– Бывший муж. Живет себе в Лондоне с длинноногой красоткой и присылает чек. Два раза в год. На праздники.

– Не смей так об отце. Не тебе нас судить…

– Мам. Ну не плачь. Я просто в плохом настроении. Извини…

– Вся в отца. Дерзкая и несговорчивая. Всех кавалеров распугала. Останешься со мной куковать, будешь знать тогда.

– Начинается.

– И поделом тебе.

Беседа зашла в тупик. С мамой все доводы бессильны. Заладила свое и не хочет понять, что я другая. У меня своя жизнь. Такая, какая есть. И она мне нравится. Ну… Может не совсем. Есть некоторые минусы. Например, я альбинос. Странное зрелище: белоснежная кожа и белые волосы. Везде. Человек без ресниц и бровей всегда вызывает шок. Не стоит смотреть спросонья или с бодуна. Еще и странный рост: метр пятьдесят. А я даже не азиатка. У меня вполне европейская внешность. И глаза голубые. Прав директор. Белобрысая коротышка. Она самая и есть.

– Мам, а почему я… такая?

– Какая?

– Маленькая. Белобрысая… вы меня удочерили?

– Что за глупости? Я тоже маленького роста.

– Но не такого. И потом, ты брюнетка.

– Просто тебе больше повезло. Вон какая ты у меня миленькая и умная, – мама как-то по-особенному улыбнулась

Во как. Повезло! Спасибо, мамуля. Сама бы ни за что не догадалась.

***

Ждать было невыносимо. Документы подписаны, вещи собраны, но отъезд дважды откладывали. Кто-то таинственный тормозил проект, придумывая разные поводы. Даже стоя на перроне, я не верила, что мы уедем.

Настроение испорчено. Дурные мысли неистово лезли в голову. Хотелось поругаться, но неизвестно с кем. Зараза Аполлон потирал руки и ухмылялся. Поездка в середине июля к черту на кулички явно его не возбуждала. Кто-то говорил, что ему пришлось сдать путевку в Турцию.

Злорадная улыбка растеклась по моему лицу. Так и надо. Пусть кормит комаров на свежем воздухе, бездельник:

– Билеты принесли? – в сотый раз спросила бестолкового Полю.

– Н-нет.

– А когда принесут? – не унималась я.

– Н-не знаю.

– А кто знает?

– Что вы-вы от меня хо-хотите? – Аполлон не выдержал, его лицо покраснело, а глаза пытались вылезти через очки. – Я-я вообще не со-собирался ехать. Все и-из-за вас.

Выглядело это прикольно: долговязый худой очкарик за тридцать, согнувшись почти пополам, орел на молчаливую девочку в черных очках. Прохожие испуганно оборачивались.

Молодая мамочка с двумя детьми сморщила острый носик:

– Как вам не стыдно, папаша. Немедленно прекратите орать. Бедная девочка.

– Она не де-девочка! – заорал бестолковый Поля.

– Что вы несете? Грубиян, – женщина сдвинула брови и подошла ближе. – Милая все в порядке? Это твой папа? Он бьет тебя?

– Да-а, – жалобно проблеяла я, чувствуя явное наслаждение. Справедливость существует.

Скандал нарастал с чудовищной силой. Еще несколько человек подошли на шум и вступили в перепалку:

– Что происходит?

– Что, что? Мужик девчонку избил.

– Да что вы говорите? Как можно?

– Да-да. Я сама видела. Как даст…

Меня оттолкнули в сторону. Я тихонько помалкивала, опустив голову и пряча довольную улыбку.

– Да не, не избил. Так, треснул пару раз. В воспитательных целях.

– Хрясь по шее со всей дури…

– Прямо по щеке. Она аж очки надела. Синяк прячет…

Две сердитые тетки с криками обрушились на растерянного Полю. Он махал руками, требовал отстать от него и пятился назад. Сила была не на его стороне. Удача, тоже. Какой хороший день.

Собралась толпа зевак. Распаренные солнцем люди томились от скуки в ожидании поезда:

– На дите руку поднимать. Где ж это видано?

– Куда полиция смотрит?

– Хватай мерзавца.

– Дайте сфоткаю гада. Посторонитесь. Теперь не отвертится.

Крики усилились. Аполлон побледнел.

Нашей компанией заинтересовались дежурившие на перроне полицейские. Это плохо. Очень. Мне придется снять очки и показать лицо без косметики. Этого нам не надо. Придется бежать:

– Папа! – голос получился писклявый. Надеюсь, так разговаривают маленькие девочки. – Я хочу в туалет.

