— А ты молодец, понимаешь с полувзгляда. — Сказал Трандуил погладив майа по щеке и сунул член ему за щеку.
Работу по отсосу Саурон производил качественно, с пристрастием. Вскоре король кончил ему в рот, с другой стороны синхронно излился принц, размазывая семя по красивой заднице.
Саурон же все продолжал пылать жгучим желанием, и никак не мог достичь высшей точки. Король с принцем, кажется, ещё пару раз поменялись. Перед глазами мерцали блестки и узоры, за которыми майа уже не мог разглядеть, кто именно из двух его сношает, а кому он в данный момент отсасывает. Но тут зрение прояснилось. А томно прикрытые в блаженстве очи превратились в блюдца.
Это случилось в момент, когда принц, трахая его, поднял на руки, а сзади примостился король.
— Трандуи-и-л! Я так так не смогу! Мы так не договаривались! Сразу двоих! — догадался о их задумке бедный майа.
— Куда ты денешься! — ответил Трандуил и тоже въехал в него.
Из глаз посыпались искры. И это не фигуральное выражение: искры на самом деле прожгли ковёр. Но вместе с этим нутро заполнило и фантастическое наслаждение. Саурон задрал голову, закатил пылающие глазищи и сладостно постанывал в бесчисленных поцелуях. С двух сторон его требовательно ласкали две пары рук, которые, казалось существовали сразу везде.
Пока эльфы таранили его вдвоём в одну многострадальную дырку, одна половина мозгов Саурона говорила: «Вот до чего ты докатился, Майрон, со своим Всевластием. Это днище». А вторая, затуманенная зельем, утверждала, что один член в тушке хорошо, а два — вообще блеск! Наконец, действие отравы кончилось, и майа забился в судорожном и ослепительном оргазме.
После они втроём валялись на ковре. Струи белых волос смешались в одно золотое озеро. Король и принц вместе гладили потухшего Саурона.
— О, Майрон! Я восхищён. Беру свои слова про дерево обратно! Можешь же дать жару, если захочешь. — сказал Трандуил и наклонился за поцелуем. Саурон на поцелуй не ответил, только смотрел пустым взглядом в потолок.
— Знаешь что, мразота. Я тебе простил тот раз, но теперь не выйдет. Я объявляю тебе войну, скотина. Жди, за тобой уже вылетела назгульская спецбригада! — устало и совершенно серьезно сказал Саурон.
— Кому ты собрался объявлять войну? Я уже официально не король Зеленолесья, — заржал внезапно Трандуил.
— Ну тогда тебе, мелкий гаденыш! Весь в папашу. — Саурон даже не удостоил вниманием Леголаса, все продолжающего гладить майа по жопе.
— Остынь, огонёк.
Трандуил поднялся, достал из стопки бумаг листок и подал Саурону. Он пробежался глазами по бумажке.
— Король Зеленолесья уступает все земли, здания, строения, долги и договоры в пользу владыки Мордора и др. — прочитал Саурон и уронил документ себе на лицо.
Ему одновременно захотелось и рыдать, и ржать. И он замеялся, зло, противно, долго и немного истерически. А затем его смех стал перемежаться с всхлипами. Эльфы с двух сторон снова заключили прекрасную и тонкую фигурку падшего майа в объятия.
— Зачем?.. Зачем, Трандуил, я же ничего не просил у тебя… — уже не стесняясь заливаться слезами, бубнил Саурон.
— Я же не совсем придурок. Мы тоже решили уехать, и я и Леголас. А это так уж, напоследок. Так сказать, прощальный секс. Скажи ещё, что не понравилось?
«Это мне ещё повезло, что Трандуил такой алкаш. Этот гад хитрее меня. Не ужирался бы так винищем, уже был бы властелином мира!» — поймал себя Саурон на неприятной мысли.
Майа почувствовал себя обманутым. Его жестко отымели за какой-то сраненький клочок леска, где даже ценных пород древесины, типа мэллорнов, не растёт. При том, что Зеленолесье не сегодня, так завтра все равно бы вошло в состав его империи.
«Все! Больше никакой дипломатии! Только боевые походы!» — пообещал он сам себе.
Дежавю, походу, любимое чувство Саурона. Выходил он из лесного дворца, снова проклиная эльфов и снова в трандуиловой мантии.
