После этого р. Элиэзер сел, и Ахия Ашилони спросил, что его беспокоит. И гость ответил, что его волнует судьба его сына, Исролика, который изо дня в день обращается к нему с жалобой на то, что его Святой раввин и учитель требует, чтобы он раскрылся и явил себя миру и уже назначил время для этого, а он очень этого не хочет, а потому попросил отца, чтобы тот попросил за него у Ахии.

В ответ пророк сказал р. Элиэзеру, что если Исроэль еще раз обратиться к нему с подобной просьбой, то он бы ему ответил, что тот обязан раскрыться, так как это было решено на Высшем Небесном суде. Если же Бешт откажется, то это будет означать, что ему больше нечего делать в этом мире, «ибо целью спуска его души в этот мир в том, чтобы он раскрылся и прорвались источники наружу».

После этого Ахия Ашилони указал пальцем на р. Адама, и сказал, что поручит этому своему ученику передать Бешту от его имени, что пока тот не откроется миру, он не увидит его лица (то есть, что явления пророка прекратятся).

После этого р. Элиэзер исчез, а р. Адам Бааль Шем еще долго стоял потрясенный увиденным и услышанным. Тем временем Учитель отдал ему указание приготовить трапезу в честь проводов Царицы-Субботы, а сразу после трапезы сказал, что отсылает р. Адама обратно домой, а сам останется в городе, поскольку у него есть еще дела во Львове. Адам Бааль Шем попытался сказать, что он боится ехать домой один ночью, на что Ахия напомнил ему формулу, которую р. Элиэзер завещал сыну: «Не следует бояться никого, кроме Б-га!».

Потом он вложил свои святые руки в его руки, и после такого рукопожатия они вышли из здания, у которого их уже ждала все та же телега с тем же извозчиком. На прощание Ахия благословил ученика благословением коэнов, р. Адам сел внутрь телеги, и ее хозяин стегнул лошадей. За всю дорогу извозчик произнес ни слова, да и р. Адам сидел словно окаменевший, пока они не остановились у ворот его дома.

Впрочем, сама дорога длилась недолго – не больше двадцати минут. Придя домой, р. Адам Бааль Шем взглянул на часы – они показывали час пополуночи (то есть, если бы все происходило естественными путем, телега двигалась примерно со скоростью 248 км/час, со скоростью тихоходного самолета, а не автомобиля).

Спустя два дня Святой раввин и учитель снова явился к р. Адаму Бааль-Шему и сказал, что сердце его полно тревоги по поводу того, что «святой нистар Исраэль» может отказаться раскрыться миру, и это может быть чревато самыми ужасными последствиями и для него, и для мира. И потому он дает указание р. Адаму Бааль-Шему найти р. Исроэля сына Элиэзера и сообщить ему об этом, а также о том, что в случае отказа он, Ахия Ашилони, прервет с ним всякую связь. Однако где именно искать «святого нистара Исраэля», пророк р. Адаму не сказал.

На следующий день р. Адам Бааль-Шем отправился выполнять поручение Учителя. Долгое время он бродил от местечка к местечку, обошел всю Украину и Польшу, но никто из евреев не знал, кто такой Исроэль сын Элиэзера, и где он живет. Наконец, он решил, что сделал все, что было в его силах, надо возвращаться домой – и пусть будет что будет.

По возвращении ему явился во сне Ахия Ашилони и сказал, что он не может открыть ему точное местонахождение р. Исроэля, но может сказать, что тот живет в уединении в Карпатах неподалеку от города Куты. Пророк также посоветовал ему написать «беглецу» письма, в которых рассказать о корне его души, а также о том, что от него зависит процесс «исправления» еврейского народа и всего мира и последствия его отказа приступить к исполнению миссии будут ужасны и для него, поскольку он отказывается выполнять волю Небес.

Эти письма р. Адам Бааль Шем должен был передать сыну и послать его в Карпаты. Сын, в свою очередь, если не найдет р. Исроэля, должен будет положить письма под какой-нибудь большой камень и те или иным образом его пометить – а уж Бешт их как-то сам отыщет и прочтет. И все именно так и было сделано.

