Я могу для тебя отдать Всё, что есть у меня и будет. Я могу за тебя принять Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря Целый мир тебе ежечасно. Только знать бы, что всё не зря, Что люблю тебя не напрасно!

Я для моей девочки готов на всё, и я точно знаю, всё это не зря. Она меня любит и никогда не предаст. Пока я размышлял, дождь кончился и из-за туч, робко выглянуло вечернее солнышко, расцветив окружающий мир радугой.

Я допил вино и пошёл спать. Завтра я заберу Улю и мы поедем с ней в имение. Мне нужно будет рассказать ей о предсказании и о своём решении. А отцу придётся смириться.

Утром я заехал к родителям и сказал о своём решении деду и родителям. Если честно, я ожидал, что отец опять будет возражать. А он только вздохнул и сказал — Насчёт твоей помолвки, я сам всё решу. Ну и познакомь нас со своей невестой. Приведи её в следующую субботу к нам на обед.

— Хорошо, — согласился я.

Вечером я заехал за Улей в госпиталь, и мы поехали в имение. Джулиана сидела рядом со мной задумчивая уставшая.

— Тяжёлый день? — спросил я её.

— Да, нет, обычный. Сегодня приезжали со следственного отдела, больше часа пытали сначала меня, а потом Екатерину по поводу потерянного дневника — отозвалась Джулиана.

— Какого дневника? — спросил я.

— А ты же не знаешь. — произнесла Джулиана, — Понимаешь, тут что-то непонятное. Я случайно нашла в библиотеке дневник Тейлора Сноу — мага высшей категории, жившего более двухсот лет назад. Дневник был у меня с собой, когда я первый день вышла на работу. После обхода и вашего осмотра я поняла, что увиденная в дневнике схема очень напоминает мне плетение вашего проклятия. Я рассказала об этом Екатерине, и мы с ней сидели в ординаторской и разбирались со схемой, пытаясь составить обратное заклинание. А когда прибежала медсестра и сказала, что у Адама приступ, мы, оставили дневник на столе, и побежали в палату. А когда вернулись, дневника не обнаружили, с тех пор мы больше его не видели. Я рассказала об этом начальнику госпиталя и вот результат.

— А я помню этот день — сказал я. — перед приступом к Адаму подошла, какая-то медсестра, и что-то сказала ему негромко. Ему практически сразу стало плохо. А потом, когда началась вся эта суета вокруг него, медсестра куда-то исчезла, и я её, кстати, больше ни разу не видел. Надо будет поговорить со следователем, кто вас допрашивал?

— Самюэль Мартинес.

— Мартинес хороший следователь. Я поговорю с ним в понедельник.

Мы сидели с ней перед камином, смотрели на огонь и ужинали. Потом Джулиана лежала, свернувшись калачиком, положив голову мне на колени, а я рассказал ей о предсказании, что получил отец. Она внимательно меня слушала, покусывая нижнюю губку.

— Джулиана, — я с волнением и тревогой посмотрел на неё и спросил, — Джулиана, если придётся уехать далеко от родных, возможно, навсегда, поедешь ли ты со мной? Готова ли ты разделить моё изгнание?

Моя девочка поднялась, посмотрела мне в глаза и тихо сказала, — Я не смогу без тебя жить. Я буду скучать, конечно, по родителям. Но я готова идти с тобой хоть на край света.

От счастья и нежности у меня перехватило в горле. Я посадил её к себе на колени, обнял и поцеловал, вложив в свой поцелуй все переполнявшие меня чувства. Я целовал её пальчики, её глазки, шейку, перебирал пальцами локоны её длинных волос. Вдыхал её неповторимый запах и сходил с ума от желания раствориться в ней, слиться воедино. Мой зверь буквально сходил с ума, рыча, — Она наша, наша!

А когда я понял, что ещё немного и я не сдержусь сам, и не сдержу своего зверя, переступлю грань, с трудом восстанавливая дыхание, сказал, — Пойду, окунусь в бассейне! — и выскочил на улицу.

Когда, я успокоившись, вернулся, моя девочка уже спала. Я перенёс её на кровать, раздел и, обернувшись рысью, лёг рядом.

Я редко вижу сны, а если вижу, то часто наутро уже не помню, о том, что мне снилось. Но этот сон, я запомнил вплоть до мельчайших подробностей. Мне приснилась очень красивая женщина. Черноглазая, чернобровая, среднего роста, очень изящная и стройная, словно фарфоровая статуэтка, в ярко-красном платье. С распущенными чёрными роскошными волосами, укутывающими её фигурку словно плащ. Она подошла и, взяв меня за руку, сказала — Пошли со мной. Это очень важно.

