Я сосредоточенно обматывала длинный отрез эластичной материи вокруг груди. Мужские штаны свободно болтались вокруг ног, но это легко маскировалось тяжелыми сапогами, туго зашнурованными на лодыжках. На такую роскошь, как зеркало и магические светильники, рассчитывать не приходилось, и я действовала вслепую. Пришлось полагаться на собственное умение да на мнение наёмника, когда я закончу маскарад.
Закончив обмотку и аккуратно завязав концы ткани, я натянула рубашку и осталась довольна. Она села почти как влитая. Заткнув за пояс корниэлльский кинжал и, пройдясь по узкому помещению, стараясь делать походку по-мужски широкой, я принялась искать то, о чём просил Коннар.
Обстановка караульной не отличалась излишеством. Кособокий стол, две лавки по стенам, явно использующиеся и для сидения, и для сна, широкая полка над окном. Пошарив на ней, я спугнула недовольно запищавшую крысу, с шипением оскалившуюся на меня. На полке обнаружился только ворох полусгнивших от сырости пергаментов, и я поспешила убрать руку. Кроме пыли и груды мелких костей – не то крысиных, не то птичьих – в караульной ничего не обнаружилось. Попытавшись проникнуть в сторожевую вышку, я тоже потерпела неудачу. Бывшие хозяева наглухо заколотили входную дверь.
Во второй караульной повезло больше. Под одной из лавок я нашла три крохотных осколка кремня, а на столе – глиняную миску с воткнутым в неё огарком свечи и небольшой кувшин. На дне застыла лужица прогорклого масла, покрытая бугорками дохлых мух. Дело оставалось за малым.
На факелы я без сожаления решила пустить нижнюю юбку от платья. В конце концов, вряд ли оно мне ещё пригодится, так что пусть сослужит последнюю службу. Но все попытки разорвать её успехом не увенчались. Тонкая ткань оказалась на удивление прочной. Её даже не взял кинжал. Не оставалось ничего другого, как обратиться с просьбой к наёмнику.
Он возник у караульных именно в тот момент, когда я с юбкой наперевес вышла на крыльцо. Холодный свет луны высеребрил мокрые волосы и замерцал в капельках воды на голых плечах, когда северянин подошел поближе, и я мельком пожалела, что не искупалась сама.
- Думаю, дракониды доберутся до тропы пилигримов, - заметил северянин. - Не ручаюсь за скорость, но дух они перевели, и это уже хорошо. Что-нибудь нашла?
Я молча протянула кремни, масло и злополучную юбку. Наёмник повертел их в руках и одобрительно хмыкнул:
- Ну, хотя бы что-то. Думаю, с этим мы сможем протянуть ночь.
Оставив меня приглядывать за драконидами, северянин растворился в ночной тьме, а я присела на порог караульной и бездумно уставилась на колышущееся море травы, устилающее долину реки. Со стороны Гаас веяло влажной прохладой. Раздавался мерный плеск воды, омывающей мелкую гальку. На какой-то момент я показалась себе очень одинокой, оторванной от всего мира и заброшенной куда-то вглубь времён, когда по материкам ещё бродили дикие дракониды, а человечество не знало о Драконе…
Эти мысли прервал наёмник, бесшумно вынырнувший из ночи с ворохом сучковатых палок в руках.
- Это подойдет, - сказал он, швыряя свою ношу на землю рядом с караульной. Подёргав многострадальную юбку, он с едва уловимым усилием развёл руки, и та с треском порвалась пополам. Проделав эту операцию несколько раз, он передал мне длинные полосы из ткани, из которых торчали во все стороны нитки, взял две и тщательно промазал их неприятно пахнущим маслом.
- Надеюсь, оно ещё сохранило способность гореть, - пробормотал Коннар, поочерёдно обматывая полосы вокруг палок. Я пожала плечами.
Положив импровизированные факелы на ступени, Коннар принялся с усилием ударять кремнями друг о друга. Я испугалась, что он может по неосторожности раскрошить их.
Однако наёмник хорошо знал своё дело, и менее чем через минуту на промасленную ткань упали первые искры.
Когда факелы разгорелись, выхватив вокруг себя приличный круг света, Коннар воткнул один в землю, а второй поднял перед собой, пристально глядя на меня. В оранжевых отсветах огня его угрюмое лицо показалось высеченным из камня и напоминало погребальную маску вождей кочевников.
- Я смотрю, ты тоже не теряла времени даром, Кошка, - громко произнёс он.