Судя по всему, речь идет о том самом письме р. Адама Бааль-Шема Бешту, которое мы уже приводили в начале книги – о том, что в предыдущем воплощении он был скрытым праведником в Цфате, не пожелавшем открыться даже явившемуся к нему пророку Элиягу.

В целом это письмо р. Адама Бааль Шема оставляет странное впечатление. К примеру, описывая путешествие во Львов, он признается, что впервые в жизни стал свидетелем «кфицат дерех», то есть своеобразного прыжка через пространство, резко сокращающего время на перемещение из одного пункта в другое; нечто, напоминающее то, что в современном мире принято обозначать словом «телепортация», «прыжок через гиперпространство» и т.п.

На самом деле «кфицат дерех» часто упоминается в рассказах о великих кабалистах. Этим приемом, по преданию владели еще праотцы Авраам и Яаков, почти все пророки, а предания об Аризале содержат рассказ о том, как однажды раввины Польши решили отлучить Аризаля от общины, и тогда в пятницу днем он отправил из Цфата в Краков р. Хаима Виталя, чтобы тот убедил другого его великого родственника р. Шломо Лурия (Магаршаля) отказаться от отлучения.

Хаим Виталь прекрасно справился с заданием, и еще до наступления субботы вернулся в Цфат, чтобы передать Аризалю любезное письмо от Магашаля¹²⁰. Как мы увидим дальше, Бешт также владел приемом «кфицат дерех» и часто им пользовался. И если принять во внимание предания о р. Адаме Бааль-Шеме, то трудно понять, как он мог не владеть этим приемом – как трудно объяснить и многие другие имеющиеся в этом письме противоречия и загадки.

Безусловно, современный читатель может отнестись к рассказанной в этом письме истории по-разному.

Но даже если не верить в ее истинность, то перед нами в любом случае очень поучительный рассказ, раскрывающий хасидский подход к «итбодедуту» – уединению с целью размышлений, молитвы, изучения Торы и в итоге – к подъему на новый, как можно более высокий уровень.

История с давлением, которое оказывалось на Бешта, чтобы он вышел из «итбодедута» показывает, что любое уединение, любое духовное восхождение, любое «сокрытие» себя от мира оправдано только в том случае, если за ним последует «раскрытие», реализация достигнутого духовного уровня в практических делах на благо людях. В противном случае приобретенные подобным образом знания и откровения становятся просто бессмысленными, человек лишается цели существования в этом мире, и ему остается лишь умереть.

В то же время следует понять, что причиной попыток отказа Бешта от исполнения своей миссии была в первую очередь его скромность. Он прекрасно сознавал, что как только покажет людям все, что знает и умеет, а также откроет им новый путь служения Творцу, то ему неминуемо будут оказывать почести и знаки осоБ-го уважения, а также отпускать славословия в его адрес. А вот этого он как раз не только не любил, но и панически боялся, поскольку при любой попытке заявить вслух о его величии, начинал чувствовать себя не в своей тарелке.

В его характере (и в этом смысле он был похож на самого Моше-рабейну- пророка Моисея) не было не только ни грана гордыни, но, скорее, в нем жила своеобразная «антигордыня» – свойство подлинно великих людей. Вспомним его рассказ о младенчестве: свою славу он воспринимал как приговор, кару Небесную.

Это в итоге определило весь его последующий образ жизни: уже будучи лидером постоянно ширящегося движения хасидизма, имея учеников и десятки тысяч последователей, он продолжал то и дело появляться среди самого простого народа, приходить на помощь, не выделяясь из толпы ни одеждой, ни поведением. Двери его дома были открыты для всех, и у него никогда не было секретаря, который контролировал бы доступ к нему посетителей.

Впрочем, о различных чертах его личности и направлениях его деятельности, как и о сути созданного им учения хасидизма мы поговорим в следующих главах.

Глава 8. «Раскрытие»

«Когда Небеса открыли Баал Шему, что он станет вождем Израиля, он пошел к жене и сказал ей: "Ты должна знать, что я избран Небесами быть вождем Израиля". Жена спросила: "А что мы теперь должны делать?". Равви ответил: "Нам следует поститься".