Комментарий к Часть 5
А вот иллюстрация от sir_tack про Таш-Кумыр😁 ЭТО АХРЕНЕТЬ КАК ПРЕКРАСНО!!! бьется в экстазе башкой об стенку
https://www.instagram.com/p/CWatM9HoOZf/?utm_medium=copy_link
========== Часть 6 ==========
Комментарий к Часть 6
О, стеклях с лирикой подвезли! Но это не надолго)
Впервые со дня падения Мордора, Саурон, очередной раз разочаровавшись в этих ваших дипломатиях, решил продвигать свои светлые и добрые идеи старым и проверенным способом: боевым и залихватским начищением хлебальников. Этому поспособствовали стратегические и тактические победы: гномов удалось уломать баблом, Хоббитания в итоге сдалась без боя.
На карте владений могучего Саурона, некрасивым бельмом светился один только гадкий Гондор. Вот она, вишенка на торте сауроновых побед!
Но с Гондором всегда происходила какая-то неведомая жопа. Гребаные нуменорцы! Только кажется, что ещё чуть-чуть и гордые лягушонки лягут у его ног, так нет! То козлиный Олорин так не вовремя припрется, да ещё и с огроменной армией неизвестно из каких отборных мордоворотов собранной. То вообще с соседского погосту каких-то дремучих уродов-зомбарей поднимут.
Саурон опасался нового эпичного облома, потому подготовился основательно: ночами не дрочил, а сидел над картами, гонял войска учениями, проверял образцы вооружения. И, ясен пень, в этот раз пошёл навестить гадкий Гондор лично.
Однако, к удивлению, его огромная сборная команда из сотен тысяч орков, эльфов и людишек не встретила никакого сопротивления. Ни на границах страны, ни у ворот Минас-Тирита, ни даже у дверей дворца. Все жители, которые не смогли свалить, попрятались, войск тоже не было. Один Арагорн встречал неприятелей на крыльце. Это было похоже на Эр… Саурон отогнал нехорошее воспоминание.
Король Гондора с огромной скорбью посмотрел на громадные полки орков и прочего темного сброда, вновь угрожающих его стране. Впереди шёл сам Саурон. В шлеме, украшенном лезвиями, и шипастом доспехе, норовившим выколоть ему же глаз.
Шипастое зло остановилось и подняло в вверх кулак. По знаку властелина, издалека смахивавшего на огромного дикобраза, войско остановилось. Саурон снял шлем, и струи золотых волос растеклись между шипами. На Арагорна смешливыми янтарным взглядом посмотрел молодой и прекрасный майа, окружённый золотистым ярким сиянием.
— Арагорн, сдавайся! Тебе пиздец! — Саурон весело помахал булавой.
На последнем совете Элронда Арагорн не присутствовал — отправил представителей. А сам остался с Арвен, которая неважно себя чувствовала. Она была на сносях, и Арагорн хотел быть рядом, если внезапно начнутся роды. Но ему, конечно в красках, формах и даже стихах, рассказали, что Саурон теперь выглядит не как консерва. Но все же Арагорн очень удивился.
— Что-то ты совсем тухлый. Биться-то будем? — спросил оппонент.
— Хочешь будем, хочешь не будем. Какая уже разница.
— Я выбираю биться! Давно булавой не махал! — сказал майа и принял боевую стойку.
Тут неведомо откуда заиграла торжественная музыка, под которую Арагорн меееедленнооо и трепетно коснулся рукоятки своего меча. И ещё меееееедлееееенееее по сантиметру стал доставать Нарсиль из ножен. Тучи прорезал луч солнца, и отразился от сияющего лезвия.
Саурон, ожидавший окончания пафосного момента, оперевшись на рукоятку своей булавы, вдруг почему-то заржал. Музыка прекратилось, солнышко спряталось.
— Что смешного? Всю эпичность испортил!
— Нет, ты продолжай-продолжай, просто вспомнил кое-что, даже не про тебя, а про Элронда и Нарсиль.
Саурон, несмотря на тонны железа, плотно заковавшие майарскую тушку, двигался прытко и плавно, словно лучший эльфийский мечник. Арагорну никак не удавалась его подсадить на меч правосудия. При том и тяжеленной булавой противник размахивал мастерски и легко, будто веником. Опасно близко мелькнула белая прядка, ослепив сиянием. Арагорн отвлёкся на миг, и тут же получил кулаком по морде и сапогом в грудь.
Король впечатался в двери, которые распахнулись, и битва продолжилась уже внутри дворца.
