Но вот что было странно: чем успешнее продвигались практические занятия Ксюши, тем лучше ей удавалось контролировать неистовую тягу к дракону. Казалось, она трансформировалась во что-то другое, менее неистовое, но куда более глубокое. Нечто такое, что постепенно становилось частью жизни и частью самой Ксении. И это пугало...

Пугало то удовольствие, которое испытывала, когда колдовала на пару с Янаром, чувствуя, как их силы будто сходятся в унисон и вибрируют на одной ноте. Та ласковая улыбка, которую ловила на своих губах, когда наблюдала, как дракон упражняется в зале или что-то ей показывает, особенно если замечала у него такую же улыбку. Тот трепет, который проходил по телу, стоило мужчине приблизиться и взять её за руку, чтобы показать, как нужно правильно держать пальцы во время того или иного заклинания. Та сладкая дрожь, когда оранжевоглазый шептал слова одобрения ей на ухо, обдавая кожу тёплым дыханием.

Красноволосый вовсю её соблазнял, это понятно. Хотел привязать к себе, заставить нуждаться в его близости, чтобы потом, когда появится шанс, она не захотела от него уходить. Хитро, умно, подло. И тем подлее, что у него, кажется, это получалось. Временами Ксюше хотелось чешуйчатого ударить, потому что желание его обнять и прижаться к сильной груди становилось почти нестерпимым. Просто прижаться и ощутить, что он рядом, особенно ночью, когда именно его багровое сияние уберегало от призраков ночи. В общем, чувства Ксении были в полном раздрае, она уже и сама не вполне понимала, чего именно хочет, но отчаянно старалсь сохранить ясность ума и не позволить сделать из себя безвольную куклу, отдавшуюся на волю инстинктов.

Однако, стоит заметить, её вторая декада во дворце прошла куда более красочно, чем первая, ещё по одной причине: из-за нагрянувшего в столицу Брайтрейна. О-о-о, эта беловолосая язва вынудила Ксению вспомнить множество нелицеприятных выражений, которые, тем не менее, пришлось держать за зубами. Наместник не один и не два раза заставил сжиматься кулаки от желания подрихтовать его холёную физиономию, словно не понимая, что только ухудшает ситуацию и отдаляет тот момент, когда Лирана захочет с ним встретиться. А когда понял, то поступил ещё хуже, чем Ксю могла предположить...

Они находились в тренировочном зале, который был выбран местом встречи как самая защищённая территория, где можно и поговорить, и поколдовать. Янар, который неизменно присутствовал во время предыдущих встреч (и, возможно, как раз и был той причиной, по которой Лирана не решалась являть себя миру), не желая оставлять Ксению наедине с Брайтрейном, вынужден был спешно удалиться после какого-то сообщения, переданного ему по артефакту связи. Бросив обеспокоенный взгляд сначала на Ксюшу, потом на Каяра, он сообщил, что скоро вернётся, и шутливо попросил их не поубивать друг друга за это время, после чего ушёл через портал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нет, убивать Ксюшу Брайтрейн явно не собирался, зато выбрал другую тактику, которая оказалась во сто крат хуже. Обойдя девушку по дуге, мужчина смерил её медленным взглядом, тягучим, волнующим.

– Если бы не твой дрянной характер, гостья из другого мира, ты была бы мне даже симпатична.

Ксю повыше вздёрнула носик и заявила с достоинством:

– Что мне за дело до ваших симпатий или антипатий, господин наместник?

– А вот это ты зря, сиера Лирская, – он ухватил её за руку.

– Лапы прочь! – она вырвала руку из его хватки. – Забыли, как через всю комнату летели? Хотите ещё полетать? Да и вообще: я уже не та, что была, и столькому от Янара научилась... Так что попридержите коней, господин наместник! Я вам не Лирана, за себя постоять смогу.

И действительно. В её арсенале уже были не только щиты, но и боевые заклинания. Применяла их Ксю ещё не слишком уверенно, но сшибить противника могла, а если ещё немного попрактиковаться, то и до серьёзного членовредительства недалеко... Решится ли кому-то навредить, поднимется ли рука – другой вопрос, но в случае реальной опасности (когда или ты, или тебя) не дать себя в обиду теперь сможет, так что... Так что почему бы не попрактиковаться на кое-ком слишком зазнавшемся?! И Ксюша, больше не сдерживаясь, подкрепила слова действиями и, предусмотрительно прикрывшись щитом, саданула по беловолосому боевым зарядом средней тяжести, от которого тот укрылся защитными чарами, как и от последующих двух, после чего раскинул появившиеся за спиной белые с голубым отблеском крылья, вокруг которых возникло голубоватое сияние.

