Весемир не мог поверить, что ещё пару недель назад обстановка в Каэр Морхене была на редкость меланхоличной. Всё изменилось, когда приехал Вацлав и привёз трёхлетнего ребёнка, полученного им по Праву Неожиданности.

На протяжение двух недель старый ведьмак каждый день уговаривал ученика отвезти мальчишку в какую-нибудь деревню и подкинуть в дом побогаче. Герт тоже был на стороне разума и Вацлав почти уже согласился с их доводами.

Но неделю назад в старую крепость нежданно-негаданно начали возвращаться ведьмаки. Войцех, бросивший службу в Каэдвене, братья Гилберт и Конрад, специализировавшиеся на охоте на вампиров и призраков, молодой ещё, похожий на эльфа, Симеон.

Они горой встали за горского малыша с волнистыми каштановыми волосами и уже пытались чему-то научить трёхлетку.

А потом приехала Висенна.

Они сидели с ней во внутреннем дворике на стене, где сейчас не было никого, и на лице её была такая буря эмоций, что Весемир попросту не знал, что и сказать.

Всё уже было сказано.

Конечно, сначала он сказал ей, что она сошла с ума.

Потом тут же задал вопрос, как это вообще получилось.

— В один момент я потеряла силы, Весемир, — кисло ответила она, — Пять лет назад. И это произошло. Сейчас они восстанавливаются, и я защитила его…как могла.

— Как могла? — не понял ведьмак.

— Сначала он жил в Туссенте, в доме одного из баронов.

Она замолчала и отвернулась в сторону, вглядываясь в туман на долиной. Тонкая морось зябко лежала на лице, слегка покалывая его холодом. Висенна продолжила.

— Потом об этом узнали. Всё же узнали, что у меня есть сын. Темерская разведка. Но в Туссент почему-то ехали за ним мудаки из Бан Арда. Тот, которого я оставила в живых, сказал, что они работали на двоих Содденских вельмож. После этого мы провели полгода в Майенне, где я его…защитила.

— Как? Что ты имеешь в виду, чёрт возьми? Чей это ребёнок?

Висенна закрыла глаза и замотала головой.

— Весемир, — её голос задрожал, — он…он не будет болеть. Его раны заживают быстрее. Он устойчив к ядам…

До ведьмака начинало доходить. Дыхание комом застряло в горле и он уставился на женщину, которую в данный момент искала разведка четырёх Королевств, на женщину, сын которой даже не знал о том, что она его мать, на женщину, которая заходила всё дальше и дальше за пределы возможного и допустимого.

На женщину, которая в Махакаме совершала преступления рука об руку с ним. На ту, что испила вместе с ним до дна жуткую чашу, ту, с которой он провёл почти двадцать лет своей жизни, измерив копытами коней тысячи миль дорог.

На Висенну, которую он любил.

Ему хотелось кричать от отчаяния, но он только вскочил на ноги и замер. Она посмотрела на него глазами, полными слёз и уверенности, маленькая, с рыжими волосами и осунувшимся лицом, не светящаяся больше жемчужным светом.

— Почему, — прошептал Весемир, — почему?

— Потому что есть пророчество, — одними губами ответила она.

Ведьмак прошёлся по бордюру вперёд и назад, запустив пальцы в отросшие волосы.

— Пророчество? Какое, к лешему, пророчество? Ты что, действительно в них веришь?

— Там говорится, что рождённый чародейкой изменит ход истории и остановит чудовище во главе империи, но не ведьмачьим мечом, а словом любви. Это пророчество было сказано при мне, когда я ещё была беременна. Оно было адресовано мне. Тут не может быть ошибки.

— Кажется, ты это серьёзно?.. Висенна, ты взрослый человек. Пророчества, Предназначение…если это всё и существует, то исполняется вне зависимости от того, что мы делаем.

Она упрямо смотрела на него. Весемир с ужасом понял, что Висенна действительно в это верит.

Следующие минут двадцать прошли в очень эмоциональных попытках ведьмака объяснить, что пророчество даже звучит, как полнейший бред. Висенна нервно огрызалась из последних сил.

— Даже если ты и прав, что мы теперь можем сделать? Его ищут не из-за пророчества, а для того, чтобы получить рычаг влияния на меня, — сказала она, наконец.

