Я как-то рассказывал, что в Гонконге как в клетках живут, потому что там жарко у них. И удобней, и платят мало. И в клетках сидим. Всё. Зашёл, переночевал там в клетке, и вышел опять. Всё. Необходимости нет.

Переспал, и всё. Вот. Только, конечно, здесь вопрос, где заниматься любовью? Где это делать, вот это да, тут вот непонятно, хотя можно в клетке, если там снял клетку для любви, и всё.

Ученик: Георгий Леонидович, получается, лучше отказываться от любой формы?

Учитель: Ну, конечно же, да, или лучше не привязываться. Как мы говорим, не привязываться ни к чему.

То есть вопрос смерти – важный, так до конца и нерешённый. Хотя, конечно, попытки есть, но…Хотя, с другой стороны, оно примерно понятно, что мы перерождаемся, ещё что-то, оно даже понятно и логически как бы… Но, с другой стороны, страшно. Ну посмотрите на свою маму.

Ученик: Не дай Бог.

Учитель: Ну вот именно.

Ученик: Каждый день Богу молюсь, только не так, только не это.

Ученик: А, с другой стороны, ну с Машей, ну с Дашей – всё равно же я. Ну какой-то вот момент такой вот вспышкой пройдёт, а потом опять всё то же самое будет. Чего с Машей, чего с Дашей, чего с Варей, чего с Катей.

Учитель: А вот извиняюсь! Во-первых, вы жили с Дашей…потом с Машей. Момент интересный, допустим, вспышка прошла. Маша вам начинает вспоминать: «Ты с Дашей чего там делал? Как с Дашей жил? Ага!» И пошло. И пошло. А потом перешли к Кате, ага, Катя тоже пока потерпела, потом начинается: «Ага! А ты ещё и с Дашей был, ещё и с Машей?» Да? И пошло, пошло, пошло, пошло. Если мы забыли, собственно говоря, когда вот из жизни уходим, забываем, вот это может быть. Ты забыл, какая Маша, понятия не имею! И спокойно живёшь. Какая-то там Даша? Да понятия я не имею. Вот. И живёшь себе. Тогда, может быть, имеет смысл.

Ученик: Ну да, если так. И про Катю можно сказать: «У тебя там тоже были всякие Пети, Васи».

Учитель: Конечно, можно. И, может быть, и удобно, чтобы вы забывали всё, хорошее и плохое. Допустим, было очень изумительно с Дашей, но вы забыли всё, ушли, перешли к Маше. Всё. И всё стёрлось. Картинки изумительные, ужасные – всё стёрлось, всё пришло в ноль, и начали с начала. Удобно.

Ученик: А чего не стирается-то?

Учитель: Ну это пока не стирается. В теории было бы хорошо! Стёр – и всё, и пришёл в новую жизнь.

Ученик: Но всё равно с прошлой жизни какие-то яркие моменты зафиксированы.

Учитель: Зафиксированы! Они зафиксированы для того, чтобы в какой-то момент до вас дошло что-то. Они именно поэтому там зафиксированы. Не то, что очень яркие… они для вас яркие.

Может, мы сейчас с вами подходим к сокровенному пониманию, как мир варится? Как там Всевышний стоит и кашу варит из всех людей.

И, с другой стороны, если смотреть на эту картинку всю в целом, как оно варится, как человек во всём этом находится. Причём, там человек, как всегда же, он не один, имею в виду совокупность всех людей. И кто-то управляет этой массой людей, кто-то там выполняет какую-то ещё функцию, каждый выполняет какую-то свою задачку, свою задачку до какого-то момента. Для примера, вы занимались спортом, были велосипедистом, гонщиком, но основная болезнь, я считаю, в том, что, когда вам исполнилось тридцать пять лет, появляется мысль, что всё – уже надо заканчивать. И потом вы начинаете тянуть. Более-менее. Ну уже и не спортсменом, а пытаетесь в тренеры идти, ещё что-то. Тянете эту вот ниточку, которая вас иногда… вспоминаются ваши гонки, как вы носились, как ещё что-то, немножко с грустью, чуть-чуть с печалью. В конце жизни уже отрывочно вспоминаете какими-то всполохами – раз, вдруг «ах», потом опять забыли, потом уже ничего не помню.

Ученик: Можно вопрос? Почти личный вопрос. Вот Эос с Олечкой разбежались. Да? У Олечки новый мужчина, у Эоса новая женщина. Дети? Два года… ну как бы не в счёт. Ему пока ещё все равно, да? Мама рядом, всё комфортно. А вот тот, которому семь. Он же… ему не сказали, что это плохо, он не знает, что это плохо. Для него нормально. Разбежались и разбежались. Мама есть, у неё другой мужчина, папа звонит. Но в принципе вот для меня, скажем, весьма сложная ситуация. Потому что к этому человечку… ну я привязана к нему.

