– Ну ладно, лес. А прикинь как классно – водой управлять или огнём там. – Не унималась Рита. – Я бы на твоём месте согласилась. А что? Круто! Пристанет к тебе кто-нибудь, а ты ему раз – ураган в лицо!

– Зачем мне ураган? У меня есть ты. – Улыбнулась Клара, хватаясь руками за ветки, чтобы взобраться на пригорок.

К концу дня, когда начало смеркаться, группа всё-таки добралась до поляны. Парни побросали топоры и уселись прямо на мокрую траву, вытянув ноги и тяжело дыша от усталости. Девочки брезгливо сели на рюкзаки и принялись дружно клясться, что больше никогда не пойдут в походы. Ритка и Клара сидели на пеньке, который успели занять первыми.

– Вот глупые. – Усмехалась Ритка, делая глоток воды из такой же розовой, как и её шапка, бутылки. – Какое удовольствие в городе сидеть? Я не понимаю. Они ещё не понимают, как им повезло…

– Рит, мы поняли, что ты фанатка дикой природы. – Клара забрала у неё из рук бутылку и тоже принялась жадно пить.

– Лесная ведьма. – Поправила её подруга. – Но да, это одно и то же.

Палатки поставили с горем пополам. Как выяснилось, Ритка хоть и захватила с собой маленькую двухместную палатку, но вот ставить её не умела совсем. Анатольевич метался по всей поляне, перевязывая верёвки и перебивая колышки, а когда студенты с божьей помощью всё-таки закончили, физрук крайне красноречиво высказал им всё, что о них думает. Ужин на костре вызвался готовить сам, дабы студенты не оставили его и самих себя без еды вообще. Никто из студентов не возражал.

– Красота. – Протянула Ритка, отпивая чай со смородиновыми листьями (которые предусмотрительно взяла с собой в коробке из-под спичек).

Они грелись у костра, сушили обувь и одежду. Клара нещадно мёрзла и всеми силами желала только одного – оказаться дома в тёплой постели и никогда из неё не вылезать. Да уж, и правду говорят: имея – не ценим, потерявши – плачем.

– Ну что, лесная ведьма, иди потрогай огонь. – Клара улыбнулась и слегка толкнула подругу в плечо.

– Нет уж, иди ты. – Рита ответила таким же толчком. – Это же ты у нас в огне не горишь и в воде не тонешь.

Клара смотрела в огонь, видела, как танцуют языки пламени, сливаясь один с другим и рождая новые. Красиво, но совсем не дружелюбно. Этот огонь сразу обожжёт и не будет церемониться, как огонь из её сна.

Уснуть Клара не могла долго. Спать было жёстко и холодно, лес постоянно издавал страшные звуки. Кларе чудились то медвежьи тяжёлые шаги, то завывания волков, хотя Анатольевич их уверял, что крупное зверьё в этих местах не водится. Да и сама Клара боялась спать. Сон прошлой ночью её напугал, особенно под конец. Не очень-то приятно наблюдать, как горишь заживо, пускай огонь и жжёт. Кто знает, что ей приснится сегодня? Но через полчаса бессонницы, сон наконец-то пришёл.

Девушке казалось, что она только-только закрыла глаза, как вновь её принялись будить, толкая в бок. Клара уже ожидала увидеть летучий корабль или что-то типа того, но, с трудом разлепив глаза, увидела лишь Ритку и её ядрёно-розовую шапку.

– Пойдём быстрее. – Сказала Стрешнева и вылезла из палатки.

Это был не сон. Клара, нахмурившись, надела мокрые ботинки, заправив шнурки внутрь, и тоже выбралась наружу. На улице была холодная тёмная ночь. Из ноздрей спящего дежурного у костра, их старосты Сеньки, вырывался пар. Кларе стало жутко холодно. И тут она заметила Ритку на краю поляны. Что ей, в туалет приспичило, а одной идти страшно?

Клара направилась к подруге, но та резво ускользнула куда-то в чащу леса. Сделав несколько шагов, Клара позвала Риту, но увидела лишь розовое пятно, промелькнувшее между деревьев. Нахмурившись, Клара пошла вперёд. Вокруг неё был чёрный лес, над верхушками деревьев висело чёрное небо без единой звезды. Надо было взять фонарик. Клара мысленно отругала себя, но продолжала идти. Вернуться бы на свет костра, думала она.

