Со всеми ее соблазнительными выпуклостями и изгибами.

— Это, видимо, второй по значимости? — уточнил я. — По твоей информации?

— А разве не так?

— Ты можешь выглядеть, как хочешь, — равнодушно сказал я. — Мне все равно.

— Я не хочу доставлять тебе дискомфорта, — сказал он.

— Тогда выбери что-нибудь нейтральное, — сказал я, и он превратился в Магистра. — Еще более нейтральное. И, желательно, незнакомое.

— Я подумал, что уже известные тебе образы помогут нам создать атмосферу доверия, — сказал он.

Черты его лица расплылись и оно из хорошо знакомой рожи Магистра превратилось в что-то наподобие “а я его где-то видел, но не помню, где и при каких обстоятельствах”. Такой, знаете ли, один из толпы.

Фигуру он тоже немного подкорректировал, а одежду превратил в серый деловой костюм.

— Хорошо, я уже понял, что ты — великий метаморф и любой доппельгангер умрет от зависти, увидев твои способности в деле, — сказал я. — Но к чему этот спектакль? И зачем эти декорации?

— Я просто пытался создать знакомую тебе атмосферу.

Одновременно намекая, что по сравнению с ними мы живем в Средневековье? Но я вроде бы на космическом корабле сюда прилетел, а тут подземелья, факелы и монашеские кельи. Не перебор ли?

Или они настолько далеко ушли, что для него уже нет разницы между скаутом Архитекторов и темным монастырским коридоров, освещенным лишь факелами?

— Зачем?

— Чтобы облегчить нам взаимопонимание, — сказал он.

— Я — человек достаточно широких взглядов, — заявил я. — И могу постараться найти взаимопонимание и без таких дешевых фокусов.

— В таком случае, приношу тебе мои извинения, — сказал он. — Зачем ты прилетел?

— Для переговоров? — предположил я.

Он неумело улыбнулся.

Это выглядело так, словно он точно знал, что именно он хочет изобразить, но не знал, как это сделать. Так что он просто нарисовал улыбку на своем лице.

— Я достаточно информирован, — сказал он. — В тех местах, откуда ты прибыл, ты известен, как Бог Кровавого Воздаяния. Кто уполномочил тебя вести переговоры?

— Я сам себя уполномочил, — сказал я. — А что касается того, в каком качестве я известен… К чему нам следовать этим шаблонам?

— Но эти шаблоны не возникают на пустом месте, — сказал он. — Вы сами их создаете. И разве этот шаблон не описывает твою поведенческую модель?

— Во всем виновата череда нелепых случайностей, — сказал я.

— Или твое неумение идти на компромиссы.

— Вот уж неправда, — сказал я. — Я умею идти на компромиссы. И вообще, если ты собираешься выставить мне счет за этот сеанс психоанализа, то учти, я ничего платить не буду.

— Мы не придерживаемся вашей экономической модели, — сказал он. То ли поддержал шутку, а то ли вовсе ее не понял.

— Повезло вам, — сказал я. — Но я проделал столь долгий путь не для того, чтобы обсуждать труды Маркса или Адама Смита.

— Жаль, — сказал он. — Это было бы любопытно. Я люблю собирать информацию о чужих культурах. С другой стороны, ваша культура достаточно примитивна, и я не думаю, что мне потребовалось бы много времени.

Я пропустил это оскорбление мимо ушей. Мало ли, что этот нелюдь наговорить может, что ж его, за каждое слово цеплять?

— Я бы тоже не отказался от информации, — сказал я.

— Так спрашивай.

— Куда делась ваша планета?

Он пожал плечами. Почти совсем по-человечески.

— Думаю, ты уже знаешь ответ, — сказал он. — Мы не хотим продолжать конфликт и решили покинуть эти места, зная, что ваша… как вы это называете?

— Система, — сказал я.

— Зная, что ваша Система не оставит нас в покое, — сказал он.

— Но сначала вы были готовы драться, — сказал я. — Что заставило вас изменить это решение?

