— Жалеешь?.. — Марта, опять углубившаяся в свои мысли, удивлённо вскинула голову.

— Если бы я, как только узнал, что под маской фрау Вебер скрываешься ты, пришёл к тебе и обо всём откровенно поговорил, — пояснил Сафаров, — мы не оказались бы в этой ситуации и уже были вместе. Но мне захотелось, чтоб всё было романтично, — он горько усмехнулся.

— Ты не виноват, Дар! — запротестовала Марта. — Это я вела себя неправильно, всё время в чём-то тебя подозревала. И это после того, что у нас было?! Как такое могло случиться?

— Штука в том, что вы, женщины, всегда исходите из худшего варианта. Плюс у вас очень развита фантазия.

— Да, есть такое… — Марта опустила голову, но тут же спросила: Ты считаешь, Дар, что я правильно поступила, когда не стала обращаться в полицию?

Услышав слово “полиция”, сидевший на переднем сиденье Герман тут же отреагировал:

— Полиция — это не враг, фрау Вебер. Но в данном случае, помимо полиции, к делу тут же подключились бы представители ведомства по делам детей и молодёжи Югендамт.

— Югендамт? — переспросила Марта и побледнела. — А ведь о них-то я и не подумала!

— Это люди серьёзные, — продолжил Герман. — Вам пришлось бы, фрау Вебер, доказывать через суд, что ваша знакомая обманом вынудила вас оставить детей и выйти из машины. А малышей на время судебных разбирательств передали бы в приёмную семью.

— М-да, в России жить гораздо проще, — заметил Олег, которого вызвал Эльдар после того, как Фольксваген Карла Беккера заглох посреди дороги.

— У нас тоже можно обойти какие-то острые углы, — с некоторой обидой в голосе заметил Герман. — Вон тот русский парень из дорожной полиции. Э-э, я забыл его имя?

— Андрей Сафронов, — подсказал Эльдар.

— Да, — кивнул головой Герман и рассмеялся, — я немного путаюсь, потому что его фамилия похожа на нашу, — и подмигнул Эльдару.

— Не поняла? — Марта удивлённо посмотрела на Сафарова. Тот улыбнулся и пояснил:

— Мы с Германом — однофамильцы. Он — тоже Сафаров.

— Так вот, этот Сафаров, то есть Сафронов, сказал нам, что ему надо поспать после ночного дежурства, сам втихаря созвонился со своими коллегами и выехал по следам преступницы. Так что до Югендамта дело не дойдёт. Я думаю, ребята её скоро повяжут, но только найдут для этого другой повод.

— Например, подбросят ей наркотики? — сказал Олег.

— Пока не знаю, — пожал Герман плечами и добавил: По-моему, там даже и подбрасывать ничего не придётся, если я всё правильно понял.

— О, боже! — Марта, нервы которой были на пределе, расплакалась.

— Ну-ну, не плачь, моя девочка, — Сафаров поцеловал её залитое слезами лицо. — Хорошо то, что хорошо заканчивается.

— Но ведь у нас ещё ничего не закончилось? — не поняла Марта.

— Как сказать, — загадочно улыбнулся Эльдар. В этот момент у него зазвонил телефон. Дар выслушал и произнёс всего два слова: “Хорошо. Спасибо”, и отключился. Затем повернулся к Марте и сказал:

— Сними, пожалуйста, свои очки. Мне нужно будет, любимая, завязать тебе глаза.

Увидев испуганный взгляд любимой, он чуть не заскрипел зубами от злости. Сколько же его бедной девочке пришлось пережить, если она пугается вообще всего?

Тем не менее Марта, ужасно стеснявшаяся своего шрама под левым глазом, повернулась к Эльдару спиной, сняла очки и позволила завязать ей глаза шёлковым шейным платком. Но перед этим, глянув в окно автомобиля, она успела воскликнуть:

— Куда мы приехали? До Берлина ещё ехать и ехать!

Сафаров ничего не ответил. Сидя на заднем сиденье автомобиля, он напряжённо смотрел в окно машины. Увидев своих детей, которые стояли у старенькой бордовой Мазды рядом с незнакомой ему женщиной, Эльдар с трудом сдержался, чтобы не заплакать.

Их путь друг к другу оказался на редкость сложным и длинным. И страшно подумать, что если бы не ДТП, которое случайно произошло с ним и с Мартой, он мог вообще не узнать о том, что у него в чужой стране растут дети — целых трое детей! А теперь Сафаров — богач: то у него не было ни одного ребёнка, то сразу трое: сын и две дочки. Это что-то!

