– А что с ним?

– Нет его, – ухмыльнувшись, ответила я и принесла всю посуду, оставленную разведчиком на краю, но так и не выполнившую свою функцию ночной сигнализации.

– Это как?

– Это так. Вчера все съели, а сухпайки и вовсе закончились до выхода в обратный путь. Так что можешь предлагать.

Костик удивленно наблюдал за моим спокойствием. Как я вытащила всю посуду из одного котелка, составила ее возле костра и отправилась прочь с поляны:

– Ты куда?

– По воду. Чай-то есть, вот попьем и двинем дальше.

– Лучше бы поесть чего, чем воду гонять.

– Налови и будет еда, – лукаво прищурившись, ответила я и шагнула в кусты. Где-то выше по течению точно был родник с чистой питьевой водой, надо только поискать.

Наконец, трава и прочая растительность перешли в камушки. Шум воды здесь слышался отчетливей, отчего сложно было ориентироваться – где тут река, а где источник. Но я старалась не столько искать, сколько внимательно думать, где бы начать поиски.

У самой реки на меня удивленно посмотрела семейка барсуков. Эти серожопые засранцы проводили меня равнодушным взглядом и продолжили заниматься своими мохнатыми делами, приняв двуногое за часть ландшафта.

Возмущаться подобным отношением я не стала, а лишь обошла их компанию и тщательнее вслушалась в журчание. Теперь, когда течение реки стало еще более ярким и бьющим по ушам, удалось различить и побочные звуки. Оттого звонкая песня ручейка, бегущего через высокую траву к берегу, превратилась в отличный ориентир.

Минут через десять тонкий, с мой мизинец толщиной, поток привел меня к источнику. Такому же скромному, но зато с лужицей, из которой оказалось несложно набрать воды в котелок. А заодно умыться и промочить волос, чтобы отросшая и обрезанная как попало грива не мешала убрать ее в тугой хвост на затылке.

К моменту моего возвращения в лагерь, боевая палатка уже держала совет, как бы им раздобыть еды. Мирные делали вид, что не при делах и занимались костром – выискивали ветки у кустов и складывали их чуть поодаль. Луншина тоже вытащили на совет, но он не особо в нем участвовал, понимая, что не станет примером.

Распрямившийся Мишка вздрогнул, увидев меня, но тут же взял себя в руки и приветственно кивнул. Я улыбнулась его самообладанию, кивнула в ответ и направилась к костру, где тут же повесила котелок на перекладину и оглядела засидателей:

– И чего вы тут высиживаете?

– Думаем, что делать с завтраком.

– И считаете, что если подольше подумаете, то высидите по парочке съедобных яиц?

Костик ухмыльнулся, оценив мою шутку, но говорить ничего не стал – отдал слово Витьку.

– А у вас какие предложения? – поинтересовался длинноволосый, более спокойно реагировавший на критику с моей стороны.

– Поверните голову налево, – вспоминая голос гида, услышанный когда-то очень давно, начала я. – И обратите внимание на горную реку, сбавляющую течение на данном участке. Хочу заметить, что сезон позднего лета совпадает с нерестом красной рыбы. И потому ни для кого не составит труда выловить несколько на завтрак, – к концу мой голос изменился с дружелюбно-пафосного на саркастически-жесткий.

Парни удивленно посмотрели на меня и развели руками.

– Можете руками ловить, если такие ловкие, – не дожидаясь вопросов, тут же ответила я.

– Мы вам не мастера восточных единоборств, чтобы сливаться с потоком и двигаться, как рыба, – с легким раздражением заметил Андрей.

– Ну так, придумайте другой способ. Ветки есть, веревка найдется или бредень поставьте.

– Что поставить? – приподняв бровь, уточнил Костик.

– Блин, идите уже. Три здоровых бойца стоят и думают, как ловить рыбу. Вам самим не стыдно?

Парни смущенно посмотрели на Луншина, но тот лишь растерянно кивнул, понимая, что сам ничего в данной ситуации сделать не может. Немного подумав, Витька махнул остальным рукой и три весьма соблазнительные для женского глаза фигуры отправились к реке.

– А нам что делать? – тихо подал голос Хвостик, оглядывая опустевшую поляну.

