– Да, локти, – Сол выбросил свою сигарету.
– А что с ними? – спросила Наоми, продолжая искать нечто компрометирующее на своих руках.
– Все в порядке. Просто… они мне очень понравились.
Глаза девушки на секунду округлились, затем прищурились, большие пальцы вновь скользнули в петли на поясе. Сол повторил мысленную процедуру с ее руками.
– Что это значит? – серьезно спросила Наоми.
– Ничего особенного, – ответил Сол, немного устыдившись своей поспешности.
– Что значит ничего особенного?
– Ну… то и значит.
Наступило короткое и немного неловкое молчание.
– Зачем ты сказал мне такую глупость? – Наоми немного выставила правую ногу, и потерла носком кроссовка траву на кромке дорожки.
– Ладно, согласен, – Сол поспешил вернуть себе уверенность. – Сказал я действительно глупость, и я прошу прощения. Когда ты шла впереди меня, и я смотрел на твои локти, мне правда захотелось их коснуться и… поцеловать. И поверь, в том, что я сказал тебе об этом нет ничего крамольного, – Сол заметил, как серые глаза девушки щурятся еще сильнее, но взгляд при этом становится словно доверительнее. – Просто понравились твои локти, – повторил он.
– Господи, какая глупость, – повторила свой приговор и Наоми и покачала головой.
– Уж точно не хотел тебя обидеть.
– А чего хотел?
– Составить тебе компанию и немного поговорить. Я ведь тут толком еще никого не знаю.
Наоми усмехнулась и не спеша двинулась по дорожке в прежнем направлении.
– Неудивительно, – сказала она.
– Тебя тоже не назвать социально активной личностью, – Сол двинулся рядом.
– Дай угадаю. Тебе все кажется напрасным, и сам факт твоего пребывания здесь уже начинает тебя удивлять. А люди вокруг внушают недоверие. Я права?
– В целом, да.
– Скоро станет полегче.
– То есть, ты все-таки чувствуешь пользу от своего пребывания здесь? – спустя короткую паузу спросил Сол.
Наоми многозначительно взглянула ему в глаза, но ничего не ответила.
Еще полминуты они шли молча. Солу очень хотелось продолжить разговор, и как часто бывает в подобных ситуациях, он слишком осторожно подходил к этому, чем загонял собственные мысли в тупик.
Наоми словно почувствовала это и вновь усмехнулась.
– Расслабься, – сказала она остановившись. – Это единственный совет, который я могу тебе дать.
– Попробую, – ответил он и улыбнулся.
Наоми наконец улыбнулась в ответ. Сол тут же почувствовал себя гораздо расслабленней.
– Пойдем на причале посидим, – предложил он.
– Пойдем.
– Каким видом спорта ты занимаешься?
– Никаким. Так только… зарядку делаю.
– А танцами?
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю, не обращай внимания.
– Повторяешься. Тут локти замешаны, правда?
– Однозначно. Двигаешься просто очень… грациозно. Вот и подумал – наверное, спортсменка или танцорка.
– Первый раз слышу про свою грациозность.
– Да ладно.
– Ты странный какой-то. Говоришь полную чушь с умным видом.
– Ну, спасибо.
Сол засмеялся, заметив, что этот вердикт был произнесен так, что вовсе его не смутил.
– Ты, правда, известный пианист, как о тебе тут говорят? – спросила Наоми, когда они подошли к причалу.
– Если ты впервые услышала обо мне только здесь, значит не такой уж известный.
– Я просто не интересуюсь классической музыкой, – пожала плечами девушка. – Надеюсь, ты не станешь доказывать мне с пеной у рта, что я слишком много теряю?
– Только если ты об этом попросишь.
– Только не сейчас, ладно? – Наоми слегка улыбнулась, склонив голову набок.
Сол пожал плечами, и сел, свесив ноги с причала. Жутковатая мысль о том, что все части тела Наоми каким-то странным образом имеют некую независимость от ее нервной системы и представляют собой отдельные организмы, говорящие между собой на неизвестном наречии, заставила Сола отвернуться и устремить взгляд к горизонту, где за спокойной гладью озера, зеленела полоса леса.
– Нет, правда, каково это, быть знаменитым? – продолжила Наоми, присела на расстоянии метра от Сола и принялась медленно размахивать ногами над водой.
– Неплохо, – пожал плечами Сол. – Но, на самом деле, я не рок-звезда, не футболист и не киноактер. Я всего лишь музыкант, у которого был его кусочек славы. Но теперь я не хватаю звезд с неба, и мое положение в своей среде не является причиной уверенности в завтрашнем дне.
– Скромничаешь? – Наоми заставила Сола внимательно посмотреть в ее лицо. – Хотел бы, чтобы я была права?
Этот вопрос поразил его своей простотой и жалящей истиной. Ох, как же просто признавать свое ничтожество перед самим собой, и как сложно, перед другим человеком. И как же страшно понимать, что эта неудовлетворенность от своего жизненного пути, от плодов своего нелегкого труда, так легко читается в нем, если эта девушка, которую он знает каких-нибудь пять минут, смогла так просто рассмотреть в нем не скромность, а самую настоящую неудовлетворенность.
Наоми улыбнулась уголком рта, и отвернулась с таким видом, словно сделала одолжение.
– Ты не подумай, я не имею в виду ничего такого…
Сол хотел махнуть рукой, но вовремя спохватился, отметив, что такой жест выдаст наличие «чего-то такого» в его голове.
– …Просто и так понятно, что если ты здесь, значит все не так просто, как может показаться на первый взгляд.
– А что показалось на первый взгляд? – усмехнулся Сол.
– Не строй из себя нечто особенное, – без грубости ответила девушка. – Тут все ищут одно и то же, и в этом поиске научились никому не доверять из страха, что кто-то другой найдет это первым и заберет себе все, не оставив другим ни кусочка.
– Это действительно интересно, – покачал головой Сол, искоса наблюдая за покачивающимися над водой ногами девушки. – Вроде бы ищем одно и то же, а доверить это не решаемся.
– А хотелось бы, правда?
– Ага.
– Как думаешь, чья ситуация страшнее: наша с тобой, хоть нам и тридцати еще нет, или, например, Маттео?
– Маттео? – удивился Сол.
– Да, – кивнула Наоми. – Он работает у Майера с незапамятных времен, после того как прошел его курс.
– И другие работники усадьбы тоже? – недоверчиво спросил Сол.
– О других не знаю, – покачала головой Наоми. – Но о Маттео знаю наверняка.
– А в чем его проблема? Почему он остался здесь?
– Страх? – спросила Наоми, скрестив руки на груди. – То есть это риторический вопрос, конечно, но я предполагаю, что Маттео, в конце концов, просто понял, что его место здесь. А, кроме того, насколько я знаю, до того, как оказаться у Майера он побывал и во вполне себе настоящей психушке, и вроде бы не в одной. Так что говорить о нем объективно нам с тобой трудно. Но, думаю, когда страх доводит до психозов, то остается только одна цель: чувство покоя и защищенности. Все остальное уходит на второй, или двадцать второй план. С этой точки зрения, вполне возможно, что Маттео действительно достиг того, о чем мечтал, именно здесь. – Наоми помолчала и добавила: – Нам проще: мы с тобой здесь не для того, чтобы что-то найти; мы здесь для того, чтобы от чего-то избавиться.
– Какой день ты здесь? – спросил Сол.
– Сегодня девятый.
– И как, сдвиги есть?
– Да, – с некоторой задержкой ответила девушка. – Потому и советую тебе не напрягаться, потому что все происходит не так, как ожидалось.
Сол слегка улыбнулся.
– И уже не так страшно?
– Страшно, конечно.
– И что дальше?
– А дальше будет видно.
– Я слышал, что Майер берется не за всех пациентов. А отбирает их на основе теста при подаче заявки.
– Так и есть. Я шесть часов его проходила, – усмехнулась девушка. – Только через две недели перезвонили и сказали собирать вещи.
– И мне примерно так же. Но я хотел сказать о другом: что может быть общего между, например, тобой и мной с одной стороны, и старым психом, с другой.
Наоми резко покачала головой.
– А разве здесь есть похожие персонажи? Ты обратил внимание на супругов?