***

Алексей зашёл в комнату Саманты. Та сортировала медикаменты, но, заприметив Лёшу, ярко улыбнулась.

— Ну как ваш рейд? Удачный? — спросила она не скрывая интереса.

— Да… — он не смотрел ей в глаза.

— И поэтому такое кислое лицо? Давай рассказывай, что у вас там стряслось. Все живы? Никто не ранен?

Вместо того, чтобы отчитываться, он взял её хрупкое лицо и прильнул к нежным губам. В широко раскрытых глазах Саманты читалось удивление, но она не сопротивлялась, лишь положила руки ему на плечи.

— Сегодня ты спасла мне жизнь, даже не подозревая об этом, — Алексей гладил её волосы. — Спасибо тебе.

***

— Ты спросишь, чем всё закончилось? — Лёша сделал паузу, собираясь с мыслями. — Вилли вернулся вчера поздним вечером. В треску пьяный. Откуда он достал алкоголь — загадка. Никому не сказал ни слова и закрылся на чердаке. Так и не выходил.

Сигарета дотлела до фильтра и обожгла пальцы Алексею. Но ему было всё равно.

— Вот такая петрушка, Анька. Но ты не бери в голову — мы найдём решение. Отдыхай. Ты действительно заслужила покой.

Лёша встал и положил букет ромашек рядом с тёмной ёмкостью для праха. Затем провёл рукой по каменному надгробию и направился в гараж.

***

Не имело значения чем, где и когда занимался житель поместья. На завтрак, обед и ужин все без исключения находились в столовой или, скорее, её подобию. Когда-то помещение было просторной гостиной, но всю диковинную мебель из неё вынесли, освободив место для столов и стульев.

Каждый раз приём пищи сопровождался звонким шумом посуды и столовых приборов, бурными дискуссиями и не самыми приличными звуками. Но не в этот раз. Все притихли, лишь изредка бросая на друг друга взгляд и обмениваясь несколькими словами. Не каждый день приходится хоронить человека, с кем ещё пару часов назад непринужденно разговаривал и смеялся.

Алексей лениво ковырял алюминиевой вилкой горку гречки. Мысли были совершенно не о еде. В первую очередь, он не знал, что делать с Вильгельмом. Совсем. Он бы давно взломал его комнату, но защёлка надёжно стояла на страже спокойствия хозяина чердака. Ещё он корил себя за минутную слабость. Слабость по отношению к своей подруге, теперь ставшей уже не просто подругой. Как и с Вилли, он не знал, что делать дальше с Самантой.

После того поцелуя больше ничего не было и оба вели себя, как раньше. Складывалось ощущение, что ничего не произошло. Но это было лишь обманом: и Алексей и Саманта терпеливо ждали удобного момента.

Любил ли он её? Он ещё не до конца ответил на этот вопрос. Испытывая истинное чувство любви первый раз, не каждый поймёт, что это именно то, о чём говорят в каждой первой мыльной опере.

Сверху послышались глухие шаги и в гостиную, скрепя деревянным ступенькам, спустился Вильгельм. Заросший и небритый. Нездоровый цвет кожи отбивал свет люстры, а спина осунулась. Все пары глаз уставились на него, он же как будто никого не замечал. Увидев кастрюлю с гречкой, Вилли поковылял к ней, но, не дойдя считанные метры, дорогу ему преградил Алексей.

— Еда вкусная? — только и смог спросить Вилли, избегая взгляда друга.

— Пальчики оближешь. После свинцовой диеты самое то.

— Случается, что человек оступается, — с трудом выдавил Вильгельм. — И ему от этого очень хреново. Можешь ли ты его простить?

Лёша испепелял его взглядом и молчал. Затем зелёные глаза заблестели, и он щедро вмазал Вильгельму по угрюмой физиономии. Вилли упал, схватившись за ушибленную скулу.

— Я тебя прощаю, — сказал он, потирая кулак и уходя прочь, — но ко мне не приближайся.

Аппетит пропал. Вильгельм, опустив голову, шаркающими шагами отправился обратно на чердак. Никто не решился его остановить. Закрывая дверь, он напрочь забыл о защёлке, оставляя Вилли незащищённым перед незваными гостями. Например, Алисы. Рыжая не побрезговала воспользоваться предоставленной возможностью.