Автомобиль остановился. Эльдар снял платок с глаз Марты. Она несколько раз моргнула, привыкая к свету. Он вышел из машины и подал ей руку.

— Оли, Ода, Ос?! — воскликнула Марта потрясённо, увидев тройняшек, стоявших рядом с тётей Леной. — Любимые мои, с вами всё в порядке? Глазам своим не верю!

— Успокойся, Марусь, не пугай детей, — ласково проворчала тётя Лена. — И не души их в своих объятиях. Они и так, бедненькие, умаялись.

— Да-да, конечно, — пробормотала Марта, а сама всё не могла оторваться от малышей. Оли с Одой в ответ маму нежно обнимали, а Ос, посмотрев на Сафарова, замершего у машины, неожиданно выдал:

— Дяденька, а вы случайно не наш папа?

— Почему ты так решил? — лоб Эльдара взмок от волнения. Присев на корточки, Сафаров смотрел на своих тройняшек и не мог на них насмотреться.

От так готовился к этой встрече, столько раз представлял, как войдёт в квартиру Марты и скажет: “Здравствуйте, дети, я — ваш папа”, а сын сам признал его! Это было невероятно!

Во все глаза он смотрел на Осси, удивляясь их внешнему сходству, и одновременно одной рукой пытался нашарить в кармане пиджака носовой платок. Но тот непонятно куда делся.

— А вы на меня очень похожи, — ответил Оскар, доверчиво глядя на Сафарова.

— Да?.. — счастливый папаша поперхнулся от неожиданности, потом хрипло выговорил: А я думал, наоборот: это ты, сынок, на меня похож.

Внезапно к Эльдару подошла Одетта, постучала его своим маленьким кулачком по спине, вынула из своей хорошенькой сумочки накрахмаленный белый платочек, промокнула ему лоб. Затем подставила щёчку для поцелуя и сказала:

— А отблагодарить?

— С превеликим удовольствием! — Сафаров, в своей жизни мало общавшийся с детьми, не знал, как ему разговаривать с этими умненькими, красивыми, бойкими малышами, которые так уверенно держали себя с ним, как будто их не очень удивляло, что у них вдруг появился папа.

Он осторожно поцеловал дочку, опасаясь каким-нибудь неловким движением причинить ей боль. А она хитро посмотрела на него и громко сказала, обращаясь к брату и сестре:

— Оли, Ос, быстрее сюда, наш папочка хочет вас тоже поцеловать!

— Папа, привет! — Оскар с разбегу бросился ему на шею, а Оли посмотрела на тётю Лену, как будто спрашивая у неё разрешения, и призналась:

— Нам бабушка Лена сказала, что если мы будем хорошо себя вести, к нам приедет папа, — и, повернувшись к Марте, добавила: Мы хорошо себя вели, мамочка, потому что нам очень хотелось увидеть нашего папочку.

— Но даже если бы тётя Лена нам ничего не говорила, я бы всё равно узнал папу, — заявил Оскар и повторил: Ведь мы с папой очень похожи.

— Об этом нам ещё говорил дядя Карл, — застенчиво заметила Ода.

— Наконец, папочка, ты к нам приехал, — поглаживая Эльдара по плечу, сказала Оли.

— Повтори, пожалуйста, ещё раз, дочка, — попросил Эльдар Оли.

— Что повторить? — не поняла она.

— Слово “папочка”, — Эльдар часто-часто заморгал глазами, чтоб смахнуть с ресниц слёзы.

— Папочка, папочка! — загалдели тройняшки и кинулись одновременно на шею Сафарова.

Пока они обнимались, Марта тихо спросила у родственницы:

— Тётя Лена, я ничего не понимаю? Что это за город и где эта..?

От нахлынувших на неё чувств она забыла, как зовут умыкнувшую её детей Кукушкину.

— Это Марбург. Твоя знакомая, Марусь, видимо, решила схитрить и свернула на Марбург вместо того, чтобы ехать в Берлин.

— А как вы, тётя Лена, здесь оказались?

— Узнав про приключившуюся с тобой нехорошую историю, я сразу села за руль, — начала рассказывать родственница. — Думала, вместе нам проще будет искать деток. Но потом со мной связался господин Беккер — пекарь из Майнца, ты его знаешь, Марусь.

Марта кивнула головой, а сама украдкой поглядывала на счастливых детей, которые всё никак не могли оторваться от папы.