— Когда в наше локальное пространство вторглись первые корабли-Сеятели, мы запаниковали, — сказал он. — И, возможно, после их уничтожения приняли поспешное решение нанести ответный удар. Тогда мы еще слабо представляли, с какими именно силами нам предстоит столкнуться, и первый виток нашего конфликта можно расценивать, как разведку боем.

— И вы этот бой даже, вроде бы как, выиграли, — сказал я.

— Скорее, свели его к ничье, — сказал он. — Но это столкновение принесло нам много новой информации. Мы поняли, с чем столкнулись, поняли, с кем имеем дело. Пойми меня правильно, для нас ваша Система неприемлема.

— У нас тоже многие от нее не в восторге, — сказал я. — Например, я.

— Мы не хотим жить в мире, который кем-то придуман, — сказал он. — Который существует по навязанным извне правилам. Эта дорога завела вас в эволюционный тупик, и мы не желаем оказаться там вместе с вами.

Как будто нам в этом тупике очень нравится, подумал я.

Внешний был прав. Система действительно была кем-то придуманным искусственным образованием, и я даже знал последнего из этих парней. И мы действительно зашли в тупик, уперлись в потолок, наткнулись на выставленные Архитекторами системные ограничения и понятия не имели, как их можно обойти.

Да что там, большинство игроков наверняка и не знали, что эти ограничения вообще существуют. И я сам, наверное, долгое время о них ничего не знал.

Но когда ты становишься богом, это событие изменяет твой взгляд на некоторые вещи.

— Мы способны вести войну на этом уровне, — продолжал внешний. — И, несмотря на то, что вы на несколько порядков превосходите нас в численности, мы вполне способны в этой войне победить. Но война — это не то, к чему мы стремимся. Во-первых, практически при любом варианте развития событий мы понесем определенные потери, а наше сообщество очень тяжело переживает смерть каждого своего члена. А во-вторых, мысль о геноциде миллиардов разумных существ противоречит нашим базовым убеждениям.

Любопытно, подумал я.

Убеждения у них, значит, базовые, но это только “во-вторых”. Значит ли это, что они бы могли запросто перебить нас всех, если бы это не грозило “определенными потерями” им самим?

Впрочем, это вопрос, ответ на который мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Они же не люди, и логика у них нечеловеческая.

— Вы находитесь довольно далеко от нас, — заметил я. — И все же довольно много о нас знаете.

— Мы черпаем информацию из того, что вы называете инфосферой, — сказал он.

— А как это называете вы? — спросил я.

— Пройденным этапом.

— И теперь вы решили дистанцироваться?

Он снова пожал плечами.

— Для нас нет большой разницы, в какой именно точке пространства находится наш дом, — сказал он. — Мы знаем, с какой скоростью распространяется ваша зараза, и за ближайший десяток лет способны выйти из пределов досягаемости ваших кораблей. А если все же они когда-нибудь до нас доберутся, к тому времени вероятность конфликта будет уже слишком ничтожна.

— Почему? — спросил я. Хотя на этот вопрос был довольно очевидный ответ.

— Потому что вы останетесь такими же, как и сейчас, — сказал он. — А мы — нет. Возможно, к этому времени мы уже будем существовать в другой плоскости.

— В какой другой плоскости?

— Я не смогу объяснить, — сказал он. — Потому что ты не способен понять.

Неприятно, когда тебя называют тупым невежественным дикарем. И еще неприятнее, когда ты понимаешь, что так оно и есть.

— Ладно, проехали, — сказал я. — Желаю вам успешного перехода в другую плоскость и всякого такого. Значит, конфликт между нашими… цивилизациями можно считать исчерпанным?

— Да, — сказал он. — Ты же именно это хотел услышать?

— Конечно, — сказал я. — У нас никто не хочет войны. Ну, почти никто.

— Довольно странное заявления для Бога Кровавого Возмездия, — заметил он. — И довольно нелогичное, поскольку определенный процент твоих собратьев живет исключительно войнами. Это не стыкуется с тем, что мы знаем о вашей природе.

— Это не наша природа, — напомнил я, немного покривив душой. — Это навязанные извне правила.

— Насколько мне известно, как раз это правило не является незыблемым, — таки он меня подловил.