— Да, никто не станет искать его здесь, об этом мы позаботились, — согласился Весемир, — и ты наложила это заклятие, что никто не может найти дорогу сюда, если её сам не прошёл. Но зачем было его изменять, Сенна? Зачем?

Она приводила аргументы. Так будет безопаснее. Так он сможет защитить себя. Так точно никто не свяжет два события спустя пару десятков лет.

Всё это было горькой, жестокой, бессмысленной собачьей брехнёй.

Весемир едко сказал ей, что она просто хотела сделать это ещё раз.

Потом она без слов оставила ему красивый лаковый чемодан, полный эликсиров и трав. Весемир не притронулся. Висенна просто оставила чемодан на камне и тихо ушла.

Чемодан лежал, запертый на все засовы, в дальнем углу лаборатории. Весемир уже знал, что придётся им воспользоваться.

Из столовой снова доносился звон бутылок и смех, кто-то волок в крепость оленьи туши и в воздухе на мосту висел запах крови и внутренностей. Внутри пахло сосновой смолой, дымом и жареным мясом. Весемир чувствовал постоянное физическое раздражение от того, что в его крепость пришли другие, что они ходили по криво сколоченным лестницам, рубили дрова, спали, ели, рыгали, устраивали свои бессмысленные тренировки.

Он срывался на всех, время от времени рявкая раненым волком. Дети — Геральт и Эскель — его побаивались.

Весемир знал, что скоро в крепость притащат ещё каких-то детей.

И вот, сейчас они снова сидели на том же месте и молчали, потому что всё уже было сказано.

Ступеньки лестницы тихонько заскрипели. Весемир и Висенна обернулись. Из прохода показалась голова с золотистыми волосами и тут же спряталась. На лестнице зашептались.

— Идите сюда, — крикнул Весемир, — Геральт, Эскель, подойдите!

Висенна удивлённо посмотрела на него. Две головы — золотистая и каштановая, снова показались в поле зрения.

— Не бойтесь, идите!

Мальчишки вскарабкались по лестнице наверх и осторожно подошли к ним. Геральт явно стеснялся куда сильнее Эскеля и прятался за его спину. Эскель заслонял собой нового друга, но сам глядел на Весемира опасливо.

— Нет, ты иди-ка сюда.

Ведьмак подошёл к сыну Висенны и присел напротив него на корточки. Он видел изменения. Кожа была очень бледной и плотной для ребёнка, радужка глаз, зелёная у центра, стала уже ярко-жёлтой по краям. Мальчик не подозревал, что с ним что-то не так, но карабкался по лестницам куда ловчее, чем обычный трёхлетка Эскель, бегал быстрее, а содранные коленки заживали на нём, как на собаке.

Конечно, оставшиеся эликсиры не будут представлять для него опасности.

Эскель же был как раз тем типажом, который обычно выживал после Испытания. Спустя много лет начинаешь подмечать такие вещи.

— Давайте-ка знакомиться нормально, — сказал Весемир, — я мастер Весемир. И, на самом деле, совсем не такой страшный. Просто у меня голова болит.

Эскель важно кивнул. Геральт, на всякий случай, тоже.

— У вас болела когда-нибудь голова?

— У меня болела, — нашёлся Геральт, — в том большом доме, где мы были с тётей Висенной. И когда я упал.

— А меня мастер Симеон сегодня учил ме-ти-ди-ровать, — вставил Эскель, недовольный тем, что кто-то уделяет внимание не ему, — это надо так сидеть, хочешь, покажу?

— Давай! — согласился Геральт.

Эскель плюхнулся на камень и закрыл глаза.

— Вот так сидишь, — сказал он, приоткрывая один глаз, — и надо дышать так вдооох-выдох. Вдооох-выдох.

Геральт плюхнулся рядом и старательно засопел.

— Нет, парень, не так, — Весемир присел рядом, поправляя его осанку, — и ты тоже не совсем правильно делаешь, Эскель.

Сопение мальчишек постепенно превращалось в размеренные вдохи и выдохи. Весемир понял, что и сам успокоился, пока их учил. Он услышал рядом шелест одежды и почувствовал запах яблоневых цветов.

— Тётя Висенна! — Геральт вскочил с места и побежал вслед за ней, — тётя Висенна!

Весемир увидел издалека выражение лица, с которым она посмотрела на сына.