Почему настоящему Джеймсу сохранили жизнь, оставалось загадкой, которую Коннору было некогда решать.

— Я хочу знать, где сейчас Ил, — продолжал он шёпотом. — Тебе известно, куда его увели?

Бритта ответила сдавленно:

— Нет. Она ничего не говорила, даже когда сидела во мне. Но я заметила, что какие-то люди открыли дверь подвала. Наверное, они устроили подкоп.

“Подкоп. Под защитную стену, разумеется. Значит, нас обдурили два раза “.

Чтобы не зарычать от злобы, Коннору пришлось стиснуть зубы. План первого этажа особняка не сохранился в его памяти.

Он схватил Бри за плечи и, стараясь не испугать её ещё больше, приказал:

— Где дверь подвала? Веди меня!

— Я не могу…

— Шевелись!

Она неуклюже встала. Коннор последовал за ней, подталкивая её в спину, пока они шагали по коридорам и лестницам.

Наконец Бритта рухнула на колени:

— Дверь вон там, внизу… Не приказывай мне идти с тобой. Я не могу. Просто не могу видеть её! — Она сжалась в комок, обхватив себя руками.

Коннор оставил было её в покое, но, спустившись на три ступеньки, вернулся и опять взял её за плечи.

— Ты говорила о звонке отца Ила — она действительно украла ребёнка? — Ему требовалось знать, какими будут условия сделки.

— Не знаю, — слабо простонала Бри, прижимая руки к животу, будто была ранена. — Сюда никто не звонил, но я не знаю, что она сделала. — Смотря на Коннора глазами, полными слёз, Бри хрипло прошептала: — Кто она такая?

Коннор покачал головой:

— Об этом тебе лучше не знать, — и отпустил её.

По лестнице он спускался бесшумно, держась настороже, но очень быстро. И чем ниже Коннор спускался, тем меньше было пользы от его обострённого чутья. Все запахи заглушал тошнотворно-сладковатый вонизм. К тому времени, как он достиг последней ступени, его шерсть вздыбилась, хвост вытянулся и напрягся, зрачки расширились. В подвале было очень темно, разглядеть его Коннору удалось не сразу. Когда-то подвальное помещение было обставлено мебелью, но теперь все вещи оказались сломанными и сваленными в кучу в углу. В бетонной стене зияла свежая дыра, за ней начинался тёмный ход. А сладковатый вонизм исходил от кучи навоза. Эти кучи были по всему полу, а на стенах виднелись следы гигантских когтей. В общем, подвальное помещение напоминало стойло гигантского зверя. Но сейчас тут не было никого. Коннор направился к подземному ходу, стараясь быть всё время начеку: пара торопливых крадущихся шагов — остановка, потом опять короткая перебежка. Так леопарды передвигаются по степям, где негде спрятаться, но их никому не удаётся заметить. На пути к подземному ходу на Коннора никто не попытался напасть. Начало подземного хода было ещё сырым, земля осыпалась со стен. Теми же короткими перебежками Коннор двинулся вглубь. Со свисающих с потолка корней растений капала вода, стены были влажными. Подземный ход выглядел так, что было очевидно — его своды могли обрушиться в любой момент. Должно быть, его прорыла драконша. Лишь богу известно как — возможно, когтями. Тут стоял такой же отвратительный запах. И ещё он услышал неясные шорохи. Наверное, где-то рядом есть подземный ручей, а может быть, это шумят трубы водопроводов.

“Скорее, Коннор, чего же ты ждёшь? Ты — рядовой исполнитель, твоё дело — действовать. Так не стой столбом, двигайся!”

Было нелегко заставить себя двигаться по сырому и узкому туннелю. Все преимущества хищника оказались тут бесполезными, не понадобилось даже зрение, поскольку ход был извилистым, через каждые пару футов обнаруживался поворот. Но он упорно продвигался вперёд, ничего не видя и не слыша, не зная, что там, за очередным поворотом. Каждую минуту можно было ждать нападения. Особенно страшно было сознавать, что над его головой — толща земли. Коннор, преодолевая страх и омерзение, упрямо продвигался по подземному ходу. Одна мысль гнала его вперёд — лишь бы Ил был жив! Драконша не станет убивать его. Сначала она попытается переманить парня на свою сторону. Наконец Коннор, после долгих блужданий под землёй, показавшихся ему бесконечными, почувствовал, что угол хода меняется. Теперь он поднимался к поверхности. Его ноздри уловили поток свежего воздуха, еле различимый в густом вонизме. Ночной воздух. Откуда-то спереди. Значит, там туннель заканчивается. Коннор забыл