Все замолчали.

Аполлон опомнился первым:

– Да-да, до-доченька. П-пропустите, – Поля ловко протиснулся меж застывших теток, схватил меня за руку, – П-пойдем, дорогая.

– И мороженое.

– Ф-фсе, что за-захочешь, дорогая, – выпалил Поля, вытер рукавом пот на лбу, осторожно обернулся: люди потеряли интерес к нашей компании и поспешили по своим делам, – С-спасибо вам…

***

В поезде стояла ужасная жара. Непонятно почему фонд не расщедрился на перелет? Три дня бестолковой качки и нудного ворчания Поли. Жесть.

Когда объявили нашу остановку, я первая выпорхнула на перрон. Без очков – было время нарисовать человеческое лицо. Может сделать татуаж и не мучаться? «Потерять изюминку», как говорит мама. Велика ценность: работать в театре привидением.

Нас встретили двое странных мужчин:

– Здравствуйте. Хорошо доехали? – сказал один.

– Сопровождаем и охраняем. Не обращайте на нас внимания, – продолжил второй.

Мы даже рты не успели открыть. Бравые мужички подхватили наши вещи и пошли к машине. Вот и познакомились.

Странная компания: трое мужчин и я. Вернее, двое одинаковых мужчин в сером, Аполлон и я. Здорово. Просто великолепно. Даже поговорить будет не с кем. И в палатке спать придется одной. Это скучно, холодно и страшновато. Горы не пятизвездочный отель. Кто знает, чем богата местная фауна? Может здесь по ночам бродят вурдалаки и злобные оборотни? Кто защитит бедную меня?

– Почему в группе только мужчины, Аполлон Юрьевич? Это сексизм. На дворе 21 век. А вы… – я нашла козла отпущения и обрушилась на руководителя экспедиции.

– Э-это лето, Яд-ядвига Ка-карловна. То-только вы со-согласились ехать.

– Эти двое, кто они? Я не видела их в институте.

– Я-я их то-тоже не знаю. Прислал ваш та-тайный меценат.

– Странно. Такие одинаковые. Они что, близнецы?

Договорить нам не дали. Близнецы, как я их окрестила, недовольно смотрели на нас и о чем-то переговаривались. Видимо договорились и один махнул нам рукой:

– Эй, ученые. Вы едете или как?

– Не нравятся они мне, – я оглянулась на уходящий поезд, тяжело вздохнула. Оказывается, Поля не худший вариант.

– А к-кто вам н-нравится, мисс Кротт? – Поля первым сел в машину и уткнулся в телефон.

Вот же вредный мужик. Лишь бы бурчать. Первый раз мою фамилию правильно выговорил. А вы подумали, он обзывается? Вовсе нет. Это еще одна моя гордость: ФИО. Ядвига Карловна Кротт. Профессор геологии. Звучит? А с учетом моей внешности и профессии?

***

– Почему так мало вещей? Где приборы и провиант? – я пыталась разговорить незнакомцев. Они молча загружали запечатанные коробки.

– Са-садитесь в машину, Яд-ядвига…

– Может вы представитесь, – не унималась я, – Должны же мы знать, с кем идем в горы?

Коренастые крепыши, похожие, как близнецы, равнодушно переглянулись:

– Петя. Допустим.

– Вася, наверное. Всегда нравилось это имя.

Двое безликих верзил довольно ржали, не обращая никакого внимания на нас.

– И все? – я опешила от такого безобразия.

Аполлон даже ухом не повел. Его лицо светилось от счастья. Как же, прилетело первой выскочке института. Ну ничего, потом разберемся.

– Дамочка, не беспокойтесь. Увидите вы свои горы, – Вася брезгливо сморщил нос, или Петя, кто их разберет, – Мы всего лишь охрана. Тень. Пуфф.

– Обязаны защищать ценного профессора и оборудование. Не обращайте на нас внимания. Просто делайте свое дело и наслаждайтесь летом, – продолжил второй.

Я довольно усмехнулась, увидев растерянное лицо Поли. Его даже не упомянули в перечне охраняемых объектов. Так ему и надо, подлиза несчастный. Есть на свете справедливость.

Охранник, кажется Вася, склонил голову. На шее обнажилась маленькая татуировка: солнце и число 34. Чтобы это значило? Ребятки из секты? Или мафия пожаловала в науку? Он поймал мой взгляд и быстро поправил сползший воротник. Картинка спряталась, но надежно отпечаталась в моей профессорской памяти. Геолог обязан запомнить дорогу домой. От этого зависит его жизнь.