Изгой спрыгнул на землю, запрыгнул в грузовик и сразу же погнал машину к городу, разгоняясь насколько это было возможно. Он должен прибыть в город максимум до вечера следующего дня, тогда можно будет проскочить предстоящую блокаду, ведь сколько бы не было инфицированных, поезду они не помеха. Он ощущал потоки энергии и его мысль подтвердилась, Новый гонит инфекцию на базу, будто пастух, погоняя глупых овец на убой. Зачем он это делал 362 не знал, да ему на это было плевать, ведь для него главное покинуть город на поезде и прибыть в лаборатории к молчаливому Киркину, от которого до сих пор не было никакой информации. Он совсем перестал с ним общаться, плотно отгородившись. Осознавая назревающий конфликт 362 понял, что не так уж они и отличаются от людей, ведь даже в горстке изгоев, которые должны из-за своего малого количества держаться друг друга уже начинаются конфликты. Но почему Киркин держит от него тайны и пошел на соглашение с тем инфицированным? Чего он добивается? Что за игры? Им давно надо уже разобраться между собой, а люди пускай занимаются своими делами.

Насчет захвата базы инфицированными он не переживал. Люди потом вернут себе контроль над базой. Отдаленность от основных дислокаций людей превращало этот перевал в переходящую из рук в руки высоту. Но люди все равно победят. Дверца между фургоном и кабиной открылась и девушка переползла его лежанку и села в пассажирское кресло, сонно протирая глаза и оглядываясь.

— Что происходит?

— У нас мало времени. — Ответил изгой и посмотрел в боковое зеркало, проползая обрыв дороги. — Мы должны максимально быстро добраться до базы.

— Почему?

— Инфицированные. — Изгой крутил баранкой, маневрируя и снова начал разгонять многотонную мощную машину, пытаясь успеть.

— Много их там? — Спросила она, бросив взгляд в фургон, проверяя, спят ли дети.

— Как в городе.

Девушка посмотрела на него и изгой ощутил различные эмоции, полыхающие в ней. Она была в усиливающихся противоречиях, рвавших ее буквально пополам. И благодарность за спасение и страх перед странным существом, глубоко укоренившийся под воздействием Церкви, все это смешалось адским коктейлем в этом хрупком теле и пыталось найти выход.

— Выспалась? — Изгой первым задал вопрос, чтобы как-то отвлечь её от самобичевания.

— На удивление да. — Ответила девушка и внутренне успокоилась. — А ты?

— Рассчитываю, что день и ночь ехать буду. — Изгой посмотрел на датчик бака. — Надо заправится, здесь безопасно. Дети могут размяться. Разбуди их.

Грузовик остановился и изгой постучал по фургону.

— Подышите воздухом. — сказал он. — Далеко не отходите. У вас десять минут, пока я заправляю машину.

Девушка за плечом изгоя кивнула и дети выскочили на улицу, сразу ринувшись за кусты. Изгой схватил две канистры и залил их в бак, затем взял еще одну и залил до самого края. До ночи должно хватить. Все дети немного размялись за это время и теперь стояли вокруг них, рассматривая изгоя с восхищением в глазах. Одна из девочек подошла к нему и посмотрев на Валю, осторожно прикоснулась к руке изгоя, привлекая его внимание. Изгой присел перед ней и девочка дотронулась осторожно до его лица. Другие дети тоже начали прикасаться к нему и 362 непонимающе посмотрел на девушку. Она улыбалась беспомощно и в ее глазах стояли слезы. Что с ними происходит?

— Они благодарны тебе за спасение. Ты спас многих. И ты исполняешь сейчас их мечту.

— Какую мечту?

— Многие их родные стали зверями, прикасаясь к тебе они словно прикасаются к ним.

— Я убил больше, чем спас.

— Все мы убивали, даже они. Но звери уже без души.

— А я? — Изгой посмотрел девушке в глаза и она опустила их.

— Я верю в твою душу и твой путь.

— Убийство любого существа есть убийство. — Ответил тихо изгой. — Это не искупает грехов.

— Мы ведь больше не верим церкви. Зачем тогда за них извиняться. Это было и осталось в нас навсегда.

— Ты права. — Изгой встал и осмотрел детей, погладив осторожно девочку по густым темным волосам. — Время покажет простила ли ты меня или нет. В машину, времени мало. Остановок долго не будет.

