Спустя два часа сказал мне старец: «На сегодня достаточно, сын мой, а завтра с Божьей помощью продолжим, но напоминаю тебе, что ты не должен никому рассказывать об этом». Спросил я об его имени, но он ответил, что еще не пришло для этого время. Я омыл руки, и мы вышли из пещеры. Старец проводил меня до самой границы города, и там возложил свои святые руки мне на голову и благословил меня. И так продолжалось целый год, и не знал я имени моего учителя и раввина.

Однажды посредине лета, перед тем, как расстаться, на границе города, назвал он мне свое святое имя, и напал на меня такой страх и трепет от того, что я удостоился получать уроки и наставления от такого святого и великого рабби, что повалился я на землю от охватившей меня слабости. Но когда с Божьей помощью пришел в себя, учитель мой и наставник сказал, что мне нужно поменять место жительства с города на деревню. И с помощью святого шурина моего сменил я место жительства моего на деревню в близи города Кут (Китов).

Там устроил я себе маленький дом, и с субботы до субботы проводил там время в уединении между горами, а накануне каждой субботы шел домой. И день ото дня удостаивался я чести видеть учителя и раввина моего, который открывал мне великие тайны. И в один из дней сказал мне: «Известно тебе, Исролик, что уже пришло время, чтобы ты открылся миру, ибо так записано и постановлено на Небесах, что когда исполнится тебе 36 лет – ты откроешься…»⁹⁶

Затем, продолжает Бааль-Шем-Тов, учитель поведал ему, что, открывшись, он призван стать духовным лидером своего поколения, что его совсем не обрадовало, а наоборот, чрезвычайно огорчило.

Во-первых, потому, что, по его мнению, были в еврейском мире люди куда более старшие и мудрые, чем он, и способные куда лучше исполнить эту миссию.

Во-вторых, он получал истинное наслаждения от уроков Учителя, от того, что может так часто видеть его святой лик, и ему совсем не хотелось окунаться вновь в суетную повседневную жизнь людей со всеми их страстями и проблемами.

В-третьих, он опасался, что, став духовным лидером части еврейского народа, может поддаться гордыни, стать заносчивым, а это качество человеческой натуры было ему ненавистнее всего.

Бешт пытался всячески отказаться от этой миссии, а когда понял, что это невозможно постарался всячески затянуть время, когда он должен открыться миру и принять на себе заповеданную роль, которой он был предназначен от рождения.

* * *

Только будучи знакомым с текстом этого письма Бааль-Шем-Това, можно увязать воедино другие хасидские источники, и воссоздать картину того, как прошла его жизнь с 1727 по 1734 гг.

Как уже понял читатель, решив избавиться от «позорящего» его шурина и побудив Бешта покинуть город, р. Гершон, возможно, сам до конца того не осознавая, выполнял волю Небес.

Из этого же письма мы можем установить и приблизительное место его пребывания в этот период – он жил в какой-то деревушке возле города Куты, название которого на украинском языке обозначает «угол» – возможно, потому, что городок располагался «на углу» между Карпатскими горами и рекой Черемшой. Судя по всему, речь идет о «новых Кутах», основанных графом Потоцким в 1715 году и стремительно заселявшихся евреями. В городке шло интенсивное строительство, глина и в самом деле была очень нужна, и, видимо, именно сюда жена Бешта возила ее на продажу.

Хасидские предания со слов Бешта однозначно называют и имя его Учителя – пророк Ахия Ашилони, одна из самых величественных фигур Священного писания.

Согласно классической еврейской историографии, земная жизнь Ахии из Шило пришлась на 2811-2931 по еврейскому летосчислению (950-830 гг. до н.э.), хотя есть и легенда о том, что он родился гораздо раньше, был в числе евреев, которые вышли с Моше-рабейну из Египта и прожил больше пятисот лет.

Согласно той же историографии, Ахия а-Шилони входил в число ближайших учеников пророка Шмуэля, и в 2882 (878 г. до н.э.) получил от него посвящение в пророки. Именно Ахия Ашилони предсказал царю Шломо (Соломону), что в наказание за потворство язычеству после его смерти еврейское государство расколется на два царства. Узнав, что Шломо велел его убить, Ахия бежал в Египет, но перед этим успел сообщить Яроваму бен Невату, что после смерти Шломо тот унаследует власть над десятью коленами.

Затем Ахия возвращается в Землю Израиля и создает в Шило суд мудрецов Торы. Ближайшим его учеником становится Элиягу из Гилада, которого он в 2962 году (798 г. до н.э.) посвящает в пророки. В конце жизни Ахия ослеп, но продолжал пророчествовать. В частности, он предсказал царю Яроваму Второму гибель всей его династии, что и произошло уже после смерти Ахии.

В каббалистической традиции воплощением души Ахии Ашилони был великий знаток сокровенных разделов Торы раби Шимон бар Йохай (Рашби), написавший основополагающую книгу кабалы «Зоар» («Сияние»).

В связи с этим становится понятным, почему Бааль-Шем-Тов упал в обморок, узнав имя своего Небесного наставника. То, что он не был человеком во плоти, а являлся чисто духовной сущностью, ему, видимо, было понятно с самого начала. Но вот то, что его учит тот, кто был учителем самого пророка Элиягу, стало для него настоящим откровением; доказательством того, какой высшей чести он удостоился. Как не удивительно и то, что уроки со столь великим учителем среди величественной природы Карпат, вдали от мира, доставляли ему величайшее духовное наслаждение.

Стоит заметить, что рассказ об удалении в ту или иную пустынную местность для обретения там мистического опыта встречается не только в иудаизме, но и в буддизме, христианстве и исламе. К этой практике задолго до появления этих религий обращался и великий пророк Иешая – тот самый, которому посвящено стихотворение Пушкина «Пророк»:

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, —

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился.

Перстами легкими как сон

Моих зениц коснулся он.

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он, —

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье…

Тема Небесного наставника так же не является чем-то новым в иудаизме и тесно сочетается с темой отшельничества. Так согласно преданию, уже упоминавшийся выше р. Шимон Бар-Йохай 13 лет провел вместе с сыном в пещере, в которую ежедневно приходил ангел, чтобы учить их тайной Торе – кабале.

Великий еврейский философ, кабалист и учитель морали, современник Бааль-Шем-Това р. Моше Хаим Луццато (Рамхаль) также рассказывал, что весной 1727 года ему явился Небесный наставник, передавший ему многие тайны кабалы, которые он тщательно записывал. Обратив внимание: по времени откровение, дарованное Рамхалю, совпадает с явлением Ахии Ашилони Бешту, и речь вряд ли идет о случайном совпадении. Во всяком случае, мистики точно объяснили бы это некими сдвигами, происходившими в то время в духовных мирах.

Но больше всего биография Бешта в срединные годы его жизни, безусловно, напоминает биографию Аризаля, еще раз косвенно подтверждая тот факт, что он был для героя этой книги образцом для подражания. Как известно, Аризаль, отучившись в ешивах великих каббалистов р. Давида Ибн Аби Зимры и р. Бецалеля Ашкенази, на каком-то этапе жизни (видимо, тоже в 27-28 лет) начал вести отшельнический образ жизни и попросил тестя найти ему подходящее место для уединенных занятий. Тот нашел для него хижину на небольшом островке, стоящем посреди Нила, и молодой Аризаль проводил здесь всю неделю, возвращаясь домой только на субботу. Питался он на острове крайне скудно, в основном, плодами инжира, которые срывал с растущего на острове дерева. Поэтому тот небольшой запас пищи, который готовила ему на эти шесть дней жена, зачастую оставался нетронутым.