Мари хотелось бесконечно размышлять о решении совета. Она снова и снова повторяла свою просьбу, довольная, что сделала все, что было в ее силах. День тянулся, Мари протаптывала дорожку на полу своей комнаты.

Такахиро стал нетерпеливым из-за того, как она расхаживала, и покинул гостиницу. Он получил приглашение присоединиться к юным клинкам ночи на тренировках, и ему не терпелось пойти туда с тех пор, как они впервые прибыли. Мари, наконец, убедила его, что нет места безопаснее, чем Звездопад. Сам по себе этот аргумент не заставил бы его, но ему тоже нужно было место после аудиенции с советом.

Как и было обещано, на следующее утро Мари вызвали. Ее эскорт не сообщил ей, каким было решение совета. Дебаты велись до заката, а затем совет удалился в свои личные кабинеты, чтобы продолжить обсуждение вопроса. Все, что ее сопровождающий знал, это то, что они не ушли, пока луна не поднялась высоко в небе.

По крайней мере, это был положительный знак. Мари была благодарна за то, что ее предложение начало обсуждение. Она не знала, обернулось ли это в ее пользу. Теперь она могла только надеяться.

В зале было еще больше людей, чем вчера. Снаружи бродили клинки, а внутри площадка была максимально забита. Если бы здание выбрало именно этот момент, чтобы загореться, большая часть клинков была бы уничтожена.

Мари заняла свою позицию перед советом. Хаджими терпеливо дождался тишины и затем заговорил:

— Во-первых, леди Мари, я должен еще раз прояснить, что совет впечатлен вашим характером. Мы постановили, что мы всегда предложим вам убежище здесь. Наши двери всегда будут открыты для вас.

Сердце Мари сжалось.

— Этот совет долго и упорно обсуждал, миледи, но, несмотря на вашу искреннюю просьбу, мы не можем сделать так, как вы просите. Ситуация слишком нестабильна, и безопасность наших людей должна быть для нас главнее. Как бы нам ни нравился ваша персона, без каких-либо гарантий со стороны вашего брата, мы опасаемся, что любое действие с нашей стороны только усугубит проблему, в которой мы сейчас находимся. Я знаю, что это не то, что вы хотели услышать, но мы верим, это лучше всего для всех.

Комната взорвалась шумом, захлестнувшим Мари. Даже предполагая, что надвигается худшее, она не была готова. Хаджими был ее последней надеждой.

Вспышка ненависти мелькнула глубоко в ее животе, но быстро сменилась отчаянием.

Воспоминание без спросу пришло ей в голову, заглушая гневные крики по обе стороны Мари. В детстве она украла одну из игрушек Хироми после того, как ее победили в игре. Хироми обманул, чтобы выиграть, и Мари подумала преподать ему урок.

Хироми, конечно, рассказал о ней, и спор привел к тому, что их обоих отправили к отцу, что было самым суровым наказанием. Вся правда вышла наружу, и они оба были приговорены к строгим наказаниям отцом, которого они не посмели ослушаться. Но Хироми убрали от отца, и Мари сказали остаться. Мари больше не помнила своего наказания, но она помнила так же ясно, как вчера, то, что он сказал:

— Мари, Хироми поступил неправильно. Но то, что ты сделала, на мой взгляд, было еще хуже.

Мари перестала плакать на время, чтобы спросить, почему.

— Легко быть милым с людьми, когда они хорошо относятся к тебе. Но твое качество проявляется только тогда, когда другие обманывают тебя, предают и разочаровывают. Если сможешь действовать с честью в такие моменты, я хорошо тебя воспитал.

Мари подавила отчаяние. Если когда-либо был момент, чтобы произвести впечатление на клинков, то это сейчас. Она сделала три решительных шага вперед, и шум в комнате был прерван с остротой легендарного меча. Хаджими посмотрел на нее с замешательством в глазах.

Голос Мари был сильнее, чем когда представлял ее дело накануне:

— Я понимаю ваш страх, даже если он привел вас на путь трусости.

Мари не нужна была сила клинка, чтобы ощущать едва сдерживаемый гнев в комнате. Она нанесла последний удар.

