Ну хоть ясно, кто нападёт на Асгард. Малекит. Вероятность, что это окажется кто-то другой, крайне мала.
Надо предупредить Всеотца. И Брока.
Когда успокоившийся и обнадёженный Тор вышел из покоев царицы, Локи проследовал за ним и в ближайшем пустынном уголке сбросил с себя отвод глаз, ухватил дядебрата за грудки и со всей дури шваркнул об стену.
— Какого лысого демона ты приволок одержимую Эфиром девицу к матушке?! — прошипел он.
Тор быстро стряхнул ошеломление, ухватил Локи за запястья, но тот живо высвободился — Мэй научила его, как.
— Отвечай! — потребовал Локи.
— Джейн плохо, — выговорил Тор, пялясь на него. — Ты изменился, брат.
— Я тебе не брат, — рыкнул Локи. — А теперь будет плохо нам всем! Потому что Малекит явится за Эфиром сюда! Что, эта девчонка тебе дороже матери? Ты притащил опасность в её покои!
— Малекит? — нахмурился Тор. — Почему?
— Потому что Эфир! — Локи ухватил его за грудки снова и несильно стукнул о стену. — Потому что вот-вот случится схождение миров! Потому что в прошлое схождение Малекит едва не преуспел в том, чтобы погрузить всю вселенную во тьму. Всю, понимаешь?! И если бы не твой дед Бёр, у него бы получилось!
— Что? — растерянно промямлил Тор.
Локи оттолкнул его от себя, отряхнул руки и, сморщившись, сказал:
— Уж историю собственной семьи ты мог бы и знать. Иди к Всеотцу и сообщи ему, что ты притащил во дворец Эфир и что атаковать будут Малекит и тёмные альвы. Иначе я просто убью твою Джейн, а тело сброшу с Радужного моста.
— А… ты? — осторожно спросил Тор, сразу поверивший обещанию Локи.
— Не твоё дело, — рыкнул Локи, развернулся и ушёл.
========== 41. Битва за дворец ==========
Нападение началось не снаружи, а изнутри, из темниц Золотого дворца. Локи проснулся оттого, что ему показалось, будто дворец вздрогнул. Снизу повеяло эманациями насильственных смертей, и он вскочил в тревоге, отбрасывая одеяло.
Натянув на себя одежду и призвав кинжалы и копье, он нацепил свой дурацкий рогатый шлем, почти не дающий возможности слышать, выскочил в коридор и почти столкнулся с Броком, мчащимся к нему. За спиной Рамлоу грохотал весь Страйк с Барнсом и Роллинзом.
— Страйк, Барнс, к главному входу, — скомандовал Локи. — Брок, за мной.
Они неслись по бесконечным коридорам между каменных колонн, и Локи уже улавливал лязг оружия, рёв и стоны умирающих.
Он представления не имел о том, кто сидит у Всеотца в темнице и за что. Сам он провёл там не так много времени, читал книги и окружением не интересовался. Зачем? Все они мразь.
И вот теперь эта мразь вырвалась и громит дворец.
Они с Броком не успели совсем чуть-чуть. Оставалось добежать шагов сто, Локи уже видел, как начинает светиться артефакт, замыкающий на себя все защитные заклинания дворца, как вдруг какой-то огромный рогатый урод, под доспехами которого словно уголья светились, подскочил к артефакту и со всей дури вонзил в него зачарованный клинок.
От магической отдачи урод осыпался прахом на каменный пол, а Локи едва не швырнуло на колени. Не поддержи его Брок, Локи бы упал. Устояв, однако, на ногах, он ринулся вперед, чтобы попытаться восстановить заклинания, но было уже поздно.
Защитный магический купол над дворцом, шурша и пощёлкивая, растаял, и со всех сторон тут же ринулись хищные и глубоко чуждые корабли тёмных альвов. Один такой, сокрушая стены и колонны, проламывался прямо к ним.
Брок дёрнул Локи за руку, и они побежали что было сил. Длинноногий высокий Локи был быстрее. Брок отставал. Разрушающий и разрушающийся корабль почти догнал его, Локи обернулся, рванулся к любовнику, но тот вдруг вывернулся из-под атакующего судна, бросив себя вперед толчком мощных задних лап, ухватил Локи зубами за ворот и понёсся как ветер.
— К Фригге! — крикнул ему Локи, болтающийся, как мышь в кошачьих зубах. — Скорее!