Стол с огромной кипой бумаг: отчёты, планы, чертежи и различный мусор. В нём устроили пир тараканы. Мятая постель. В углу шипящая рация. Сам хозяин комнаты сидел на раскладном стуле, попивая бутылку бренди-колы и пялясь в окно. Из смартфона лилась мелодичная музыка с нежным голосом. Алиса смогла различить слова:

«Why do the birds go on singing,

Why do the stars glow above.

Don't they know it's the end of the world,

It ended when I lost your love.

I wake up in the morning and I wonder,

Why everything's the same as it was.

I can't understand, no, I can't understand,

How life goes on the way it does.

Why does my heart go on beating,

Why do these eyes of mine cry.

Don't they know it's the end of the world,

It ended when you said goodbye».

Глядя на Вильгельма, Алиса вспомнила забытый разговор:

« — То есть, ты хочешь сказать, что Вильгельм…

— … добил брата Ромы, — закончила Аня фразу».

Не смотря на всё это, Алиса не испытывала к нему ни капли омерзения. Только жалость и жгучие желание образумить друга.

— Ещё немного, и мне придется убирать за тобой блевотину, — нарушила безмятежность Алиса.

— Мы сами выбираем свою судьбу, — буркнул Вильгельм в ответ.

— Посмотри, в кого ты превращаешься, — она поставила перед ним зеркальце. Вилли даже не взглянул туда. Ему было противно на себя смотреть.

— И что с того? — безразлично пожал плечами Вильгельм. — Ещё одна загубленная душа. Та и сильно ли вам нужен человек, что в самый неподходящий момент начнёт палить во все стороны?

— Я не стану говорить, что особо твоей вины здесь нет, — она положила рядом с ним пожелтевший листок. — Когда разберёшься в себе — дай нам знать. Ты нам нужен. Всем нам. Даже Лёхе, — дверь жалобно скрипнула. Алиса ушла.

Вильгельм безразлично глянул на листок и его глаза округлились. Дрожащими руками он взял его и прочитал давно выдернутые из памяти слова:

«Вильгельм. Вилли. Береги детей, как родных. Только от тебя зависит, сможете ли вы сделать из этого места райский уголок».

— Чёрт, — только и смог выдавить Вильгельм. По щеке потекла слеза.

— Ну и зачем нужно было звать меня сюда, Барон? — Вильгельм сгорал от нетерпения. — О чём ты хочешь поговорить, чего нельзя сказать по рации?

— Имей терпение, — она была на редкость спокойной. — Вот, — блондинка протянула красное яблоко, — угощайся. Говорят, они очень полезны.

— Спасибо, — Вилли надкусил плод.

Барон не спешила отвечать на его вопросы. Она опёрлась о кедровый ствол и задумчиво глядела вдаль на бесконечные поля. Её длинная коса качалась от порыва ветра, а золотистый кончик прятался в пожелтевшей траве. Густые кроны деревьев давали тень от вечернего солнца, и укрывали собеседников от посторонних глаз. Или так могло показаться на первый взгляд. За последние месяцы Вильгельм научился видеть детали, что до «Момента Х» ни за что бы не уловил. В одном из кустов сидело двое подростков, с интересом наблюдая за ними. На соседнем дереве сидел снайпер в зелёном маскхалате, внимательно следя за периметром.

— Не доверяешь? — спросил Вилли, кивая в сторону стрелка.

— Обижаешь, — она явно не ожидала от него такого вопроса. — Это не от тебя. Просто на случай, если захотят устроить нам сюрприз.

— В чём дело, Барон? На тебе лица просто нет.

Она молчала. Вильгельм терпеливо ждал, не забыв отметить красоту девушки. Наконец в её глазах цвета моря блеснула решимость.

— В прошлом месяце во время вылазок я потеряла одного человека. И то – тогда произошла дурацкая случайность: наши отряды поздно распознали друг друга и открыли огонь. Сейчас прошла только половина сентября. Я потеряла двадцать три человека. Вильгельм, двадцать три человека, — она проморгалась. — Даже в первые дни я не помню таких потерь. На группы регулярно нападают, устраивают засады. И это не простые мародёры. Те, только увидев нас, сразу пускаются наутёк. Нет, это организованные группы, под чьим-то руководством.