– Тогда мне остаётся только порадоваться, что сиера Трайдер противостоять мне не может, – улыбка мужчины, сопровождаемая сиянием глаз, девушке очень не понравилась, но она слишком поздно почувствовала подвох. А когда поняла, в чём дело, то было поздно что-то предпринимать, потому что Лира уже захватила тело, влекомая притягательной драконьей магией избранного. – Да, Лирана? – спросил голубоглазый у перепуганной сиеры Трайдер, которая инстинктивно от него попятилась, но была не способна противодействовать манящей силе дракона и обострённой до предела нити их связи. – Ты ведь на самом деле рада меня видеть, признайся. Хотя бы себе самой, если стесняешься говорить об этом мне. Прости, что силой вынудил тебя появиться, но я больше не мог ждать, когда ты решишься на это по своей воле. Знаешь, как я тосковал? – он медленно приближался, будто не замечая, что вызывает этим не желание, а противоположные чувства. – Как жаждал вновь заключить тебя в объятия и приникнуть к губам? Как изголодался по твоему теплу?

– Н-не подходите ко мне! – Лирана наобум выпустила в него заклинание.

Однако мужчина, с лёгкостью развеяв её чары, сделал рывок, заключил девушку в объятия и практически обездвижил магическими путами. Она билась в его руках как птичка в силках, но только выбилась из сил и в конце концов затихла, дрожащая и напуганная. Её магия, как и в прошлый раз, не оттолкнула дракона, только доказывая их избранность, которую Лирана в этот момент проклинала как самое ужасное зло.

Ксю поносила Брайтрейна последними словами. Да как он мог?! Заставил Лирану выйти наружу, использовав драконьи чары и активировав их связь на максимум. А теперь принуждает к тому, чего та вовсе не хочет. И это так наместник пытается добиться благосклонности избранницы? Да на такие абьюзивные отношения клюют только картонные героини не самых лучших книг, а нормальной женщине подобное отношение претит и вызывает вполне закономерное возмущение.

Вот и Ксения была возмущена до предела, возмущена настолько, что стала взывать к душе Янара, хотя не представляла, сможет ли он её услышать, пока она всего лишь бесплотный дух и не владеет телом, почувствует ли, что очень ей нужен. Нет, нужен им обеим, ей и Лиране, потому что Каяра от близости аиры, кажется, понесло... Его жаждущие губы накрыли губы сиеры Трайдер, погасив отрицательный возглас, а руки гладили везде и всюду, ещё теснее прижимая к мужскому телу. Лира пыталась активировать силу и развеять сковывающие драконьи заклинания, но ничего не получалось, а её душа, предательница, сама тянулась к чешуйчатому и подбивала всё ещё сопротивляющийся разум сдаться на милость победителя и позволить кавалеру творить всё, что ему вздумается.

Однако Лирана, собрав остатки сил, не поддавалась и продолжала бесполезные попытки мысленного сопротивления. Бесполезные потому, что её воля таки слабела под напором укрепляющейся связи и драконьих чар, которые подчиняли, заставляли принять неизбежное и вынуждали отвечать избраннику взаимностью, затуманивая сознание... В полуобморочном состоянии она ощущала поцелуи, которыми дракон покрывал её щёки, шею и плечи. Ласки голубоглазого становились всё смелее, а он сам – всё более опьянённым их близостью.

Прикусив кожу у девушки на шее, зализал ранки языком, однако вместо удовольствия вызвал лишь отвращение. Потому что всё должно было быть не так, потому что поспешил, потому что думал только о себе, а ещё потому, что внутри тела сиеры Трайдер была Ксения, которая всеми фибрами души была против происходящего и, кажется, влияла в этом плане на Лирану, поддерживая в той дух противодействия и не давая окончательно сдаться, хотя колени Лиры предательски дрожали и готовы были вот-вот подкоситься.