– Сейчас каждый фронт по-своему важен для нас, ваше величество, – не согласился с мнением кайзера Людендорф, но тем не менее послушно вытащил из общей стопки карту Западного фронта. – На сегодняшний момент здесь нет ничего угрожающего для нас. С большими для себя потерями дивизии противника прорвали «линию Зигфрида» и благополучно уперлись лбом в укрепления «линии Гинденбурга». Без дополнительных дивизий и большого количества танков в ближайшие недели они не смогут начать нового штурма наших укреплений. Я не исключаю такого варианта, что союзное командование попытается продолжить свое наступление, делая ставку на недавно прибывшие во Францию американские части, а также на те танки, которые французские заводы ударными темпами выпускают каждый месяц. По данным разведки, они уже начали появляться в районе Камбре и долины Уазы. Скорее всего, именно здесь Фош и попытается прорвать наши позиции.

– И как вы оцениваете их силу, возможные сроки начала наступления и шансы на успех? – спросил Вильгельм, внимательно рассматривая красно-синюю черту, пересекающую карту сверху донизу.

– Учитывая серьезное внутреннее положение Англии, о котором говорят доклады полковника Николаи, противник обязательно предпримет попытку нового наступления, до наступления осенних дождей. Недовольство британцев, вызванное налетами дирижаблей Берга, хотя и погашено успехами на фронте, но это, как вы понимаете, временное затишье. Еще один хороший удар по мирным городам острова, нанесенный нашими авиаторами, и население Англии взорвется. Это понимаем мы, это понимает Фош, и поэтому наступление противника в октябре неизбежно.

– Выдержат ли этот удар наши армии?

– Учитывая усталость наших солдат и снижение штатной численности наших дивизий, я не исключаю возможности прорыва противником нашей линии обороны. Мне это неприятно говорить вам, но я реалист. Французы непрерывно выпускают большое количество танков, видя в них оружие, с помощью которого намерены одержать победу. Мы же можем противопоставить их бронированным чудовищам только несколько десятков своих танков, а также трофейные машины самого противника. Кроме этого, в наших артиллерийских полках и батареях проявляется нехватка снарядов, подобно тому, как это было у русских в пятнадцатом году. Согласно докладу Лансдорфа, наши заводы уже с сентября начали потреблять неприкосновенный запас металла, которого в рейхе осталось всего на три месяца. Как уверяет меня Лансдорф, в декабре встанет половина наших военных заводов, другая половина в январе. Для избежания этого мы вынуждены сократить выпуск снарядов на одну треть, а мин вполовину. Именно эти факты не позволяют заявить, что «линия Гинденбурга» неприступна.

От этих слов у кайзера начали угрожающе ползти вверх его знаменитые усы, но правитель Второго рейха не позволил себе перебить фельдмаршала гневным упреком, уже готовым слететь с его уст. Вместо этого он стоически одернул свой мундир и продолжил слушать доклад Людендорфа.

– Однако это только оборотная сторона медали. Не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. При всех перечисленных мною недостатках боеспособность наших солдат остается высокой. Они продолжают твердо верить в победу над врагом, которое им обеспечит их мужество и новое чудо-оружие, о котором столь много говорит министерство пропаганды господина Фрича. В этом меня убедил недавний доклад кронпринца, специально объехавшего несколько фронтовых частей, стоящих на «линии Гинденбурга». Подопечные господина Фрича хорошо выполняют свою работу как на передовой, так и в тылу. Поэтому я уверен, что даже в случае прорыва фронта враг не сможет развить свое наступление, и все его действия сведутся к вытеснению наших войск на третью линию нашей стратегической обороны, «линию Вильгельма».

Рука Людендорфа эффектно очертила дугу на карте, оставляя за германскими частями значительную часть Бельгии и немного французской территории.

– Как видите, у нас еще есть много места для развертывания четвертой линии обороны, кроме уже имеющихся в нашем распоряжении приграничных крепостей и укреплений на Рейне.

– Вы не исключаете и такой возможности, Эрих? – озабоченно спросил кайзер.

