А попутно дядя Миша таскал меня на полигон. Занятия по стрельбе стали более продолжительными, а оружие разнообразным. Теперь я освоил несколько винтовок, автомат, пулемёт ручной и станковый. И везде результат был сильно выше среднего. Инструкторы меня хвалили, а сам Михаил Григорьевич намекал на то, что чем я смогу заняться потом, после выхода из игры.

А в игре я развил бурную деятельность. Помимо тридцать восьмого были и другие анклавы, победнее, но и там имелись финансовые резервы. Торговля патронами обогатила меня на две тысячи золотых, которые я сразу перевёл в реал, пусть банк подавится, тем более, что ещё и процент списывают грабительский.

Попутно стало интересно, откуда в игре деньги? Вот сталкеры, покупают патроны, потом тратят их на монстров, продают хабар, получают деньги, тратят на патроны. Но, рано или поздно появляется тот, у кого достаточно средств для вывода в реал. По идее, денежная масса должна постоянно уменьшаться. Можно сделать вывод, что за ситуацией следят разработчики, которые при необходимости делают валютные интервенции через неписей. И тут встаёт новый вопрос: а кто тут непись? Вот военные, они кто? Подозреваю, там есть и живые игроки. Может быть, те самые разработчики и приближённые к ним, выполняют функцию регулятора игры. Может такое быть? Да запросто. А людоеды? Неужели набралось такое количество маньяков, готовых жить дикарями и жрать людей? Маньяки есть, но они, большей частью, сидят в тюрьмах. А что мешает в тюрьмы завезти капсулы, набрать желающих и поместить их в игру? Ничего. Спящих ещё и охранять проще.

И ещё, будь я разработчиком, создал бы что-то, вроде резервной системы, организацию, которая занимается выпуском денег. Её можно замаскировать под ростовщическую контору. Но это меня, по большому счёту, не касается. Мне сейчас предстоит заняться собой.

Проблемы, что стояли передо мной, были решаемы, хотя и требовали большой работы. Например, начались проблемы с транспортом. Поезда ходили уже гораздо реже, а конечная остановка превратилась в обычную станцию. Кое-что удалось отстроить, но это была частная инициатива, Китаец и Старик покинули эти места и перебрались на запад. Теперь бывший тридцать восьмой представлял собой несколько домиков вокруг станции, магазин, бар, мастерскую и несколько складов. Расширяться мешала радиация, если на самой станции фон был ещё терпимым, то, если пройти метров пятьсот в сторону бывшей цитадели, то уже требовалось принимать лекарства. Некоторых сталкеров это не останавливало, раскопки и мародёрство на руинах продолжались несколько недель и поныне кое-кто кое-что находил.

В любом случае, если я хочу наладить быстрое сообщение между Эдисто и тридцать восьмым, мне придётся задействовать свой автотранспорт. Но у багги тоже грузоподъёмность невелика, а в пути мне потребуются ресурсы, как минимум, уникальные боеприпасы. Патроны к винтовке можно перезаряжать и в полевых условиях, но система накладывает, пусть и небольшие, но штрафы, что в моём случае недопустимо.

Что мне оставалось делать? Правильно. Прежде, чем выдвигаться на разведку в неизведанные территории, следовало оборудовать тайники. Где-то от тридцать восьмого и дальше. Положить запас патронов, гранат, взрывчатку, порох, лекарства, одежду и продукты питания. И таких тайников я сделал больше десятка, замаскировав их в руинах. В одном даже лежал запасной дробовик, сделанный по образу и подобию первого. Ему я дал имя «Соня», в честь сами знаете кого. В двух местах сделал склады для горючего, просто закопал в землю канистры с бензином.

Осталось ещё найти место, где можно спрятать саму машину, но пока такого не нашёл. Большую часть путешествий мне придётся делать пешком, не хотелось бы, чтобы транспорт при этом увели.

Поход я отложил на послезавтра, а сейчас сидел в баре у Игната и ждал нужного человека. Мне посоветовали воспользоваться услугами проводника, хотя бы на первое время. Вот Игнат и порекомендовал одного типа, который раньше ходил по пустошам, а теперь его занесла нелёгкая в наши края.

Искомый объект прибыл через полчаса. Выглядел он странно. С виду напоминал лётчика тридцатых годов прошлого века. Чуть старше меня, лет тридцати на вид, физиономия, что называется, рязанская, курносый нос, голубые глаза и светлые волосы. Одет в штаны галифе, начищенные сапоги, сверху коричневая куртка из кожи такой толщины, что пистолетная пуля не возьмёт, а на голове лётный шлем с очками. Шёлкового шарфа не хватает. На ремне висела кобура с каким-то древним револьвером, а в ремне был встроен патронташ.

— Сабж, — представился он, протягивая руку.

Я слегка привстал из-за стола и подал ему руку.

— Узник.

Конец первой книги