— Но я пришла к вашим вратам, предлагая клинкам поддержку. За вашу прошлую службу Королевству я оставлю все богатство, которое принесла сюда, лишь возьму достаточно для пути домой, — Мари низко поклонилась, повернулась и ушла раньше, чем Хаджими мог ответить.

Этот жест, вероятно, значил для клинков больше, чем для нее. Золото, которое она принесла, было небольшой частью того, чем она располагала, но все же это была немалая сумма.

Она быстро вернулась в гостиницу, пытаясь сдержать слезы, которые грозили пролиться. Никто не хотел стоять за Королевство. Никто не был готов выступать ни за что, кроме себя. Может быть, Королевство заслуживало крушения из-за того, что стало слишком слабым, лишенным сердца.

В гостинице она немедленно нашла бутылку вина, быстро погрузилась в блаженное, безразличное состояние опьянения. Она заснула рано днем ​​и не просыпалась до середины ночи. Она услышала, как Такахиро расхаживает по соседней комнате, и подошла к нему.

Когда она вошла, на его лице возникло ощутимое облегчение.

— Миледи, я слышал новости! Я волновался за вас.

Ей удалось неубедительно улыбнуться. Голова у нее гудела.

— Мы сделали все, что могли. Мы уезжаем утром. Как твое обучение?

Смена темы сбила ее стража с толку.

— Это было прекрасно, но сейчас это уже не имеет значения. Весь город говорит о ваших действиях в зале совета. Это правда, что вы отдали золото, с которым мы пришли, хотя они отказались помочь?

Мари кивнула.

— Осознают они это или нет, но клинки — единственная надежда для Королевства. Деньги поддержат их, пока бушует война, но, что более важно, подарок, надеюсь, напомнит им, что за Королевство все еще стоит сражаться.

Такахиро выглядел так, словно его что-то беспокоило, и после того, как тишина затянулась, он заговорил:

— Мари, боюсь, я недооценил вас. Я не думал, что приехать сюда было хорошей идеей, но вы сделали себе имя среди этих воинов всего за несколько дней. Мой меч ваш, что бы ни случилось.

Мари поклонилась своему охраннику, чего он не ожидал.

— Спасибо, Такахиро.

Следующее утро выдалось облачным и серым — предзнаменование новой бури. Мари с горечью думала, что, если клинки не попытаются остановить эту войну, по крайней мере, погода может попытаться.

Они покинули свои комнаты, удивленные, когда натолкнулись на группу клинков, ожидающих в общей комнате. Гостиница была пуста все время их пребывания, и даже если там были гости, посетителями были обычные люди, а не клинки. В комнате сидело около десятка, из них четыре женщины. Когда Мари вошла, все встали и поклонились.

Мужчина сорока лет выступил вперед.

— Здравствуйте, миледи. Извините, что напугал, но меня зовут Джун, — он указал на свою мантию. — Как видите, я клинок дня.

Мари ответила на поклон.

— Рада познакомиться с вами, мастер Джун, — она пыталась понять, что происходит. Была ли она в опасности?

Джун заговорил мягко:

— Я был среди многих, кто видел оба ваших выступления перед советом. Сказать, что мы были впечатлены, это ничего не сказать. Есть те из нас, кто верит в Королевство, и мы решили, что хотим служить вам. Если вы примете нас, мы присоединимся к вам в ваших путешествиях.

Мари потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, но как только она это сделала, перед ней внезапно открылись возможности. Она планировала вернуться в свой родовой замок в Стоункип, чтобы сидеть и ждать окончания войны, если она когда-нибудь закончится. Теперь у нее были варианты, сопряженные с риском. Она не сомневалась, что эта помощь не была одобрена советом, а объявление Шина по-прежнему делало клинков преступниками.

Она медлила не долго. Выгода была сильнее риска. И она подумала с хитрой улыбкой, что Хаджими заявил, что она могла укрыться в Звездопаде. Вряд ли он ожидал такое.

— Я была бы благодарна. У вас есть форма нашего дома? Боюсь, вне этих стен наши варианты будут ограничены, если ваши навыки будут на виду.

Джун кивнул.

— Мы ожидали такую просьбу. Мы готовы уйти, когда готовы вы.