Огромный чёрный волк с золотыми глазами летел через дворец, а Локи пытался удержать в руках копье. Было неудобно, ворот давил на шею, он мотался во все стороны, шлем свалился, но его переполнял восторг: Брок, его Брок оказался волком! Да таким, что Гери и Фреки, доходившие в холке Всеотцу до пояса, ему и в подмётки не годились!
У двухстворчатых дверей в покои царицы шёл бой. Брок и Локи врубились в схватку сразу. Выпустив свою ношу, Брок с грозным рычанием кинулся на пытавшихся прорваться и уже почти добивших эйнхериев тёмных альвов. Локи же кинулся внутрь, потому что в покоях тоже кипел бой.
Мерзкая белесая остроухая тварь с чёрными склерами и белыми зрачками, похожая на пакостную помесь крысы, нетопыря и обезьяны, пыталась пробиться к Фригге, вооружённой длинными парными кинжалами. Служанки держались из последних сил, не пуская её. Все они были ранены, но даже Эрва, оставшаяся без левой руки, не отступала.
За спиной Фригги жалась к стене Джейн Фостер, которую Локи сейчас ненавидел, как никого в целом мироздании. Малекит замахнулся и ударил, сшибая с ног сразу двух асиний, ринулся вперёд — и Локи изо всех своих немалых сил ударил его в основание черепа сразу копьём и магией.
Вскрикнула Джейн, которую Малекит, уже почти обезглавленный, достал своим чудовищным клинком. Вскипел Эфир, отыскивая нового носителя. Фригга, с ног до головы залитая чёрной кровью, вскинула руки над головой, улавливая его в ловушку своей магии. А Локи, взмахнув кинжалом, окончательно отделил голову Малекита от тела.
Джейн хрипела, истекая кровью. Та пузырилась у неё на губах, толчками выплёскивалась из смертельной раны в груди. Но спасать ей жизнь было некому: Фригга все силы тратила на то, чтобы совладать с Эфиром, её свита была изранена, а Локи звал бой — он вовсе не закончился.
Он слышал автоматные очереди и лязг клинков, вопли и рёв грома, рык Брока у дверей.
— Иди! — крикнула Фригга, заключившая чёрный дым Эфира в золотой кокон.
И Локи выскочил за дверь. Здесь справятся без него.
Брок как раз разгрыз голову последнему из тёмных альвов.
— Неси меня в бой! — возбуждённо приказал Локи, запрыгивая ему на спину, и Брок сорвался с места, как стрела с тетивы.
Они мчались вперёд сквозь огонь, дым и разрушения. Брок с лёгкостью перепрыгивал через рухнувшие колонны и провалы в полу.
Но они почти опоздали.
Большинство эйнхериев были убиты или ранены. Тор, весь в крови, в изорванном алом плаще, лежал без памяти на обломках камней, и его золотые волосы разметались по пыльному полу. Один, размахивая Гунгниром, бился над телом сына, защищая его. Ни одного из дружков Тора Локи не заметил.
Страйк, разделившись, стрелял с боковых флангов, не жалея патронов. Брок взвыл, увидев, что Роллинз сидит у стены с разрубленным до кости бедром, что Мэй кровь заливает глаза, что Лютик сплёвывает розовую пену, а Таузиг бережёт левое плечо.
Сердце Локи больно сжалось, когда он увидел Тора и Мьёльнир, бесполезной мёртвой кувалдой валявшийся возле его сломанной руки. Но для сострадания ещё настанет пора.
С боевым криком, копьём и магией, дав Броку шенкеля, Локи ринулся в бой. Он сметал альвов, как поганки, Брок отрывал им головы, но они лезли и лезли, словно обезумевшие муравьи, а от их кораблей потемнело светлеющее асгардское небо.
Локи бил в них сырой магией и огнём — сейчас не время было хранить тайны. Корабли вспыхивали, кренились и рушились вниз — в море, на город, на Радужный мост. На Всеотца он не оглядывался — тот вышел победителем из достаточного количества битв, чтобы можно было не тревожиться о нём.
Но Локи ошибся.
Чёрное копьё одного из альвов вошло Одину под подбородок и вышло из затылка. Он рухнул, не вскрикнув, как срубленный тысячелетний дуб, и весь Золотой дворец вздрогнул.
— Дед! — вскричал Локи и развернул Брока.
Он успел подхватить Гунгнир, выпавший из лишившейся сил руки, взмахнул им, но всё вокруг внезапно залила тьма. А когда она рассеялась, над телом Одина стояла Хела во всей своей ужасающей красе. Она рассмеялась так, что тёмные альвы оцепенели от страха, протянула руку — и Мьёльнир влетел в неё, преображаясь и становясь чудовищной косой с двойным лезвием.
