Отметив резкую смену его тона – с подобострастно-учтивого на прохладно-деловой, я в третий раз углубилась в перебирание товара. Это занятие уже начало надоедать. Я склонялась к тому, чтобы выбрать первый же попавшийся клинок и уйти. Северянин не отставал. Клинки задерживались в его руках намного дольше, да и выражение лица чуть смягчилось.

- Знаешь, Кошка, - едва слышно пробормотал он, краем глаза следя за Барроузом. - Пожалуй, на сей раз этот торгаш не солгал. Здесь есть хорошие клинки, только упаси тебя боги громко восторгаться, иначе с нас сдерут три шкуры!

- Я не вчера родилась, мой капитан, - отпарировала я с милой улыбкой, заметив, как при последних словах лицо северянина застыло. - Я прекрасно знаю правила торговли, так что не стоит учить меня прописным истинам!

Наёмник хрипло выдохнул и, скрипнув зубами, швырнул короткий меч в общую кучу. Клинки жалобно зазвенели, а Барроуз вздрогнул, но делать замечания не решился. Не придав значения мгновенной вспышке гнева спутника, я вытянула клинок, бросившийся в глаза уже давно. Это был недлинный кинжал, похожий на данк(108), но с рукоятью потолще. Её оплетали тонкие сыромятные ремешки. По бокам явственно нащупывались какие-то продолговатые выступы, надёжно скрытые под оплётом.

- О, госпожа, у вас хороший вкус! - приободрившимся голосом возвестил Барроуз, заметив, как я примериваю кинжал к руке. - Это не совсем обычный клинок. Если вы позволите, я покажу!

Дождавшись моего одобрительного, хоть и слегка удивлённого кивка, торговец взял у меня данк и, вытянув перед собой, нажал пальцами на те самые продолговатые выступы. Клинок с легким шелестом нырнул в рукоять.

- Ого! - не выдержала я. Коннар что-то пробормотал, однако по его лицу тоже промелькнуло тщательно скрываемое изумление.

- Изобретение моего брата, - гордо сказал торговец, явно наслаждаясь произведённым эффектом. - Не знаю, каким образом он добился этого, но получилась крайне полезная вещь. Лёгкое движение руки – и ваш враг падёт, даже не подозревая о том, какое смертельное оружие у вас припасено.

Он сделал слегка неуклюжий выпад вперёд, вновь надавив на бока рукояти, и сверкающее лезвие выскочило из своего укрытия. Коннар порывисто дёрнулся ко мне.

- Очень интересно, - скучающим голосом протянула я, мгновенно взяв себя в руки. - И сколько вы за него хотите?

Барроуз повертел данк в руках.

- Девяносто серебрушек. Сразу предупреждаю: торговаться не буду, так как это и так божеская цена за такую тонкую работу.

Я поджала губы: рассчитывала уложиться в пятьдесят серебряных монет, и показалось, что девяносто – непомерно высокая цена. Видимо, почувствовав моё настроение, наёмник решил включиться в игру. Шагнув вперёд и загородив меня массивным телом, он тяжело опёрся об прилавок, недовольно скрипнувший под его весом, и тихо сказал, нависнув над съёжившимся торговцем:

- Девяносто серебряных за такую поделку тебе равно никто не заплатит, уж поверь на слово. Поэтому тебе было бы лучше согласиться на шестьдесят…

- Пятьдесят, - шёпотом подсказала я.

- Пятьдесят, - мигом поправился Коннар. - Пятьдесят монет.

Барроуз нахмурился. На его круглощёкое лицо набежала тень глубокой обиды.

- Это грабёж! - дрогнувшим голосом сказал он, пятясь к своей ширме. - Да тут одной железной руды на пятьдесят пять серебрушек ушло!

Коннар пожал плечами, распрямился и с лёгкостью сбросил на пол несколько клинков.

- Советую подумать, - сверкнул он глазами.

- Хорошо-хорошо! - во вскрике Барроуза прорезались истерические нотки. - Умоляю, больше не трогайте тут ничего! Я согласен снизить цену, уступлю вам этот клинок за семьдесят пять монет, но, клянусь, не могу снизить цену ещё больше! Я не хочу остаться нищим!

Понятно, что он преувеличивал. Один клинок вряд ли может наделать столько убытков. Но мне стало жаль трясущегося от ужаса толстяка. Я прекрасно знала, какой ужас может внушить Коннар при первой встрече. Поэтому я тихо сказала:

- Мы согласны.