Когда Ритка ушла настолько далеко от лагеря, что и свет костра стал невидим, Клара принялась во всё горло звать подругу. Увидев розовую шапку впереди себя, девушка побежала, закрывая лицо от жёстких веток.

– Рита! – кричала Клара. Она споткнулась, больно ударившись коленом, оцарапала об острый камень ладонь. Сжав зубы, девушка поднялась с земли и побежала дальше.

Клара бежала, морозный воздух обжигал лёгкие до боли. Но Клара двигалась вперёд, понимая, что будет большой удачей, если они смогут вернуться назад. Зацепившись ногой за ветку, Клара упала, но не осталась лежать на земле, а покатилась по склону холма вниз, собирая своим телом все кочки, бугры, камни и острые ветки. Девушка пыталась ухватиться за траву, но та, мокрая, выскальзывала из пальцев. Пытаясь остановиться, Клара ударилась рукой о что-то твёрдое и закричала от боли. А потом приложилась головой, внезапно остановившись, одним боком уперевшись в какую-то стену. Повернув голову, перед глазами которой уже начинало всё плыть, она увидела плетёный невысокий забор. А потом – темноту.

Пробуждение далось тяжело. Сначала Клара поняла, что у неё жутко болит голова, буквально раскалывается на две части. Потом поняла, что лежит в очень тёплой комнате в мягкой, как облако, постели. В комнате пахло сушёными травами и немного костром. Было невероятно хорошо. Ещё бы голова не трещала по швам, и вообще рай. Пока Клара не могла открыть глаза. Она думала, где же находится. Вряд ли это больница, хотя она неплохо приложилась головой – именно туда ей бы и надо. Но в больнице никогда не будет так жарко, не будет пахнуть травами, да и до ближайшей больницы от места их стоянки день пешим путём и ещё сорок километров до города. Сколько же она спала?

С трудом разлепив глаза, Клара осмотрелась. Она лежала в постели в небольшой комнате в деревянном доме. Здесь был полумрак: ставни на окнах были закрыты, но через них всё равно пробивались слабые лучи света, даже не солнца. Кровать стояла у дальней от двери стены, справа – большая белая каменная печь, в которой тихо потрескивали дрова. Слева у окна – небольшой столик со стулом, в углу – сундук. По углам комнаты были развешаны сухие травы и цветы, над сундуком висели связки грибов. На полу лежал большой ковёр, связанный, судя по всему, из остатков пряжи разных цветов.

Клара попыталась приподняться, но голова тут же отозвалась болью. Девушка откинулась назад на подушки, натягивая до подбородка тяжёлое ватное одеяло. Она успела заметить, что на ней надета какая-то белая льняная рубаха, но ничего из её прежней одежды не было видно, даже белья на ней не было. Волосы Клары были ещё влажными, а ладонь, исцарапанная о камень, забинтована и, судя по зуду, чем-то смазана. На коленке, на которую упала Клара, уже образовался синяк. Девушку явно искупали. Но кто? И что это за место?

Клара пролежала в постели всего полчаса, но, казалось, прошла целая вечность. Зато головная боль медленно затихала и прекратилась совсем. Клара села в постели, осторожно встала на ноги, коснувшись босыми ступнями ковра. Сделала несколько шагов по комнате, потрогала рукой горячую печку, подёргала дверь – заперто. Внезапно за дверью послышались голоса и девичий смех. Клара тут же кинулась к двери и принялась громко стучать в неё.

– Эй! Кто там?! Выпустите меня отсюда! – кричала Клара и с силой била кулаками о дверь. Но девушки снаружи только засмеялись ещё громче и быстро ушли, вновь оставив Клару в одиночестве. Девушка напоследок ударила дверь пяткой, отчего тут же поморщилась: больно.

Клара прошлась по комнате, осмотрелась, попыталась открыть сундук – тот не поддался, заглянула под матрас и ковёр – ничего. Да и чему там взяться? Выдохнув, Клара уселась на кровать, свесив ноги. Как всё это можно понимать?

Девушка бегло осматривала комнату, пытаясь придумать, как из неё можно было выбраться. Единственный выход – дверь – был заперт снаружи, окно наглухо закрыто ставнями, неплотно, стекло можно выбить, но вряд ли Клара сможет пролезть в это малюсенькое оконце.

Внезапно замок на двери щёлкнул, и та открылась. На пороге Клара увидела Ритку, живую и невредимую, в длинном белом платье и шерстяной шали, обёрнутой вокруг плеч. В руках Рита держала поднос с деревянными тарелкой, ложкой и стаканом.