об осторожности и прибавил шагу. Вверх и вверх. Теперь он отчётливо различал — впереди свежий, холодный ночной воздух. Ещё выше — и он начал улавливать звуки. Вдруг оборвавшийся крик. Голос… Голос Галии! Сердце Коннора сжалось. А затем он увидел свет. Свет луны. Пантера напружинил мускулы и прыгнул. И выскочил из туннеля. В первый миг свет луны больно ударил в глаза, но он успел охватить взглядом представившуюся ему картину. Автомобиль, большой тёмный джип, был припаркован под деревом.

Двигатель работал, но в салоне никого не было. А поляна перед авто напоминала поле сражения. Везде лежали тела. Пара вампирш в чёрных одеждах — тёмные ниндзя. Неподалёку — распростёртые тела Ниса, Уилла и Галии.

“Значит, они тоже ринулись в погоню, — догадался Коннор, — и последовали за драконшей, которая хитростью увела Ила от Уилла. Вот почему в особняке не чувствовалось знакомых запахов: пока я гнался за Бри, остальные уже спустились в подземный ход”.

Теперь ему нужно готовиться к битве. Он так и не успел понять, живы ли его друзья. Они лежали неподвижно, кровь запеклась на голове Уилла и на левой руке Ниса. Через кровь виднелись следы когтей. А Галия? Она казалась распятой на земле и не подавала жизненных признаков. Ведь Галия — не воин. У неё не было шанса выжить. И тут Коннор увидел ту, кого так упорно искал. Драконша!.. Она неподвижно стояла у джипа, точно только сейчас увидела Коннора, и небрежно перевалила через плечо тело в стразо-белом костюме. Драконша по-прежнему была в облике Джеймса Эш-Хьюса. На нём был синий костюм Джеймса, мягкая густая чёлка свисала до самых глаз.

Взгляд этих светло-голубых глаз был устремлён на Коннора. Но он успел заметить пару отличий: кожа этого Джеймса была мёртвенно-бледной, что-то желтоватое сочилось из пореза на щеке. Губы приподнялись, оголяя зубы, из горла вырывался еле сдерживаемый рык, который не сумел бы издать настоящий Джеймс. Вдруг ветер приподнял чёлку на лбу, и Коннор увидел рога. Так вот они какие! Короткие, толстые и мягкие на вид, по крайней мере снаружи, точно кость, обтянутая кожей. Они выглядели такими реальными и вместе с тем гротескными, что сердце Коннора упало. Ему не справиться с ней! И этих рогов было пять. Пять!

“А в свитке говорилось, что их бывает от одного до трёх! — мысленно возмутился Коннор. — В редких случаях — четыре. А у этого монстра целых пять рогов! Пять вместилищ силы оборотней, не говоря уже о тёмной энергии, телепатии и других способностях. Я погиб…”

Впрочем, об этом он знал уже с самого начала — шесть дней назад, когда прыгнул на спину драконши в торговом центре. Но теперь осознавать это было особенно горько, потому что вместе с ним погибнет и надежда.

“С этим монстром мне не справиться. Драконша убьёт меня так же легко, как и остальных. И увезёт Ила”.

Но попытаться всё же стоило.

— Отпусти его! — приказал Коннор, оставаясь наполовину человеком, наполовину пантерой, чтобы пользоваться речью.

Может быть, удастся напугать драконшу, вдруг изменив обличье?

— Ещё чего, — отозвалась драконша, не выходя из образа Джеймса.

Она прекрасно подражала его монотонному, словно механическому, голосу.

Но затем драконша приоткрыла рот, и раздался гулкий низкий смех, такой зловещий, что по спине Коннора пробежал холод.

— Ну, давай же, — повторил он, — нам обоим стоит позаботиться, чтобы Ил не пострадал.

При этом Коннор незаметно делал шаг за шагом в сторону, надеясь обойти драконшу. Но та поворачивалась следом за ним, держась спиной к джипу.

— Тебе — может быть, — сказала драконша, — а мне всё равно. Он уже пострадал. Не знаю, выживет или нет.

— Отпусти его! — повторил Коннор.