Учитель: Не привязывайтесь.

Ученик: Ну а что теперь не звонить и не говорить ничего?

Учитель: Позвоните, поинтересуйтесь: «Как ты там?»

Ученик: Он же растёт, у него там куча всего происходит.

Учитель: Это ваша фантазия! Это ваша фантазия. Чисто ваша. Что у него происходит, вы не знаете. Это чисто ваша иллюзия. Поэтому…Конечно же, конечно, здесь вас будет удерживать, а что подумает он, когда вырастет. Скажет, что вот и бабушка его оставила или ещё что-нибудь. Конечно, все эти ниточки тянут, естественно тянут. Но, с другой стороны, вы не обязаны.

Ученик: Он просто наполняет нашу жизнь, получается. Да?

Учитель: Конечно, конечно. Пытаемся искусственно удержать, пытаемся заполнить себя. Ну вот так же обычная схема. Пока ребёнок растёт, ваша забота всё время о нём. Ребёнок вырастает. Уходит. У вас образуется пустое место. Вы, конечно, вспоминаете его стульчик, на котором он сидел, конечно, столик, конечно, местечко, конечно, когда он уроки делал. Вспоминаете, как он играл. Жалко. Слёзы прям наворачиваются на глаза. И здесь, конечно, недолго до деменции. Недолго.

Поэтому здесь, конечно, всё достаточно интересно, хотя мы всё делаем сами. Всё дело наших рук, всё. Сами себя привязываем или отвязываем, или ещё что-то. Всё – наше создание. Всё. С помощью опять же нашей мысли. Так легко всё изменить. На самом деле непонятно, что же привязывает к мысли какой-то? Или работе какой-то. Что? Да, мы держимся за что-то. За что? За то, что, может быть, нам ясно, что «ладно, в этой ситуации я поступаю так, у меня, хорошо там, напряжение в шее, я хотя бы более-менее знаю, что я ещё жив, напряжение в шее – хорошо, плохо, но всё-таки хорошо». Или что ещё держит? Что? Или вот мы говорим обо всех этих экстремальных видах спорта, о чём угодно. Человек делает всё для того, чтобы скорей из жизни уйти. Всё. Спрашивается: «Зачем?» Значит, что-то его толкает, какой-то момент.

Ученик: Адреналин.

Учитель: Что-то толкает. Ну адреналин – это такая формула удобная. А на самом деле что-то. Так же вот вы говорите там – адреналин толкает. Да, конечно, хорошо, он толкает. Так же, как вот и сексуально. Пока мужчина может, он хочет. Мужчина не может, он не хочет. Однозначно. Это вы напрасно смеётесь. Он может быть там и двадцать лет, и тридцать лет, ещё что-то, он не хочет, ну нет у него желания. «Да не хочу я тебя». И всё. А у вас в это время уже сдвиг: «Как? Ты не хочешь? А почему?» Начинаете думать всякую глупость.

Ученик: Устал. Он просто устал.

Учитель: Да. А на самом деле, зная такие закономерности, что, как и женщина, так и мужчина, значит, не автоматы, которые включил вот: «Дай мне стакан воды!» Он дал. Нет, он не работает так. Он не работает. И женщина тоже. «Дай мне стакан воды!» Не работает так. «Да не хочу я тебе давать сейчас, да не хочу». И не получишь стакан воды. Это значит – нужно идти к любовнице.

Ученик: Три копейки надо кинуть.

Учитель: Да, да, да! Три копейки вот закинь мне, три копейки!

На самом деле это совершенно элементарные вещи. Потому что нам надо знать закономерности мужские и женские и все особенности. Ну вот эта неграмотность наша всё рушит. А грамотными мы не очень хотим быть. Тогда ведь надо разбираться, вдумываться. А нам надо, чтоб всё это было просто, грамотно выстроено. Всё элементарно можно и красиво и хорошо объяснить. И школьнику. И всегда уже… и дойдёт уже, и до конца уже всё знать и понимать: и что, зачем и как. А пока вот стихийно. Всё стихийно – это странные мысли с глупостями разными. Так оно потихонечку идёт ваше рвение.

Так что – какие у нас проблемы в медитации, вот это теперь опять важно понять. Какие? На самом деле, опять же я к тому, что, казалось бы, всё же просто. Всё же взял и изменил просто, ну как вот к Маше ушёл, и всё.