-Убери…,- она зацепилась ногтями за края рваной раны чуть ниже того места и потянула за них, открывая Нотту взор на ярко-красные ткани под кожей,- убер…
Ванесса резко замолчала, руки ее обмякли, скатившись вниз на кровать. Тео лишь успел увидеть, как некогда светло-зелёные глаза, его, Мерлин их подери, любимые глаза, покрылись мутной пеленой и медленно закрылись. Закрылись не до конца, давая Нотту увидеть, как затуманенные глазные яблоки вращались из стороны в сторону, словно она видела дурной сон.
Все. Вся эта ситуация - дурной сон. Теодор отдал бы жизнь, чтобы сейчас проснуться в своём поместье, ощущая следы недавних пыток во всем теле. Морщась от боли, но видя ее рядом. Живую, усталую, но живую. Рядом.
За спиной Нотта раздался хлопок трансгрессии.
-Чертов идиот!- прошипел Драко, набрасываясь на Тео с кулаками. Он ударил его в скулу, но брюнет, словно его тело стало просто мешком, лишь покачнулся. Малфой повалил его, нанося хаотичные удары по лицу Теодора. Тот не сопротивлялся, его руки спокойно лежали на полу вдоль тела, иногда содрогаясь от получаемых ударов. Драко приподнял его за ворот мантии и прошептал, обдавая лицо Нотта своим мятным дыханием,- ты только что раскопал могилу для нас троих.
Он отбросил его на пол, быстро поднимаясь на ноги. Серые глаза невольно скользнули по Ванессе и застыли на бегающих глазных яблоках девушки под тонкими веками. Драко поморщился, оглядывая разодранную кожу на ее груди и на кровь, застрявшую под ногтями девушки.
-Нужно перенести ее отсюда, за мной могли проследить,- пробормотал он, оглядываясь на все также лежащего на полу Тео,- перенесём ее на площадь Гриммо, там ее не смогут найти.
-Почему?- прохрипел Нотт.
-Грейнджер наложила на их штаб-квартиру сильнейшие защитные чары, такие, о которых я даже не знал,- Драко подошёл к Ванессе и кончиками пальцев коснулся ее скулы. Ледяная,- времени нет, поднимайся.
-Какой же я идиот,- бормотал Тео,- какой же мудак..
-Заткнись, Нотт, - рявкнул Малфой,- они могут быть здесь с минуты на минуту. Хватайся,- он протянул ему свободную руку,- я перенесу нас.
Тео не шевелился. Он находился в состоянии близком к шоку. Вся его жизнь перевернулась за считанные минуты. Покатилась к чертям, прямиком в Ад. В его личный Ад. Драко рывком схватил его за рукав мантии, второй рукой аккуратно коснулся плеча Ванессы и трансгрессировал.
Воздух на площади Гриммо был отвратительно затхлым. В воздухе витала пыль и сырость. Квартира казалась заброшенной, что служило идеальным прикрытием для штаба Ордена Феникса. Отпустив рукав Тео, позволяя тому сползти вниз по стене в узком коридоре, Драко аккуратно подхватил на руки Ванессу и пронёс ее в ближайшую к ним комнату, ногой открывая дверь. Кровать в комнате скрипнула под телом девушки, старый матрас, неприятно лязгнув ржавыми пружинами внутри него, прогнулся под ее весом. Малфой бегло оглядел ее раны, оценивая степень повреждений. Он сразу узнал почерк Лестрейндж, с такой жестокостью пытала только его тетка. Живого места практически не было. Ссадины, ушибы, кажется даже переломы, глубокие порезы. Все раны были проклятыми, что заведомо усложняло процесс их лечения. Одному, как бы он не был хорош в целительстве, Драко не справиться. Ему нужна помощь. Обернувшись на все ещё сидящего на грязном, пыльном полу Тео, смотрящего в одну точку пустым взглядом, Малфой взмолился о том, чтобы Грейнджер была здесь. Он быстро моргнул, глядя на кольцо на своей левой руке. Коснувшись его, он почувствовал легкую вибрацию, разносящуюся от его тела по всей площади Гриммо и за ее пределы, за тысячи, сотни тысяч миль. Кольцо дала ему Гермиона, объяснив, что когда она будет нужна Драко, стоит ему только коснуться его ободка, и она придёт.
И она пришла.
Грейнджер бесшумно трансгрессировала с другой стороны кровати.
-Что произошло?- прошептала она, взглянув на Ванессу полными ужаса глазами. Ее взгляд метнулся за спину Драко на Тео, продолжавшего сидеть неподвижно,- Драко, что…
-Часть души теперь в ней,- пробормотал Драко, глядя на движение глаз под тонкими веками,- времени нет, нужно вылечить ее, один я не справлюсь.