— Спасибо. — Один мальчик остановился напротив изгоя и 362 внимательно вгляделся в лицо парня, прекрасно понимая, кто перед ним. — Мой отец бы гордился тобой.

Как только все люди заскочили внутрь изгой захлопнул дверь фургона и машина помчалась дальше.

— Кто этот мальчик? — Спросил он у Вали, как только сел за руль и завел машину.

— Их родители пропали в том городе. Не знаю, попали ли под бомбардировку или их разорвали звери. — Девушка посмотрела на рацию в своих руках. — Влад в них души не чаял. Любимые внуки.

— Не все грехи можно сразу искупить. — Произнес изгой и продолжил гонку.

Валя медленно подняла непонимающие глаза на него и скользнула взглядом на лежанку, где лежала уже мертвая рация.

— Рация. — Девушка перевела на него свой взгляд и энергия в ней вспыхнула, как огромный факел. — Откуда она у тебя?

Изгой промолчал, лишь посмотрев на неё и девушка вытащила резко пистолет приставив его к голове изгоя.

— Говори. — Прошипела она.

— Вот этот момент истины.

— Говори. — Девушка произнесла это совсем тихо, но изгой слышал каждую букву, каждый выдох. Её энергия полыхала, наполняя её силой и она могла спокойно выстрелить. Лучше не злить её и сказать правду.

— Я дал ему шанс выжить. Он не использовал его.

Глаза Вали сузились, мышцы лица заиграли, пистолет задрожал, но она не смогла нажать на курок.

— А Настя?

— Его дочь?

Девушка утвердительно кивнула, держа всё ещё пистолет и прижимая ствол к его голове.

— Она была снайпером и умерла моментально.

Девушка надавила пистолетом в его голову, ствол снова предательски задрожал и Валя опустила оружие, затем отвернулась к окну и замолчала. Изгой тоже молчал, полностью сосредоточившись на дороге, лишние разговоры ему сейчас были не нужны. Орды инфицированных мчались к городу и он играл с ними в гонки, безнадежно проигрывая. Сейчас он отвечал не только за себя, но и за всех людей, что вез. Да, он виновен в смерти тех людей, что стреляли по базе, но он не допустит смерти этих людей, которых защищает. Целый день он мчался на всех парах и когда начала спускаться ночь, он остановился, чтобы заправить машину. Часто приходилось штурмовать провалы в дороге и речки, из-за этого топлива он потратил значительно больше, чем рассчитывал. Изгой прямо чувствовал издевку со стороны Нового, но упрямо следовал своей цели, но все же с умом. Он не хотел рисковать, обсохнув в километре от базы. Дети спали, Валя тоже, свернувшись на лежанке и он заправил баки до полного. Еще остался пара канистр про запас, если вдруг придется ехать длинным путем, но он надеялся, что всё-таки успеет в город. Как только он закрыл фургон, грузовик рванул с места и изгой остался стоять на разбитой дороге посередине леса, смотря вслед уезжающей машине под внезапно полившим проливным дождём. Душой он понимал, что не винит девушку, которая бросила его. Она хотела выжить и спасти детей, не доверяя тому, кто убил многих её соплеменников и особенно тех, кого она знала. И все же это было больно. Больно где-то глубоко в душе и обидно, что за его старания ответили так. Но грузовик не уехал далеко и сразу же снизил скорость, остановившись через сотню метров. 362 осмотрелся вокруг и побежал осторожно к машине, работающей на холостом ходу, ожидая любое развитие ситуации. Он обошел машину, смотря на водительское сидение, где сидела девушка, уткнувшись лицом в руль и запрыгнул на ступень кабины. Девушка плакала на руле, вздрагивая всем телом. Он открыл дверь и посмотрел на нее. Её лицо отражало каскад эмоций, наконец хлынувших из неё слезами, облегчая её душевные муки.

— Прости, пожалуйста прости, я, я. — Девушка больше не могла говорить и снова заплакала.

Она отползла на его лежанку и свернулась калачиком, вся сотрясаясь от рыданий. Ее можно было понять, и изгой видел все человеческие эмоции. Боль, любовь к близким, это то, что может возродить человеческую цивилизацию. Этим действием она избавила себя от ненависти к нему и осталась только грусть по тем, кого не вернуть.