотрев ту через бинокль. В любом случае, соответствующее задание не зачлось. Плевать. Судя по карте, все идет просто замечательно. Циферки численности сменяли друг друга чуть медленнее секунд. Не особо пострадали только рабы. Так, десяток убитых и с три десятка раненых рикошетами. Жаль, но это неизбежные потери.

На карте смотрелось красиво. От моих ребят бежали короткие черточки, врезаясь в столпившегося врага. Попадали далеко не все пули, но с такой плотностью огня — кому какое дело? Это даже не начало Первой Мировой. Местные просто умирали, не в силах что-либо противопоставить. Горький пороховой дымок добавлял картине легкой пикантности, пощипывая глаза и горло.

По рабам никто не стрелял специально. И те, подгоняемые страхом, наркотиками и сломанным разумом добежали до пролома. Взглянул через карту — туман войны! Сколько прошло времени я не отметил, но каждый пулемет уже перезарядился минимум по разу. Если кто-то держит проход, то толкучка и мясорубка там должны были идти знатные. Надо посмотреть, наплыва пушечного мяса в такой близости нам не сдержать.

— Рядовой! — хлопнул я по спине парня. Тот сжимал в руках автомат и не стрелял. Молодец, все как приказано. — Мухой к пролому, разведай обстановку и доложи!

— Сэр! — крикнул тот в ответ.

На полусогнутых он бросился по верхушке стены. Один из пулеметчиков как раз прервался на перезарядку, и я подтолкнул ему коробку патронов. Парень на разведке, но его обязанности кому-то надо выполнять. Стоило рядовому подбежать к провалу и заглянуть вниз, как на карте стремительно рассеялся туман, открывая картину безжалостной мясорубки.

О, местные не страдали моим человеколюбием! Тифлинг, дварф и семеро стражников каким-то чудом удерживали волну. Израненные, они стояли на импровизированной баррикаде из тел и рубили, кололи, резали штурмующих. Плевать им было на бывших соотечественников, время не то.

Изломанная эльфийка валялась во дворе, так и не выпустив лука. К ней уже присматривались некоторые наглецы, будто выискивая момент, когда можно будет ее обобрать. Капитана я не нашел. Он был практически над эпицентром взрыва. А сейчас, возможно, лежал в основании баррикады, хотя бы так защищая свой замок.

— Им не помешает подмога, сэр! — крикнул вернувшийся рядовой. — Разрешите бросить пару гранат!

— Отставить! Бери первый номер и занимайте позицию, огня не открывать! — быстро сориентировался я. — Только если враг прорвется к внутренней части стены, ясно!? Тогда палите и закидывайте всем, чем сможете!

— Есть, сэр! — бросил он.

Пока солдаты меняли позицию, я снова посмотрел на поле боя. Сначала глазами, потом через карту. Толпа рабов так и ломилась в пролом, убиваясь, казалось, о самих себя — давка. Орки валялись безжизненными грудами мяса и железа, усыпав равнину темными точками. Остатки мародеров в панике бежали прочь. Но пули куда быстрее. Мои люди молотили короткими очередями, доводя приговор до каждого из этого сборища разбойников.

Через Систему все смотрелось не так красочно. Пропал маркер орков — их, как отряда, уже не существует. Обратным отсчетом падала численность мародеров. Вот мигнул и исчез один прямоугольник. С этими все. Через десяток секунд испарился второй. А у рощи никого. Что ж, похоже очередь крупнокалиберного пулемета ушла впустую. Бывает, нечего расстраиваться. Мы победили.

Ну, не совсем. Система еще не засчитала удержание, а вот 75 % уже светились зеленым. Задание на соотношение потерь окрасилось в красный, перечеркнутое для больше убедительности. Ну да, скольких мы могли потерять, чтобы его выполнить? Всего шестерых. Мои-то все целы, а гарнизон недосчитался, судя по числам, пары десятков. Непонятно только, где и когда.

— Прекратить огонь! — заорал я новый приказ. Пулеметы как раз притихли, нацеливаясь на рабов. — Не стрелять!

Не знаю, сработал голос или скрещенные над головой руки. Так или иначе, пальба угасла. Кто-то торжествующе закричал, перекрикивая даже схватку в проходе. Пусть. Мне и самому хотелось выдать что-то радостно-счастливое, но я все-таки удержал рвущееся из груди веселье. Вроде ничего не сделал, а все равно переполняло эмоциями.

Брошенные на верную смерть бедолаги продолжали умирать. Они все так же бездумно ломились вперед, но их натиск, как ни странно, давал плоды. Погибли еще несколько стражников, устало откинулась на стену тифлинг, да и дварф присел отдохнуть на чье-то тело. Мои парни разглядывали толпу и, судя по доносившимся выкрикам, устроили тотализатор на ровном месте. Кто из рабов продержится дольше всех? Лишь бы сами не стреляли и ладно.