Наёмник развернулся, смерил меня недовольным взглядом, но промолчал. Он отошёл в сторону, пропуская меня к прилавку, где я расплатилась с дрожащим Барроузом и забрала данк. В глазах торговца, направленных на северянина поверх моего плеча, медленно таял испуг, смешанный с сочувствием.

- Благодарю вас, госпожа, - еле слышно сказал он. - Что-нибудь ещё?

“Нет”, - хотела ответить я, уловив в голосе толстяка сильное желание захлопнуть за нами дверь и больше никогда не видеть. Однако я вспомнила ещё кое-что.

- Подойди сюда, - велела я наёмнику. С подозрением глянув на меня, он подчинился, вызвав новый всплеск паники у Барроуза. Не обращая внимания на него, я вкрадчиво обратилась к Коннару:

- Совсем недавно ты утратил свой кинжал по моей вине. Я не люблю быть обязанной кому-то, поэтому предлагаю тебе выбрать любой клинок из тех, что здесь есть. В знак извинения. За мой счёт.

Тёмные глаза Коннара сузились – не то от изумления, не то от ярости.

- Мне не нужны твои подачки, Кошка, - прорычал он. Я не отвела взгляд и мягко возразила.

- Хорошо, тогда считай это моим подарком!

На скулах наёмника вздулись желваки. Не глядя, он выхватил из кучи клинков первый попавшийся.

- Этот!

- Сорок восемь серебряных, - пролепетал Барроуз. Очаровательно улыбнувшись ему, я принялась отсчитывать монетки.

Выходя из лавки, Коннар хлопнул дверью с такой силой, что здание вздрогнуло.

***

Прозрачно-бледная луна, чуть надгрызенная с левого бока, медленно поднималась в темнеющем небе. Неистово пахло жасмином и шиповником. Издалека неслись весёлые крики и пение. Их заглушал грохот повозок, то и дело проезжающих по мощёным улицам Корниэлля. Я стояла, облокотившись на подоконник раскрытого окна своей комнаты. В голове царил сумбур.

С одной стороны, нужно передохнуть и уложить в голове вынесенную из библиотеки информацию. С другой, сердце ныло от неясной тревоги. Неужели я где-то допустила какую-то оплошность? Я лихорадочно перебрала в уме события последних дней: нет, не похоже. Тогда что это?

Я бездумно перевела взгляд на шпиль какого-то храма, поблескивающий над остроконечными крышами домов, словно ища поддержки. Последние лучи солнца выкрасили его в кроваво-золотистый цвет, и он казался клинком, пронзающим сиреневеющее небо. Сердце сжалось вновь, и я вдруг всё поняла.

Это не тревога. Меня грызло тоскливое нетерпение, исступлённо нашептывающее: “Поспеши! Нельзя терять ни минуты! Ты же не хочешь, чтобы тебя опередили?”

Опередил кто? Вторую веху ещё кто-то ищет?

Я сжала виски, запустив пальцы в “венок Бриссы”, из которого уже начали выбиваться пряди. Ерунда это всё. Вряд ли кому-то могло прийти в голову начать поиски Призрака одновременно со мной.

Это ни капельки меня не успокоило. Вновь взглянув на потускневший шпиль, я приняла решение. Уснуть сейчас всё равно не получится, только скомкаю кровать беспокойным метанием. Почему бы не прогуляться? Всё лучше, чем терзать себя, заперевшись в четырёх стенах.

Не успела я об этом подумать, как с плеч будто сорвалась тяжёлая ноша. Мысль о предстоящей прогулке обрела двойную привлекательность.

Впервые за весь вечер улыбнувшись, я поспешила к двери. Встав к ней боком, осторожно приоткрыла створку и выглянула в щель. Площадка перед нашими комнатами пустовала. Дверь, ведущая в комнату северянина, была плотно закрыта. Значит, наёмник либо находился у себя, либо в нижнем, питейном зале постоялого двора. Первое нравилось больше, так как во втором случае придется придумывать что-то на ходу. Я уже убедилась на собственном горьком опыте, как сильно мой спутник не переносит лжи и притворства.

Не то чтобы я совершенно не боялась бродить в одиночестве по улицам Корниэлля. Внутреннее чутьё подсказывало, что сегодняшним вечером нечего опасаться. Мне хотелось хотя бы немного погулять наедине с собой, привести в порядок мысли, не ощущая лопатками буравящий спину тяжёлый взгляд Коннара и не вступая с ним в изнуряющие пререкания на пустом месте. В конце концов, обходилась же я до этого без его помощи. И прекрасно, надо сказать, обходилась!