– Согласно своей профессии, я обязан рассматривать любую возможность, ваше величество. Но сведения, поступающие к нам из Америки, позволяют надеяться на скорое сворачивание переброски американских частей в Европу, а без них противнику будет нечем наступать.

– Да, я уже читал доклад нашего мексиканского посла о беспорядках на американской границе. Господин Парвус всегда хорошо ведет свои дела, – радостно бросил кайзер и спешно налил в свой стакан новую порцию горячительного напитка.

– Если дела там пойдут успешно, то на дальнейших наступлениях противника на Западном фронте в этом году можно будет смело ставить жирный крест. Скорая зима и дефицит людских ресурсов не позволят Фошу кардинально переломить ситуацию в свою пользу, что дает нам шанс для заключения сепаратного мира с Антантой. Надо только непрерывно давить на Британию, и она треснет, как гнилой орех. Это вам не русские фанатики, готовые упрямо биться до конца. Это цивилизованные европейцы, всегда знающие свою выгоду и очень дорожащие собственной шкурой.

– Значит, наша задача – выиграть время и выбить Англию из Антанты, – сказал кайзер, настроение которого разом улучшилось, как от слов Людендорфа, так и от грога, – а это вполне возможно, поскольку у британцев нет постоянных друзей и союзников, а есть только постоянные интересы.

– Вы совершенно правы, – поддержал Вильгельма Людендорф, – Англия, на мой взгляд, из всех союзников наиболее перспективный кандидат для ведения сепаратных переговоров о мире. Ее надо только основательно всколыхнуть.

– Это хорошо, а что у нас с Восточным фронтом? – поинтересовался кайзер. – Когда вы погоните армии Корнилова вспять от наших границ?

Людендорф проворно расстелил новый лист перед глазами монарха.

– Здесь мы несколько ошиблись в оценке действий противника и сроках его предполагаемого наступления. Вместо ожидаемого удара в направлении Кенигсберга русские, нисколько не заботясь о своем правом фланге, продолжили свое наступление на запад и взяли Варшаву. Далее продвижение противника было прочно остановлено на подступах к Лодзи переброшенными мною резервами. В ответ на столь опрометчивый ход противника мы начали свое наступление, нанося силами пяти дивизий удар по флангу русских армий в районе Мазурских озер под Сольдау. Сейчас там идет штурм передовой линий обороны противника, и во многих местах нам сопутствует успех. Это не ландвер, который русские смогли опрокинуть под Варшавой, а лучшие фронтовые части, переброшенные с Западного фронта.

– Пять дивизий, этого будет достаточно для прорыва русских позиций? – осторожно осведомился Вильгельм. – Может, стоит усилить наш ударный кулак?

– Я бы с радостью усилил его двумя-тремя дивизиями, но не могу сделать этого. Главные русские силы в лице двух конных корпусов стоят против Лодзи и, по всей видимости, собираются нанести в преддверье зимы новый удар в направлении Силезии и Познани. Кроме этого, следует ожидать удар русских через Новогеоргиевск на Кульм и Грауденц, с целью отрезать Восточную Пруссию от Западной Пруссии и Померании. В направлении нашего удара нет конных соединений, с помощью которых русские одерживают свои последние победы. Здесь только одни пехотные части армии Миллера, основательно потрепанные в предыдущих боях. Правда, согласно данным разведки, в дивизиях Миллера шло энергичное пополнение штатного состава, но полностью обновить их русские не успели.

– А вы не опасаетесь встречного удара от Миллера или флангового от войск Кутепова, там тоже есть конные части?

– Да, у Кутепова есть конные соединения барона Унгера, но они полностью лишены огневой поддержки пулеметов и артиллерии, как армии Краснова, Крымова и прочих русских соединений, без которых прорыв наших позиций под Гумбинненом невозможен. Что касается встречного удара со стороны Миллера, то это будет только нам на руку. Русские обескровят свои войска в прогрызании наших позиций, чем облегчат нам задачу по их дальнейшему разгрому.