— Закрой рот.

— А ты заставь, — игриво произносит Феликс. Минхо запихивает ему в рот носки. — Фу, блять, Минхо!

— Собирайся, балбес.

Кто бы мог подумать, что они снова возвращаются в Австралию. После событий пятилетней давности это казалось невозможным. Сейчас Феликс вспоминает об этом с улыбкой на лице.

Не зря говорят, что с правильным человеком рядом начинаешь видеть мир по-другому. Минхо оказался самым правильным. Минхо — панацея в жизни Феликса.

Он простил всех обидчиков, простил мистера Брауна и Нгуёна, хотя раньше казалось, что они засели у него в печёнках на вечность. Феликс поверил в вечность и они ушли. Жить без мыслей о них оказалось прекрасным занятием.

— Взял костюм? — Минхо, как настоящий начальник всех начальников (теперь он владеет всей фирмой), вёл списки буквально по всему, включая вещи, которые они должны собрать в поездку.

— Взял, — лениво отвечает Феликс (вы не думайте — он теперь начальник отдела — занял место Минхо, но начальство Минхо было неоспоримо, поэтому приходилось лишь потакать).

— А билеты?

— Взял, взял, я всё взял! Я проверял всё по списку пятьсот раз.

Минхо щурит глаза:

— Если мы приедем и окажется, что мы что-то забыли, я тебя выпорю.

— Воу.

— Всё, не разевай рот и не вздумай что-нибудь выкладывать, я тебя и без этого могу выпороть, если ты попросишь, — Минхо щёлкает по подбородку Феликса, заставляя закрыть рот. — Пошли, чего ты расселся?

Аэропорт, долгий полёт (благо в бизнес-классе), успешное приземление и их встречает солнечная Австралия, кутая в лучах солнца и общих воспоминаниях.

— Не знаю, справится ли с кошками Чанбин… он же их перекормит! — щебечет Феликс, пока Минхо вызывает такси до отеля — они благоразумно сняли номер, чтобы не смущать родителей Феликса своим присутствием. И пусть они уже давно рассказали им о своих отношениях, информацию о которых, они, между прочим приняли совершенно спокойно, — Феликсу было неловко приводить Минхо к ним домой в роли своего парня, даже не смотря на то, что родители умоляли остаться жить у них.

— Если он их перекормит, я откручу ему голову.

— Странно, что не уволишь.

— Нерадивые сотрудники — это уже твоя забота.

Феликс фыркает. Он отлично справлялся с обязанностями начальника и часто получал похвалу от генерального директора (кто бы мог подумать, что генеральный — его парень), чем заслуживал уважение от других начальников, укрепляя своё положение в их иерархии. Конечно похвала от Минхо не была необоснованной: он умел разделять работу и личную жизнь и мог дать нагоняя за глупые ошибки и неправильные действия.

Всё бы хорошо, но место Ли Ноу должен был занять другой человек, а именно Кристофер Бан Чан. К всеобщему сожалению, он уволился два года назад. Плакали всем офисом, причём буквально. Чонин, как настоящий моногамный лебедь, не выдержал и двух месяцев и отправился за ним.

Впрочем, это не навредило их с Феликсом дружбе. Они до сих пор поддерживают прекрасные отношения, часто собираются вместе и Чонин всё ещё спрашивает у Феликса советы по отношениям (как будто бы Феликс действительно что-то понимал). Единственное что изменилось — Чонин больше не значился парнем Кристофера.

Когда Феликс услышал эту новость, он разрыдался.

— Господи, Нини! Поверить не могу, что ты — жених!

От счастья, конечно. Чан сделал ему предложение этой зимой, ответ Чонина был, конечно, «да». Да, да и ещё раз да, потому что как иначе. Иначе это было бы слишком печально.

Год назад они переехали в Австралию, открыли здесь свою небольшую кофейню и жили припеваючи. Какой чёрт их дёрнул пожениться — не знает никто; единственное, что знают все — они не могут друг без друга даже спустя почти шесть лет отношений, и это поражало воображение.

Феликс искренне радуется за своего милого донсена: сегодня он светит и искрит ярче обычного. Ещё бы — он выходит замуж за любимого человека, на этом празднике все их самые близкие друзья и родственники, а с утра, перед свадьбой, Крис даже расплакался (об этом Чонин сообщил только Феликсу, сказав, что это самое яркое доказательство его любви. Феликс помахал ладонью жест пятьдесят на пятьдесят).

