Он сел за тетради. Изгой разложил перед собой шпаргалку, открыл новую чистую тетрадь и записи Серко. Сначала было тяжело, шифровка была весьма тяжелая и очень изощренная, изгой медленно и упорно переписывал расшифровку в чистые тетради и сам запоминал их, выполняя ее все быстрее и быстрее. В основном это были сложные формулы, но изгой их потихоньку начинал понимать, постепенно запоминая принцип. Через две тетради он четко понял шифровку и для него тетради стали ясны, как будто они были написаны открытым текстом. Кроме перевода он внимательно изучал информацию, буквально наполняясь знаниями. Они могут ему пригодится в жизни. В этом он был уверен и пока переводил чаща его знаний наполнилась до краев. Работа кипела, он перевел все тетради через пару дней, не выходя из архива и практически не спя и нашел еще одну на полках, она стояла между стеллажей, спрятанная между книг. 362 принялся ее расшифровывать и напоролся на интересную работу. Серко описывал подробно изготовление препарата, который позволял полностью контролировать МИО, подавляя его умственные способности. Дверь в этот момент открылась и в помещение вошел Киркин. Его взгляд упал на тетрадь и он осторожно взял ее из рук 362.

— Она уже переведена. — Произнес он и положил ее аккуратно обратно между книг, повернулся к изгою и улыбнулся.

— Подчинение? — Задал вопрос изгой и ученый посмотрел на него уже без улыбки.

— Да. — Киркин провел рукой по стеллажу. — Все изгои должны быть рабами. Так он решил.

— Он не успел?

— Частично. — Киркин посмотрел на него вполне серьезно и с легкой грустью в глазах. — Когда он нам рассказал о своих планах, Новак не захотел этого и набросился на него. Я пытался его спасти, но не успел. В пылу схватки я убил Новака и остался один. Только я знал все секреты Серко, все его шифры. Я продолжил работу за него. Теперь нас двое и уверен, теперь ты узнаешь больше. Изгои не уйдут в неизвестность. Мы сможем защитить их.

362 кивнул в ответ. Ученый был прав. Они в ответе за тех, кого создали люди и должен приложить все усилия для спасения этих заблудших душ.

Изгой уже два месяца безвылазно работал в лаборатории, окончательно забыв про недавние бои за город и станцию. Теперь он был своего рода санитар для людей, который в тайне от них проходил обучение и проводил вместе с Киркиным эксперименты над инфицированными, которых в лаборатории сейчас было в избытке. Теперь его постоянной рабочей одеждой была медицинская форма из штанов, куртки и маски белого цвета, которые регулярно приходилось сжигать из-за крови инфицированных, поскольку очень часто подопытные пытались вырваться и приходилось с ними вступать в схватку, когда воздействие лекарств были либо слишком сильно, или наоборот слишком слабое. Подчеркнутые дополнительные знания из тетрадей Серко он воплощал в жизнь, улучшая совместно с ученым препараты, значительно усовершенствовав новый поток инфицированных, снизив время их обработки, выработав в них нормированное подчинение и уменьшив значительно опасность рецидива. Работы стало очень много, поскольку теперь производство изгоев было поставлено на поток и они создавали по десятку в неделю усовершенствованных МИО. Все производство превратилось в конвейер, работающий практически без остановки и поезд регулярно увозил партии изгоев, привозя взамен партии отловленных в лесу безумных людей, которых называли потенциалы. Почему людям понадобилось столько инфицированных изгой не знал, а Киркин говорил, что тоже не знает. Может так и было, может нет, 362 втайне был уверен, что Киркин скрывает правду, но так ли это было важно? В любом случае на данный момент изгой не хотел знать этого, а просто выполнял свой функционал. Он давно перестал задумываться над всем этим и просто наслаждался спокойным течением жизни, прекрасно понимая, что рано или поздно в один из прекрасных дней людям он понадобится и ему придется покинуть этот уютный тесный мирок.

И вот, в один из таких прекрасных дней к ним приехали и 362 внимательно прислушался, отвлекшись от данных в компьютере и сразу направившись к инфицированному, будто отвозит его из лаборатории. По коридору к ним шли трое и он примерно представлял, кто это. Эти тихие, едва слышные шаги невозможно было спутать ни с кем. Они всегда ходят втроем, насколько встречались ему по короткой осознанной жизни после. 362 посмотрел на Киркина, который тоже внимательно смотрел на мощную металлическую дверь и тот кивнул, подтверждая мнение 362. Сотрудники. Они никогда не приезжают просто так. Дверь открылась и в помещение вошли трое человек в потертой форме штурмовиков, не знакомые ему, но все-таки так похожие на тех, кого он видел ранее, хотя главного он узнал. Он его тогда забирал с тренировочной базы и в дальнейшем их пути разошлись.

