А вот длинноволосый боец вдруг мечтательно уставился в небо и вдруг протянул:

– Интересно, они догадались пожрать привезти с собой?

Неожиданно для самой себя я обрадовалась предложенной теме. Но вида не показала, а лишь привычно усмехнулась:

– Зачем им это? Они же не планируют идти вслед за вами. Если вы пропали, никто даже маленький поисковый отряд не организует. Тогда для чего им запасы еды с собой таскать?

Витька опустил голову, в его глазах проскользнула едва заметная обида:

– Почему искать не будут?

– Вы – Каппа, да еще и семь, – не удержалась я от смеха. – После вас еще восемь отрядов есть, а до вас шесть и они куда лучше, сильнее, опытнее вас. Поэтому такие потери и потерями не считаются.

– Вообще-то будь мы такими бесполезными, нас бы не выбрали для операции.

– Дураки вас отбирали, другого объяснения я не вижу.

– То есть подполковник Аверин – дурак?

– Я ему тесты на уровень интеллекта не проводила.

В очередной раз объяснять, что у дядь Саши был свой мотив выбрать относительно слабый отряд, мне не хотелось. Да и в целом, какое это сейчас имеет значение?

Длинноволосый боец поиграл желваками, будто попытался прожевать обиду, чтобы после выплюнуть ее мне в лицо, но решился на новый аргумент:

– С нами отправился Хвостик.

– Вы же все сами орали, что его отец банальный танкист, а он бесполезный член отряда. Как его присутствие может повлиять на решение командования снарядить поиски, если вы всем отрядом пропадете?

Витька открыл было рот, но вовремя остановимся, поджал губы, пристально поглядел на меня, видать, мечтая пристрелить спорщицу, и отрицательно покачал головой.

– И о я том же. Никому вы не нужны. Вас таких еще полбазы наберется, а то и больше.

Парень фыркнул на приговор, но возражать не стал – аргументы кончились, наверное.

Это красноречивый, но пугливый Мишка начал бы сейчас на ходу придумывать новые причины их ценности и важности, приправляя все патриотизмом и гуманизмом. А бойцы все по натуре реалисты и отлично знают, что цена им три патрона в кармане.

На нашу удачу, мои подсчеты оказались верными почти до минуты – не успели мы снова устать от тишины и присутствия друг друга, как на границе слуха раздались тихие шаги и шуршание высокой, уже высыхающей от недостатка влаги в земле травы.

Мы оба явно расслышали приближение третьего, но никто из нас не подал виду. Лишь Витька чуть напряг мышцы и едва заметно коснулся своего Абакана, сложенного справа от рюкзака. Годы тренировок и готовность к любым неприятностям вымуштровали его настолько, что тело работало независимо от головы.

Оттого, когда шаги стали слышаться настолько явно, чтобы их мог различить и не спутать с ветром любой, длинноволосый боец переложил автомат себе на правое колено, а левое чуть отставил назад, слегка приподнимаясь со своей имитации стула. Это движение вызвало во мне чувство уважения. Пусть и Каппа, а все же не балбес этот Витька Чайка. И его спасение в джипе семилетней давности – не случайность. Есть в нем что-то природное, пришедшее в мир вместе с его рождением, а не натренированное грубыми дядьками на плацу.

Вот только наблюдательность или слух его немного подвели. Костик вышел чуть левее от места, на которое все это время пристально глядел Витька. И потому, для смены позиции и быстрого вступления в бой ему потребовалось бы сделать рывок, а это потеря драгоценных секунд, от которых может зависеть жизнь.

Я же только улыбнулась появлению разведчика, вышедшего к нам с перекинутым за спину Абаканом, и ловко соскочила с коряги:

– Проблемы были?

– Никаких, – не удивляясь моей или Витькиной реакции, ответил голубоглазый боец и растянул губы в довольной улыбке, поняв, что в случае нападения, смог бы одержать верх. – Луншина отправили в село. К тому фельдшеру. Чтобы оказал первую помощь. С ним же оправили Прокофьева с Хвостиком, чтобы не мешали. Заодно поедят по-человечески, – последнее замечание прозвучало завистливо и смешно.

– Что с техникой?