Чонин сегодня выглядит, словно ангел: они с Крисом решили оставить традиционные бело-чёрные наряды, и Чонина облачили в (наверняка дорогущий) белый костюм с золотыми запонками на рукавах пиджака. Костюм сидит идеально, будто бы под него и шили, подчёркивает длину и стройность ног, тонкую талию и аристократичную осанку. Из нагрудного кармана торчит красная роза, на шее завязан такого же цвета галстук с ничем не обязывающей брошью от prada. На ботинки Феликс боится даже смотреть, представляя цену всего этого добра на нём.

В его волосах заплетены пара косичек с золотыми кольцами, вплетённых в них, на веки нанесены лёгкие сияющие тени, которые придают ему ещё больше блеска в глазах.

— Ты такой красивый, — Феликс кидается ему на шею и еле сдерживает себя, чтобы не растрепать его укладку.

— Чужие дети так быстро растут… — за спиной Чонина подаёт голос Минхо.

— Уже не дети, — Кристофер появляется рядом так неожиданно, что Феликс подпрыгивает на месте, а когда замечает его, чуть ли не сносит его с ног, налетая с объятиями.

— Чани-и! Как я скучал по вам, ребята.

Чан сильно сжимает Феликса, здороваясь с ним. Они не виделись с ним с его отъезда в Австралию, потому что Чонин приезжал в Корею без него.

Минхо с Крисом жмут друг другу руки, но потом всё равно обнимаются: они не виделись так же давно и успели соскучиться по назойливым мордам друг друга.

Чан выглядит также, как и Чонин, за исключением цвета его костюма и отсутствия косичек в волосах — вместо этого он оставил свои натуральные кудри небрежно разлетаться. Чонина это бесило и он при каждом удобном моменте старался хоть как-то припечатать их к голове.

— Чего вы вдруг замуж то собрались? — спрашивает Минхо, когда вся компания берёт бокалы шампанского с фуршетного стола и отходит в сторону.

— Не знаю, — беззаботно жмёт плечами Чан. — Просто чувствуем, что надо, и всё тут. Это очень укрепляет отношения. А вы не…

Он не успевает договорить, потому что Минхо давится шампанским и проливает добрую часть себе на рубашку.

— А мы не, — говорит за него Феликс.

Друзья ещё пару минут болтают, а потом женихи убегают по делам: до церемонии остаётся каких-то пол часа, а у них ещё куча дел.

— Ну что же ты такой неаккуратный, — Феликс безуспешно пытается вытереть пятно на белоснежной рубашке Минхо, тот постоянно дёргается и не помогает от слова совсем. — Да стой же ты!

Минхо гаденько хихикает, целует Феликса в макушку и застёгивает пуговицу пиджака, скрывая мокрое пятно от глаз окружающих.

— Убил бы тебя, да рука не поднимется на такую гадину.

— Конечно, ты же любишь меня.

— Ну куда без этого.

Площадка для проведения свадьбы находится на пирсе прямо на берегу океана. Арка увешана белыми и красными различными цветами, откуда-то свешиваются длинные гирлянды из хрусталиков, вокруг накиданы лепестки роз. Шум океана смешивается с негромкой джазовой музыкой из колонок, всюду снуют официанты и организаторы, родители и родственники, и только Феликс с Минхо стоят у перил пирса, облокотившись на них, наблюдая за разворачивающейся суматохой.

— Свадьба — это так утомительно, — делает вывод Минхо и отворачивается к океану.

— Ага, — Феликс соглашается с ним и вторит его действие, потягивая из своего бокала оставшееся шампанское.

— Как думаешь, они возьмут ребёнка?

— Сомневаюсь. Крису хватило воспитания младших брата и сестры, а Чонин сам порой до сих пор ведёт себя как ребёнок. Может быть лет через десять? Хотя эти двое непредсказуемы.

— Он и есть ребёнок, ему всего двадцать три.

— Мне тоже было двадцать три, когда мы познакомились.

Минхо хочет сказать, что Чонин не переживал всего, что пережил Феликс в свои годы, но благоразумно останавливается на полуслове.