— Киркин. — Произнес именно он и 362 посмотрел на говорившего.

По фигурам они были похожи друг на друга, как спортсмены, занимающиеся одним видом спорта, крепкие, седые, примерно одинаково роста. Старший группы был смуглый, с большим носом и острым взглядом черных глаз, двое других были более светлые с карими глазами и тонкими чертами лица.

— Это я. — Ответил ученый. — Как вас зовут?

— Константин. — Сказал безучастно сотрудник. — Если для вас это имеет значение.

— Партия изгоев готова, мы могли их сами отправить, как обычно.

— Это задача конечно важная. — Сказал сотрудник и холодно натянуто улыбнулся. — Но у нас не бывает одной задачи, только совокупность. Вы должны это знать.

— Кроме изгоев, что вам еще нужно в лаборатории?

— Всего лишь еще один изгой. — Сотрудник с легкой улыбкой посмотрел на нужного ему изгоя, давая понять, что размеренной жизни снова пришел конец. — Как успехи в лечении и адаптации МИО?

— Новая партия будет готова в конце недели, 49 МИО. Список у меня в кабинете

— Значит все рассчитано верно. — Сотрудник посмотрел на данные на нарукавнике. — Поезд прибывает через три дня. Мы его ждать не будем. Лаборатория погрузит их без проблем, я в этом не сомневаюсь.

— Естественно. — Ответил Киркин. — Это мы сделаем.

— У нас дело очень важное. — Сотрудник посмотрел краем глаза на то, что делал 362. — Так что часа три мы будем отсутствовать. Потом вернемся, надо будет поговорить, обсудить важные дела. Лишние уши не нужны, вы же понимаете, о чем я, так что встретимся в вашем кабинете. 362 мы забираем завтра с утра. У него будет другая задача.

— Какая?

— Не переживайте. — Улыбнулся Константин. — Вашему протеже ничего не угрожает. Он пройдет усиленную подготовку и вы далее будет с ним заниматься своими делами. Только и всего. Завтра жду тебя у входа.

Последняя фраза уже была адресована лично изгою. Они вышли и изгой посмотрел на ученого. То, что он видел главного среди них один раз не играло роли. Все они были новые для него, но только на лицо. Их манеры, движения, взгляды, все это было от обучения Бацифика. Изгой поймал себя на мысли, что с радостью бы познал их знания, чтобы стать еще сильнее.

— Почему он тоже Константин?

— Главный в группе всегда так называется. — Ответил ученый. — Прежнее имя уже не имеет значения.

— Люди полны тайн.

— Я могу поговорить с ними. — Сказал мысленно Киркин. — Попросить тебя оставить. Есть шанс.

— Не вижу в этом смысла. А вот в поездке с ними вижу. — Ответил 362 и вернулся к компьютеру, продолжая исследования, поскольку люди уже ушли из лаборатории, была поздняя ночь и можно было не опасаться. — Они повезут меня на очередную тренировочную базу. Я получу новые знания, опыт для защиты изгоев. Это необходимо нам для выживания.

— Согласен. — На этом их беседа окончилась и остаток ночи почти до самого утра они провели в исследованиях, стремясь доделать свои срочные дела.

Рано утром изгой одел армейскую форму вместо ставшим уже привычным медицинского костюма и вышел из здания к машине, которая его уже ждала на улице. Только начинало светать, но сотрудники уже ожидали его рядом с мощным пикапом, что-то обсуждая тихо между собой и ему указали на место в багажнике. Он сел на скамейку, перевязанной поролоном, устроившись поудобнее и готовый к путешествию. Киркин мысленно пожелал ему счастливого пути и машина помчалась по узкой извилистой дороге через лес, покидая маленькую территорию скрытой лаборатории. Изгой не был против этого путешествия еще по одной причине, которую он не озвучил ученому. Он скучал по длительным поездкам и снова наслаждался этими впечатлениями, когда мир вокруг меняется и всюду, куда не посмотри, все непривычно для глаз. Что может быть еще лучше, для того, кто считает себя свободным.