– Можете грибов пойти пособирать, видела тут недалеко, – предложила я, но заметив жалостливые глаза парня, вздохнула. – Или собрать все вещи из палаток, чтобы потом время не тратить.

Эта идея Пашке понравилась больше и, подхватив Прокофьева, он торопливо зашагал к палаткам, пока я не передумала.

– Неплохо справляетесь, – заметил Луншин, провожая мирных удивленным взглядом.

– А смысл? – я порылась в рюкзаке и выудила оттуда моток капроновой веревки. – Все равно шансов на вылов у твоих молодцов мизерный. А эти, – рука махнула в сторону остальных. – Просто не будут мешать.

Командир ухмыльнулся и принялся наблюдать за тем, как мои пальцы начали завязывать узелки, формируя сетчатые ячейки размером не больше двух сантиметров по каждой стороне.

– Что это? – не стал брезговать вопросами он.

– Веревка.

– В смысле, что вы плетете?

– Сеть. Надо ж как-то рыбу вылавливать. Что-то я не верю, что твои бойцы принесут хоть какой-то улов кроме простуды.

– А чего сразу не дали им сеть?

– И рыбу заодно, – насмешливо ответила я и продолжила плести.

– Ладно, согласен. Надо же им хоть чему-то научиться, – примирительно произнес Луншин и, чуть помолчав, спросил. – А можно мне попробовать?

От удивления я остановилась, подняла глаза на командира отряда и внимательно посмотрела, просто потеряв дар речи.

– Все равно сижу балластом, – пояснил он. – Если получится, будет хоть какая-то польза.

– Ладно, пробуй. Порядок узлов запомнил?

– Вроде да, – Луншин медленно повторил мои движения, хорошенько затянул результат, отступил, завязал, остановился и посмотрел на меня в ожидании оценки.

– Вполне неплохо, – изумленно заключила я и встала. – Тогда на тебе сеть. А на мне собирательство. Видела тут недалеко кусты какой-то ягоды – не успела рассмотреть.

– Хороший план, – уже не отвлекаясь от плетения, ответил парень.

Я же, убедившись, что все при деле, направилась к кустам, где и вправду видела пару кустов рябины. Эта ягода еще не созрела достаточно, чтобы просто есть, зато могла придать кислые нотки чаю, чтобы нам хватило его еще на несколько раз.

Чуть поодаль от рябины, висевшей густыми, бледно-красными гроздями на ветках, нашелся и куст голубики – каждая ягода с ноготь моего большого пальца. А в траве нога наткнулась на злосчастные ружья, которые я тихо оттолкнула вглубь густой травы, чтобы ночные гости подольше их поискали, когда осмелятся вернуться.

К возвращению в лагерь Лушнин успел сплести приличного размера сеть, а Мишка и Пашка умудрились даже собрать палатки, прицепив их к рюкзакам на карабины. На втором бревне сидели взмокшие и промокшие Костик с Витькой, а более сухой Андрей стягивал ботинки, чтобы просушить у костра.

– Все в сборе и без улова? – насмешливо уточнила я и ловко высыпала ягоду с третий котелок из оттянутой футболки. – Ну, это меня не удивляет.

Угрюмые бойцы измерили меня недовольным взглядом. Даже Костик показался слишком обиженным за отправку его на реку, но говорить или укорять никто не стал. Они просто продолжили гипнотизировать воду в котелке, будто она от этого станет сытнее.

– Ладно, – сжалилась я и забрала у Луншина отлично сплетенную сеть. – Вы, – снасть полетела в сторону Мишки и Пашки. – Пойдете на второй круг. Только найдите две прочных палки, чтобы удобней было держаться по сторонам. Андрей, как самый сухой, поможет принести улов в лагерь. Остальные могут греться и ругать себя за неумелость.

Командир одобрительно кивнул, подтверждая мой приказ и отряд снова разбрелся, бросив грустный взгляд на ягоду. Которую им предстоит еще заслужить.

Снова в лагере оставались люди, и нож за голенищем начинал меня немного раздражать. Но приходилось терпеть, думая, как бы обыграть его появление на свет.

Сценарии выходили не самыми удачными, но ждать пока все перестанут надеяться на чудо в моем исполнении придется долго. Оттого мне оставалось только заниматься мелкими делами, рассчитывая на пару минут без внимания, когда начнутся сборы и возложение Луншина на носилки.