Гермиона, поджав губы, коротко кивнула и, по локоть опустив руку в крошечную сумочку на ее поясе, стала греметь склянками с лекарствами, лежащими внутри.
Тео молча наблюдал, как они суетятся вокруг Ванессы, пытаясь ей помочь. Он проклинал себя за то, что не может даже пальцем шевельнуть, чтобы что-то сделать. Проклинал за то, что все случилось так, как случилось. Он всю жизнь оберегал ее и… все случилось так, как случилось. И виноват в этом был сам Тео. Он поджег этот фитиль, когда направил красную тарелку фрисби себе в затылок два года назад. Фитиль горел, когда он, каждый Божий день, приходил к ней, не в силах оторваться. Горел, когда Тео касался ее волос, обнимая. Горел, когда они смеялись над его шутками лёжа посреди парка в Лондоне.
У буйных чувств неистовый конец.
Это был его конец. Догорев, фитиль вызвал взрыв в мире Теодора Нотта. Взрыв, который спровоцировал он сам, не имея достаточной силы воли, чтобы держаться от Ванессы подальше. Взрыв, вызванный его эгоистичным желанием видеть и касаться ее каждый день, слышать ее смех, видеть, как она морщит нос, когда смеётся. Видеть, как мирно она спит в своей маггловской квартире на 14-ом этаже по адресу Грейт Авеню Парк, 4 в Лондоне.
Он опустил взгляд на свои руки. Кровь Ванессы была на его ладонях, пальцах. Тео сжал кулаки.
Он сделал все, чтобы сдержать обещание, которое дал Нарциссе Малфой четырнадцать лет назад. Он же и сделал все, чтобы это обещание нарушить.
Опираясь на стену позади себя, Тео поднялся на ноги и, не глядя в сторону кровати, на которой истекала кровью Несс, его Несс, не глядя на снующих вокруг неё Драко и Гермиону, поплёлся куда-то вперёд. Пока не дошёл до кухни. Распахнув все шкафчики, которые нашёл, и не найдя там абсолютно ничего, он наколдовал себе бутылку огневиски и припал сухими губами к ее горлу, жадно вливая в себя алкоголь. Глотку жгло, внутренности жгло, глаза щипало. Он заслужил все это. Заслужил всю боль этого мира за то, что был так слаб.
Обессилено опустив дрожащие руки, он не заметил, как из пальцев выскользнула бутылка и, упав на пол, разлетелась на тысячи осколков. Также, как гребаный кулон с танцующими внутри него чёрными искрами.
Гермиона вздрогнула, услышав звук битого стекла где-то в глубине квартиры и перевела настороженный взгляд на Малфоя, который, казалось, и не заметил этого. Но он заметил. Но времени отвлекаться на Теодора у него не было, у них с Гермионой не было. Раны Ванессы не затягивались, а на месте тех, которые удалось подлатать, выступали по пять новых. Драко чувствовал холодный пот на своём лбу.
-Продолжай,- пробормотал он, чувствуя на себе взгляд Грейнджер.
Всю ночь они не отходили, не могли отойти от Ванессы. И выдохнуть смогли они лишь тогда, когда грязное, мутное стекло пропустило во мрак комнаты первый луч рассвета. Когда последний порез на бледной, ледяной коже затянулся, не вызывая за собой следующие.
Драко отшатнулся от кровати, тяжело дыша. Он был без сил, его шатало, так много энергии он отдал целебной магии, чтобы спасти Ванессу. Гермиона, темные круги под глазами которой стали, кажется, более заметны, чем когда она появилась на площади Гриммо несколько часов назад, наколдовала более удобную кровать и матрас для девушки, и вот уже полчаса неотрывно следила за показателями диаграммы над головой Ривз. И выдохнуть она смогла лишь тогда, когда все красные пятна пропали, а ритм сердца стал более менее равномерным, хоть и еле заметным.
Драко и Грейнджер не обмолвились ни единым словом за все это время. И только теперь, когда опасность миновала, они смогли взглянуть друг другу в глаза. Только теперь, Малфой смог рассказать ей, что произошло в Мэноре.
В это время на кухне, Тео сидел за столом, положив на него голову. Вокруг него дымились бычки, валялись пустые бутылки и осколки. Но Теодор не был пьян. Как бы он не хотел заглушить тупую боль, терзающую его, он не мог. Нотт взял в руку один из осколков, и, даже не поморщился, когда тот вонзился в его ладонь.