- А… Да, - я вдруг вспомнила, что так и не рассказала ему о своём маскараде, и, вскочив с места, покрутилась на месте. - Можно меня в этом наряде принять за мужчину? Что скажешь?
Коннар насмешливо фыркнул:
- Только за очень женственного! Даже евнухи при дворе Хайсора выглядят мужественнее. Клянусь богами Амальганны, Кошка, у тебя не выйдет обмануть даже слепого!
Я понурилась. Неужели все зря, и теперь придется придумывать другой план?
- Что именно не так?
Коннар криво усмехнулся и обошел вокруг меня, беззастенчиво разглядывая с головы до ног. Пришлось стиснуть зубы и терпеть.
- Если не обращать внимание на волосы и голос, - подытожил наёмник, - то за юнца-девственника ты ещё сможешь сойти. Волосы обрежем, но вот голос…
Я испуганно схватилась за пряди, свисающие до середины спины. Отрезать их не хотелось ни в коем случае. Я планировала замаскироваться шляпой или платком, но что-то подсказывало мне, что эту идею северянин не одобрит.
Так и случилось.
- Ты не будешь же носить шляпу, не снимая! - резонно заметил он. - Да и с голосом тоже нужно что-то сделать.
Я до боли прикусила согнутый указательный палец и принялась мерить шагами освещенный факелом участок земли, остервенело размышляя. Коннар наблюдал, скрестив руки на груди.
- Скажем, что я немой, - предложила я. Наёмник пожал плечами:
- Можно и сказать. Не самая лучшая идея, конечно, но других нет.
- А волосы… - я бросила быстрый взгляд на густую гриву, разметавшуюся по широким плечам северянина, и меня осенило.
- Не хочу обрезать их, - протянула я, и Коннар вздёрнул бровь. - Можешь счесть это капризом, мне все равно. Хочу попросить о другом.
Я остановилась напротив наёмника и набрала побольше воздуха в грудь. Принятое решение казалось безумным и пугающим одновременно, но внушало надежду.
- Когда я впервые тебя увидела, то удивилась, что свои волосы ты носишь распущенными. Знаю, что у мужчин из северных краев принято заплетать их в косы. Скажи, ты сможешь заплести такую мне?
***
Коннар выглядел так, словно над нами разверзлось небо, и в долину сошёл Дракон. Он отшатнулся, глядя на меня уже не с подозрением, а с неприкрытой враждебностью.
- Что это ещё значит, Кошка? Опять твои ведьминские штучки?
Я глубоко вздохнула и смахнула с лица капельки росы. После высказанной вслух просьбы говорить дальше стало проще.
- Добиваюсь только того, чтобы ты просто помог заплести косу, - спокойно ответила я, надеясь, что голос звучит достаточно убедительно. - Есть идея. Мы могли бы выдать себя за братьев. Из тебя получился вполне достоверный старший брат, сопровождающий младшего и помогающий ему исполнить заветное желание – посетить монастырь Лиара.
- Бред! – гневно перебил Коннар. - Знаешь же, что для моего народа имя этого вашего Лиара - пустой звук! С какой ещё стати моему “брату”, - это слово он подчеркнул с издёвкой, - вообще соваться в Алдорию и тащиться в этот монастырь?
- А если предположить…
- И вообще, не заговаривай мне зубы! - рявкнул северянин, не обращая внимания на мои слабые попытки протестовать. - Не ты ли совсем недавно и близко меня не подпускала, а сейчас добровольно разрешаешь дотронуться до себя?
- Во имя богов, я же просто попросила помочь с косой! - выйдя из себя, огрызнулась я. - Это ничего не значит! Хэлль с ней, сказку для паломников и храмовников придумаю по дороге! Просто помоги мне!
Повисла напряженная тишина. Наёмник, набычившись, разглядывал меня, играя желваками на скулах. Пламя факела затрещало и выпустило в ночное небо струйку дыма. Коннар вздрогнул. По его лицу скользнула невидимая ладонь, смягчив черты.
- Поворачивайся спиной и доставай гребень, - хрипло приказал он.
***
Руки северянина споро управлялись с прядями, время от времени подтягивая и дёргая их. Я стояла, выпрямившись до боли в спине и боясь лишний раз пошевелиться. Умом я понимала, что здорово рискую, подарив наёмнику такую долгожданную возможность притронуться к себе без риска очутиться на земле с кровоточащими глазами. Абсолютной уверенности в том, что северянин не окажется законченным подонком и не воспользуется удобной ситуацией, у меня не было. Но почему-то очень хотелось верить, что у Коннара есть крупицы чести.