– Сами все выключили, даже напоминать не пришлось.

– Отлично, – я забросила рюкзак за спину, походя похлопала Витьку по плечу, только и успевшему убрать Абакан за спину, и скомандовала. – Тогда пошли.

В полном молчании и без завышенных ожиданий мы дошли до точки за смешных шестнадцать минут. Прыткости нам, конечно, добавляло отсутствие обременения в виде носилок и двух мирных парней, непривыкших к высоким нагрузкам или даже просто долгой ходьбе. Теперь же мне не хватало этого грустного, тоскливого аккомпанемента в виде тихих стонов и жалоб за спиной.

Зато благодаря их отсутствию шаг стал бодрее и осторожность существенно убавилась. Любой из нашей троицы мог быстро отреагировать на внезапную угрозу и без того, чтобы оглядываться по сторонам на каждый шорох. Даже кусты, ветки и высокая трава нас больше не тормозили.

Вспомнились тренировки с другими отрядами, когда парней отправляли вперед на разведку, но так, чтобы они добрались до точки назначения в кратчайшие сроки. Ох, как же сверкали подошвы ребят, старавшихся побить свой собственный рекорд. И как же порой они удивлялись, заставая меня уже на месте.

А ведь секрет всегда был прост – зачем проходить полосу препятствий, когда ее можно просто обойти?

Здесь же так и вовсе прямая тропинка, грубо вытоптанная, с тянущимися по обочинам кустами, а всех забот – под ноги смотреть, чтоб не споткнуться. Праздник души какой-то, идешь, птичек слушаешь, на небо порой глядишь, воздухом свежим дышишь. Красота, одним словом.

И даже напряженные провожатые по обе руки не могут испортить настроение. В то время как их лица почему-то темнели с каждым шагом. Видать, поняли, что приключение заканчивается и снова будет скучно.

Кто ж им еще организует поход с ловлей рыбы самодельной сетью, сбором грибов и переносом раненного командира на старой лестнице?

Когда среди веток, расположенных на уровне моих глаз, замаячил свет, я остановилась. Внимательно оглядела бойцов, прислушалась к происходящему на поляне, и кивнула:

– Ну что? Готовы передать объект принимающему отряду?

Парни буркнули что-то невнятное, но не вызвали повторного вопроса. Лишь усмешку, после которой я поправила рюкзак и бойко отправилась вперед.

У вертолета маялся от скуки и ожидания мужчина лет сорока, а может даже сорока пяти (излишек веса разглаживал кожу на лице, не позволяя определить возраст с точностью до года) в форме майора. Как обычно в штаб и командный состав берут людей более… неумелых? Неподготовленных? Может, сказать честно? Более грузных!

Вот и этот невысокий, слегка округленный, с начинающей проявлять себя лысиной чуть выше висков мужчина чувствовал себя главным. Несмотря на четырех амбалов габаритами два на полтора, с модифицированными Абаканами под правой рукой, способных скрутить его в одно лицо меньше, чем за минуту.

Впрочем, рядом с майором, по правую и левую руку (прям, как у меня) стояли только двое. Как близнецы, не иначе. Оба высокие, с чрезмерно развитой мускулатурой, которую видно по натянувшимся на плечах рукавам, безучастным взором и отсутствием каких бы то ни было эмоций на лице.

Вторая пара бойцов мирно общалась с Андреем, стоя радом с внедорожником, припаркованным (а так можно говорить?) у дальнего края поляны. И наш смуглолицый парень казался рядом с ними совсем ребенком. Высокий, худой, с тонкими чертами лица и одеждой по размеру он выигрышно выделялся на их фоне. Фоне таких же высоких и широкоплечих, как и первые, мужиков с наносным хладнокровием на физиономиях.

– Не люди, а роботы эти ваши Альфы, – тихо пробубнила я, а потом вздернула нос. – Ладно, думающие в вашей структуре всегда в дефиците. Пошли знакомиться что ли?

– У нас протокол, – строго подал голос Витька, останавливая меня от первого шага.

Я развернулась, оглядела спокойного парня, смотревшего на меня уверенно и даже решительно, усмехнулась и все же махнула рукой, вспоминая порядок передачи пленников: