– Нет, – покачал головой Маттео, и опустился на одно колено. – Детишки обошли это место стороной.

Тут глаза Маттео как-то странно округлились, он взял в правую руку топор, и занес его над головой.

– Детишки обошли стороной, – повторил он и обрушил топор на говяжью кость.

Солу вдруг стало жутко, и он вышел на улицу. Закурив, он двинулся к входу в малую гостиную, через которую и попал на улицу, издали наблюдая за флигелем Наоми, в который он был приглашен на сегодняшний ужин. Вот только настроение его немного ухудшилось после разговора с Маттео, и разыгравшейся под конец этого разговора памятью. Сделав очередную затяжку, Сол задержал внимание на пальцах своей правой руки, затем зажал сигарету в зубах, растопырил перед лицом пальцы обеих рук, и вновь позволил своей тайной и ужасной мысли полностью овладеть его разумом.

– Если бы не вы, ничего этого бы не было, – процедил он сквозь зубы.

«Успокойся. Просто успокойся, – тут же заговорил он сам с собой. – Просто выброси все это из головы».

Миновав свой предыдущий путь и оказавшись в главной гостиной, Сол, как и ожидал, застал в ней Луизу, приютившуюся в кресле с книгой в руках. Выражение скрываемого ехидства на ее лице сейчас было написано даже ярче, чем в те моменты, когда она выводила Сола из себя.

– Добрый день, Луиза.

– Ах, господин Кеин! – воскликнула женщина и вскочила, положив книгу на столик обложкой вверх. – Я не заметила, как вы вошли.

– Я вас напугал?

– Нет, что вы, я просто увлеклась чтением, – Луиза взглянула на книгу, и на губах ее мелькнула злорадная улыбка, когда Сол сосредоточил внимание на обложке «Бесов» Достоевского.

– Почему-то я думал, что весь Достоевский уже вами прочитан, – съязвил Сол. – Как и Толстой, Шекспир, Диккенс.

– Третий раз, господин Кеин.

– Что?

– «Бесов» я читаю третий раз.

– Я должен был это предугадать, – усмехнулся Сол. – Ну, ладно. Я хотел поговорить насчет ужина.

– Я была обеспокоена вашим отсутствием утром, господин Кеин. Надеюсь, я поступила правильно, распорядившись подать вам завтрак во флигель, как и ранее.

– Да, спасибо большое, Луиза. Утром я хотел прогуляться вдоль берега озера, и это здорово меня приободрило.

– Я тоже обожаю одинокие прогулки по утрам, господин Кеин. Странно, что мы с вами до сих пор не встретились у озера. Это было бы достаточно символично, учитывая нашу с вами общую предрасположенность ко всему прекрасному. Ради бога, простите мне подобное выражение.

– Так вот, что касается ужина, Луиза, – не найдя ничего символичного в их возможной встрече у озера, продолжил Сол.

– Нет, давайте начнем с обеда, господин Кеин, – вновь перебила Луиза.

– С обедом все просто, и обедать я буду у себя. А вот ужинать я буду во флигеле Наоми Рейн, так что попрошу вас распорядиться подать к ней ужин на двоих.

Сол думал, что его просьба произведет на Луизу немалое впечатление, но ошибся, поскольку женщина не проявила никаких внешних признаков удивления.

– Я вас поняла, господин Кеин, – еще более официальным тоном сказала экономка, и даже лицо ее стало менее ехидным, а голова словно вытянулась из плеч, куда она обычно была зажата. – Сегодня на ужин итальянская паста с говяжьими отбивными, из закусок салат из сардин, острый салат с сыром, на десерт вишневый пирог или банановое мороженое. Я готова выслушать любые ваши особые пожелания.

– Да нет никаких особых пожеланий. Десерт пусть подадут и тот, и другой, по одной порции, вот собственно и все.

– Как же все, господин Кеин. Вино? – Луиза достала из кармана своей рубашки блокнот и ручку.

– Ах да, разумеется.

– Какое?

– Красное? Хорошее, – Сол немного занервничал.

– У нас нет плохого вина, господин Кеин. Сухое или полусладкое?

– Полусладкое.

– Одну бутылку, правильно?

– Две, – сказал Сол, и впервые заметил мелькнувшее на секунду в глазах Луизы уже привычное и понятное ему злорадство.

