Вильгельм понимающе кивнул головой собеседнику, и тот продолжил свой доклад:

– К большому сожалению, мы не можем организовать подобный удар по левому флангу противника, как это было три года назад, но даже это одиночное наступление изменит положение на Восточном фронте самым решительным образом. Я полностью уверен, что в течение недели наши солдаты полностью прорвут фронт русских и вновь погонят их на восток.

Говоря это, Людендорф поднял глаза на кайзера и, к удивлению, увидел в них не привычный восторг и умиление от блистательных планов фельдмаршала, а сомнение и прагматический подход человека, проводящего сложный расчет.

– Скажите, Эрих, а что будет, если, не дай бог конечно, русские не только выстоят под нашим напором, но даже отбросят моих солдат к морю? Я спрашиваю не потому, что сомневаюсь в храбрости и умении своих молодцов, но исходя из возможности превратности военной фортуны.

Ни один мускул не дрогнул на лице фельдмаршала, он спокойно снес скрытый упрек в своих прежних неудачах.

– Кенигсберг очень сильная крепость, государь, для взятия которой противник должен будет приложить большие усилия. Даже если русские выдержат наш удар, у них не хватит сил для занятия всей Пруссии, прилегающей к Данцигской бухте. Войска их фронтов в течение трех месяцев ведут непрерывные бои, продвигаясь на запад, неся при этом потери, испытывая затруднения с подвозом пополнения и снабжением войск. Всему есть предел, и силе русского наступления тоже.

– Я полностью с вами согласен, но в последнее время мне все чаще и чаще приходят на ум слова короля Фридриха, что русского солдата мало убить, его еще надо повалить на землю. Это совершенно дикие люди, начисто лишенные страха смерти и инстинкта самосохранения.

– Не беспокойтесь, государь, я уже бил этих варваров в начале войны, обращая их дивизии в толпы послушных пленных, разобью и сейчас, когда для рейха как никогда нужна победа над этими дикарями.

– Искренне верю в это и очень желаю скорейшего успеха вашим солдатам, господин фельдмаршал. А как дела у нашего союзника императора Карла?

Людендорф моментально выдернул нужную карту поверх прежних листов, представив глазам кайзера унылый вид трех фронтов Австрийской империи.

– Сегодняшнее положение австрийцев, особенно после выхода из войны Болгарии, отнюдь не блестящее, государь. Армия Слащева уверенно движется к Белграду, который австрийцы, скорее всего, не смогут удержать. Но нет худа без добра. Согласно последним сообщениям с Балкан, в стане союзников произошел раскол. После капитуляции Софии Греция и Англия вывели свои дивизии из подчинения Слащева и начали переброску своих частей на остров Лемнос и на турецкое побережье в районе Измира. Очевидно, господа союзники приступили к активному дележу земель Оттоманской империи, полностью устранившись от дел на Балканах. Французы также приостановили свое наступление в Черногории, ограничившись занятием Цетинье, и, по данным разведки, не прочь поучаствовать в пиру победителей турецкого султана, решив занять Ликию, до которой у итальянцев никак не доходят руки.

В этих условиях о дальнейшем продвижении в глубь Австрийской империи армии Слащева уже не может быть и речи. Довольствуясь Болгарией и частью Сербии, он, скорее всего, будет активно теснить австрийские войска и армию Макензена в Трансильвании, но не более того. На итальянском фронте австрийцы сумели остановить прорыв противника, который достался ему очень дорогой ценой. Штрауссенбург уверяет, что итальянцы полностью вымотались и уже не способны к новому наступлению. Все это, по моему мнению, позволит императору Карлу благополучно продержаться до декабря, когда мы сможем заключить с Антантой сепаратный мир.

– А что вы скажете о русских частях, перешедших через карпатские перевалы. Они не создадут угрозы для австрийской армии в ближайшее время?

– Нет, государь. Русские смогли взять только один из нескольких горных проходов, что очень затрудняет их дальнейшее движение вперед. К тому же в Карпатах уже начался сезон осенних дождей, что только на руку нам.

