- Экий подлец, - сказал Айр-Незим.
- О да, - сказал Нан, - но это не все. Полгода этот купец, который носит такое же имя, как и вы - Айр-Незим, решили отправить своего племянника в первое далекое плавание. Он отплыл в страну Белых Гор на корабле Ахсая, с грузом шелка купленного в доме императорского наставника. Корабль принадлежал Ахсаю. И вот этот Ахсай - продал весь товар от себя, а заодно продал и племянника. Надежней было б пленника убить, но Ахсай пожалел истреблять товар, который можно было продать. Вернувшись назад, Ахсай рассказал, что корабль, товар и люди погибли, и еще получил страховку за корабль. И вдруг, он встречает этого племянника, кашляющего и без уха, на пристани в Небесном Городе, - а через две недели племянник умирает! И наш герой начинает страшно беспокоиться, что его страсть к стяжанию привела его к порогу жизни, и он заканчивает дневник словами: "Мне все время кажется, что за мной следят по поручению Айр-Незима. Это не такой человек, который прощает смерть близких. У него есть большая бухгалтерская книга, в которую он записывает имена должников и обидчиков, и против имен тех, кто уже убит, написано "уплачено"."
- Так-таки этими словами и заканчивается дневник? - упавшим голосом спросил Айр-Незим.
- Этими словами и заканчивается, - с иронией подтвердил чиновник.
- Так вот, - продолжал Нан, - я в великом затруднении. С одной стороны, я обязан передать эту рукопись советнику Нараю. Но советник Нарай совершенно не умеет ценить литературы. Если я передам ему эту рукопись, он, пожалуй, решит, что перед ним не роман, а дневник, тем более, что сочинитель выводит в качестве действующих лиц исключительно реальных людей!
Он воспользуется случаем обвинить осуйцев в преступлениях против империи, а самого Айр-Незима - в убийстве Ахсая! Причем Нараю будет совершенно неважно, убил Айр-Незим Ахсая или нет - важно, что его можно обвинить в этом убийстве!
С другой стороны, - продолжал Нан, - если все это не более как литературное произведение, я вовсе не обязан показывать его Нараю.
- Гм, - сказал Айр-Незим, - я думаю, что это литературное произведение. Этот купец не следил за Ахсаем и не убивал его, и бухгалтерской этой книги на свете нет. Совершенно воспаленное воображение.
Нан молча глядел на траурную красную шапку Айр-Незима.
- Значит, литературное произведение, - спросил чиновник, и в глазах его засверкали веселые чертики. - Так что же мне с ним делать? Предложить, что ли, издателю?
- Гм, - сказал Айр-Незим, - у одного моего друга есть маленькая печатня для благочестивых календарей и скверных картинок. Я бы очень хотел купить у вас эту рукопись за пятьсот ишевиков.
Молодой чиновник только улыбнулся.
- За тысячу, - сказал Айр-Незим.
Молодой чиновник улыбнулся еще невинней.
- За две тысячи, - сказал Айр-Незим, - черт побери, за две тысячи мне бы ее продал сам автор!
Нан едва заметно покачал головой:
- Мне бы не хотелось оказаться на листах той бухгалтерской книги, о которой упоминал покойник, господин консул. И, как справедливо замечено, большие деньги ведут к большой погибели. Мне не нужны деньги.
- Чего же вам нужно? - изумился Айр-Незим, который из своих предыдущих встреч с Наном вынес твердое убеждение, что Нану нужны именно деньги, и обязательно большие деньги, и чем больше - тем лучше.
- Имена людей, которые следили за Ахсаем.
- Никто, - сказал Айр-Незим, - за Ахсаем не следил. У страха глаза велики.
- Имена людей, которые следили за Ахсаем и знали, что он будет в "Красной Тыкве".
- Господин Нан, - сказал Айр-Незим, - это бескорыстие ввергнет вас в еще большие беды.
Нан выразительно молчал.
- Я не собираюсь делать никаких порочащих меня признаний.
- Хорошо, - сказал Нан. - Господин Нарай сейчас докладывает государю. Я увижусь с ним через три часа. Если к этому времени вы не пришлете мне записку с объяснение о том, кого вы поставили следить за Ахсаем, я передам дневник покойника Нараю.
У ворот осуйского квартала молодого судью нагнал его собственный стражник:
- Господин Нан! - зашептал он, - я следил за домом того негодяя алхимика, как вы велели, учитывал входящих и исходящих, и знаете, кого я там увидел?
- Теннака, - сказал Нан.
- А вот и не Теннака, а господина Иммани! - кто бы мог подумать, что Иммани тоже занимается алхимией!
Через час после ухода Нана осуйский консул был во дворце Андарза. Андарз, с замотанной шелком рукой, встретил его в дверях кабинета.
- Вы с ума сошли, - напустился он на консула, - нам нельзя видеться! Вы знаете, что произошло у государя?
- Нет.
Андарз рассказал ему о сцене во дворце.
Айр-Незим побледнел. Только сейчас он осознал весь ужас своего положения. Один, несомненный факт представился ему совершенно ясно. Если бы Нан хотя бы отдаленно обвинил, его, осуйского консула, в уголовном убийстве, государь наверняка подписал бы указ.
Айр-Незим сглотнул и сказал:
- Господин Андарз! Два часа назад ко мне приходил этот чиновник, Нан, и обвинил меня в том, что торговец Ахсай был убит по моему приказанию. Он вел себя очень любезно, но требовал сказать ему, откуда я знал о том, что этот чиновник ужинает в "Красной Тыкве". Я побоялся сказать ему правду, не посоветовавшись с вами. Дело в том, что о местопребывании Ахсая меня предупредил письменно ваш сын, господин Астак.
И Айр-Незим подал Андарзу скомканную бумажку.
Молодой господин Астак лежал в своей спальне на пушистом ковре и смотрел на черного жука, спешащего по "Книге наказаний". Когда встревоженный жук добежал до края страницы, молодой господин щепочкой отпихнул его обратно. Так повторилось еще раз и еще раз. Наконец Астак раздавил жука.
В этот миг снаружи спальни послышались шаги, дверь распахнулась, и в спальню вбежал Андарз. Правая рука Андарза была замотана шелковой лентой. Андарз сунул клочок бумажки, бывший у него в руках, под нос сыну, и сказал:
- Это ты писал?
- Да.
- Зачем?
Астак усмехнулся.
- Зачем?
- Убивать таких людей, как Ахсай - сказал Астак, - священный долг каждого честного человека! Если честный чиновник не может сам истребить негодяя, то он должен сделать так, чтоб негодяи истребляли друг друга.