– Свечи?

– Что, простите?

– Свечи нужны? Ужин будет романтическим?

– Нет, исключительно дружеским.

Официальный тон и прямая осанка Луизы раздражали едва ли не сильнее, чем ее привычное мельтешение. Сол чувствовал, что эта женщина неизменно оказывает на него какое-то странное давление. Он не боялся ее, и понимал, что, в крайнем случае, может и отчитать ее, да и просто послать к черту. Другое дело, что он также понимал, что сделать ему это будет сложнее, чем, например, самой Луизе сделать то же самое в его отношении.

– Может, тогда одну бутылку вина? – спросила Луиза.

Внутри Сола все заклокотало от бешенства. Он понял, что если сейчас не ответит подобающим образом, то просто опозорится.

– С каких пор моя алкогольная норма перешла в вашу компетенцию, Луиза? – жестко спросил он.

– Господин Кеин, я не хотела…

– Если бы вы не хотели, вы не сказали бы подобную глупость. Вам не кажется, что вы довольно часто забываетесь и позволяете себе слишком вольные умозаключения?

– Прошу прощения, господин Кеин, я прислушаюсь к вашему замечанию, – ответила Луиза и опустила взгляд.

Сол, впрочем, не почувствовал особого удовлетворения от ее покладистости. У него было парадоксальное ощущение, словно он нагрубил человеку, который наименее заслуживал его грубости. Возможно, виной тому была свежая информация, полученная от Маттео, возможно, опять же, некое давление, которое Сол ощущал от этой женщины. Давление, чем-то напоминающее ему материнский авторитет.

– Я буду признателен вам. Надеюсь, что не оскорбил вас своими словами.

– Нисколько, господин Кеин, – прощебетала Луиза, возвращая свою голову на привычное место – глубже в плечи. – Возможно, я действительно немного забылась, стараясь в течение этих дней выразить вам свое глубочайшее почтение, как видному деятелю искусства. Ради бога, простите мне подобное выражение.

«Вот тварь» – процедил Сол, прекрасно понимая, что ее фирменное «ради бога, простите мне подобное выражение», применяемое вроде бы не всегда в тему, а потому не зависящее от контекста даже для нее самой, сейчас было сказано с холодным расчетом. «Как видному деятелю искусства. Ради бога, простите мне подобное выражение». Сол недоумевал, что плохого он мог сделать этой особе, отчего попал в такую опалу.

– Вот и славно, – с усмешкой, которая далась ему совсем нелегко, ответил Сол. Сначала он хотел сказать: «Прощаю вам подобное выражение», но вовремя сообразил, что тем самым вручит Луизе медаль победителя. Сам Сол был вполне согласен на ничью.

– Я поняла все относительно ужина, и ваша просьба будет исполнена в точности.

– Спасибо, – ответил Сол и зашагал в сторону двери, ведущей на задний двор.

– Так и ответил? – спрашивала Наоми с улыбкой.

– Ага.

– И что она? Не прикрикнула, что вовсе вина не даст, если будешь плохо себя вести?

– Ты думаешь, я ее хоть немного смутил? – усмехнулся Сол, и рассказал девушке о меткой фразе Луизы относительно видного деятеля искусства, чем заставил ее звонко рассмеяться.

– А она хороша, не так ли?

– Более чем. Не понимаю только, почему она на меня зуб точит.

– Теперь точно жди сплетен о нашем романе, – немного смущенно произнесла Наоми, заканчивая последние приготовления на небольшом столике, который она поставила в центре комнаты.

– Тебя волнуют подобные сплетни? – усмехнулся Сол.

– Не особо, – пожала плечами девушка. – А тебя?

– Честно сказать – да.

– Почему? – Наоми вскинула на него немного удивленный взгляд.

– Я хотел бы подобных сплетен, – сказал Сол.

– Прекращай это, – вновь смущенно произнесла Наоми и жестом пригласила Сола садиться.

– Ты выглядишь превосходно, – улыбнулся он, садясь за стол.

– Прекращай, я сказала. Правда, не надо, – Наоми серьезно посмотрела Солу в лицо, словно подтверждала свою просьбу, но, тем не менее, когда садилась в кресло, мимолетно улыбнулась, что не укрылось от острого взгляда ее гостя.