Вильгельм еще раз окинул взором лежащую на столе карту, энергично одернув на себе мундир. Уверенный доклад Людендорфа и большое количество грога значительно улучшили настроение кайзера.

– Спасибо, господин фельдмаршал. Теперь я намного лучше представляю положение наших дел, чем просто читая фронтовые сводки, переданные мне Генштабом. У меня тоже есть для вас хорошее известие. Наш гений профессор Тотенкопф известил меня, что работа над новым дирижаблем, способным перелетать на длинные расстояния с большой нагрузкой, полностью завершена. Согласно заверениям профессора, мы в самое ближайшее время сможем нанести удар по столице Америки. Если это случится, то мы получим очень сильный козырь в переговорах с Антантой о заключении мира.

– Несомненно, налет на Вашингтон заставит союзников быть посговорчивее с нами в плане заключения мира, – поддакнул кайзеру Людендорф, действительно обрадованный известием.

– Кроме этого, – продолжил кайзер, – налет на Америку вызовет новый подъем веры в благополучный исход войны в душах нашего народа. Я уже отдал приказ Фриче о подготовке нескольких статей, посвященных новому чудо-оружию германской нации. Все детали предстоящей операции, конечно, будут тщательно скрыты, но вот обещание скорой наглядной демонстрации его на страницах наших газет будет сильным ходом.

Представляете, Эрих, мы громогласно заранее объявляем, что в такой-то день и час Америку постигнет заслуженная кара за ее помощь Антанте в войне с нами. Все это передается по радио открытым текстом всем странам, и вот в назначенное время это свершается. Американцы будут в шоке от случившегося и осознания своей полной беспомощности перед нашей силой. Затем мы делаем еще одно предупреждение, и вот новый удар в назначенный час. После этого налета они уже будут склонны верить во что угодно, даже если в своем новом заявлении мы скажем о том, что можем высадить целый полк наших солдат на их континент. Каково, а?! – возбужденно спросил Вильгельм своего собеседника, радостно потирая руки.

– Вы прирожденный стратег, государь. Такого еще не было в мировой истории до вас, не будет и после.

– Я знаю это, но вся моя энергия и умение направлены на служение моему народу и рейху, – пафосно произнес Вильгельм, чьи глаза азартно блестели в нетерпеливом ожидании скорых событий.

За окном резиденции кайзера уже во всей своей красе стояла осень, а вершители судеб Второго рейха явно переживали вторую весну. Полные энергии и задора, два человека энергично строили новые стратегические планы, категорически не желая смиряться с мыслью о возможном своем поражении в войне.

Не менее активные события разворачивалась на противоположном конце света, в Америке. Сентябрь 1918 года был особенно жарок для севера Мексики, где сошедшее на нет движение неистового мексиканского революционера Панчо Вильи обретало второе дыхание.

Изгнанный из столицы страны войсками президента Каррансы на север страны, лишенный своей многочисленной армии крестьян-пеонов, генерал Вилья находился в восточных горах Сьерра-Мадре. Пережив в тайных горных пещерах развернутую на него охоту американским генералом Першингом в отместку за набег на земли Штатов, он неоднократно пытался вернуться в большую политику, но увы. Лучшие времена крестьянского вождя безвозвратно канули в Лету.

Пережив ужасное потрясение гражданской войны 1910–1917 годов, Мексика медленно, но уверенно приходила в себя от той кровавой бойни, что происходила на ее территории все эти годы. Сотни тысяч людей погибли во взаимоистреблении под названием мексиканская революция. Когда север и юг страны были во власти восставших бедняков, а в самом Мехико генералы свергали друг друга чуть ли не каждый год, жестоко расправляясь со своим предшественником.

Сумевший удержаться в Мехико генерал Карранса провозгласил себя президентом, чью власть признали все соседи, и в первую очередь США. Умело лавируя между буржуазией, рабочими и крестьянами, Карранса ослабил армии своих главных противников Сапаты и Вильи, сведя на нет все их прежние успехи. Отрезанные друг от друга столицей, два народных генерала медленно, но неуклонно теряли свою былую популярность в народе, что сразу сказалось на притоке новобранцев в их армии.