И я послушно пошёл за ней. Мы пришли к трёхэтажному зданию сочного оранжевого цвета под крышей из зелёной черепицы. Вошли через парадную дверь. Я огляделся, судя по всему, это была гостиница. Повсюду сновали люди, не обращая на нас никакого внимания, возле конторки дежурного толпился народ. Женщина поманила меня за собой, мы поднялись с ней по лестнице на третий этаж, и зашли в номер. На подоконнике трёхстворчатого окна сидела хорошенькая девочка лет двенадцати с довольно толстой косой цвета спелой пшеницы, и махала, кому-то рукой, глядя из окна вниз.

— Твоя задача наблюдать и запоминать. Следи за девочкой внимательно и всё запоминай. Это очень важно для тебя! — сказала мне женщина и пропала. Я отвлёкся буквально на минуту, а она тут же исчезла, словно растворилась в воздухе. Ну а я, как мне и было сказано, стал смотреть на девочку. Какое-то время ничего интересного не происходило, и мне даже стало немного скучно.

Девочка сидела и спокойно листала книжку, потом закрыла её и положила рядом с собой. Посидела недолго, глядя в окно, и негромко произнесла, словно уговаривая себя: — Я сбегаю только на одну минуточку. Только туда и сразу же обратно. Никто даже не узнает, — и спрыгнула с подоконника. Подбежав к двери, маленькая хулиганка приоткрыла её и выглянула из номера в коридор. На цыпочках вышла за двери, тихонько прикрыв их, скользнула на лестницу. Я отправился вслед за ней вниз. К выходу малышка прошла, гордо подняв голову и расправив плечики. Я невольно восхитился ею, вот ведь маленькая зараза. Эта шкода мне кого-то очень сильно напоминала. Выйдя из гостиницы, она поздоровалась со швейцаром и спросила, — День добрый. Не подскажете, где здесь кондитерская, мама просила купить маффины к чаю.

Её звонкий голосок был мне тоже откуда-то знаком. Швейцар указал ей в сторону ярмарки и объяснил, как дойти. Маленькая врушка поблагодарила его и, зайдя за угол, быстро побежала. Я рванул за ней, не понимая, почему она меня не замечает. Добежав до кондитерской, девочка дальше пошла чинным шагом.

— Куда она направляется? — думал я, шагая за ней следом.

— Амулеты, артефакты на любой вкус и кошелёк, — кричал зазывала у артефактной лавки. Она фыркнула, — Мой папа, может сделать всё это сам и даже лучше.

— Сюда, сюда, только в лавке хромого Джо, вы найдёте лучшее средство от выпадения волос! — кричали с другой стороны. Крики зазывал раздавались отовсюду. Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам. Вдруг её, да и моё внимание привлекла пёстрая, в черно-красную полосу палатка. Необычно яркая, в виде шатра, с золотыми звёздами по чёрному полю. Про точно такую же палатку рассказывал и отец, и я насторожился.

Девочка подошла к входу и протянула вперёд задрожавшую руку.

— Ну, входи, входи, коли пришла! — Услышал я мелодичный женский голос.

Она вошла, а я следом за ней. По всему периметру палатки горели зажжённые свечи, посередине на красном ковре стоял невысокий с кривыми изогнутыми ножками столик. На тёмной полированной столешнице стоял, разбрызгивая во все стороны блики света, хрустальный шар на ажурной подставке. За столиком на подушках сидела женщина в алом платье, её чёрные блестящие волосы мягко обрамляли лицо, скрытое в полумраке, и падали на плечи. Она держала в руке свечу, формой похожую на факел. Женщина была похожа и непохожа одновременно на ту, что привела меня в гостиницу.

— Подойди ближе дитя — сказала она. Девочка приблизилась к столику. Женщина зажгла свечу и поставила её в подсвечник, затем произнесла, — Вытяни руки перед собой и положи их на шар.

Я стоял совсем близко, но не смог увидеть лица женщины, хотя теперь я уже практически был уверен, что всё это же та самая, что привела меня к девочке. Так же как был убеждён, что ей зачем-то надо, чтобы я услышал, предсказание, сделанное малышке. А то что сейчас прозвучит именно предсказание, сомнений не было. Голос женщины мягкий певучий, он словно завораживал, гипнотизировал и девочка встала на колени перед столиком и вытянув руки перед собой, положила их на шар.