— Я.

— Я.

— Только за выпивку.

— А я собираюсь в спортзал, — сообщает Фарелл.

Перевожу удивлённый взгляд на Слэйна и вкладываю свою руку в его.

— Тебе не кажется это подозрительным? Он пропадает там каждый день, сам убирает за собой, научился готовить и похудел на три размера, — прищуриваюсь я, наблюдая за тем, как немногочисленные гости идут к машинам.

— Не лезь, Энрика. У него тоже новая жизнь, и он готовится к официальному разводу, — шепчет Слэйн, целуя меня в лоб.

— То есть как к официальному? — удивляюсь я.

— Фарелл пришёл ко мне два месяца назад и попросил помощи. Я не отказал. Я разработал для него план, и через месяц он будет свободным человеком. Киф тоже помогает ему с этим.

— Правда? Это здорово. Я рада, что пиявка-Дейдра отвалит, — кривлюсь я.

— Сегодня я женился и точно не хочу говорить об этом. Есть другие темы на повестке дня?

— Хм, отпраздновать твой день рождения? — улыбаюсь я.

— Ты сама назначила день свадьбы на дату моего дня рождения, Энрика. Нет. Сегодня…

— А ты не понял почему? Слэйн, — обнимаю его за шею и целую в подбородок, — твой день рождения отличная дата, чтобы начать наш род. Ну и, чтобы ты никогда не забыл о нашей годовщине свадьбы. Это ловкий ход.

— Я люблю тебя за вот эти хитрые схемы, которые ты со мной проворачиваешь. Но с этого момента у нас начинается свадебное путешествие. И я забираю свою жену. — Слэйн целует меня в губы и подхватывает на руки.

— А также я намерен не вылезать из постели ближайшие три дня.

— У меня с утра пары, — напоминаю я.

— Хорошо, не вылезать из постели всё время, пока ты не учишься. Я хочу детей, Энрика.

— Может быть, заведём ещё одну собачку?

— Энрика Нолан, — хмурится Слэйн, ставя меня на ноги перед машиной.

— Я шучу, а может быть и нет. Но во всяком случае я рада любому безумию с тобой. Я не боюсь, и у меня есть идея. Давай, вернёмся в дом, поставим камеру и будем фотографироваться голыми?

— Энрика, — Слэйн смеётся и обхватывает моё лицо руками. — Ты учишься быть маньяком и злодеем.

— Беру всё лучшее от своего мужа, — улыбаюсь я.

Я смотрю в глаза Слэйна и чувствую себя, наконец-то, на правильном месте и в правильное время. Я счастлива. И я сделаю каждый день нашей совместной жизни таким, чтобы Слэйн его запомнил и никогда не возвращался в прошлое. Сейчас есть только он и я. Это всё, о чём я мечтала.

Ещё четыре месяца спустя…

Слэйн

— Слэйн? — раздаётся голос Энрики, и я поднимаю голову от клавиатуры.

— Я в кабинете.

Звук её шагов ускоряется, и моя жена появляется на пороге, держа в руках две погребальные урны.

— Какая из них тебе нравится больше? — спрашивает она, поднимая то одну урну, то другую.

— Эта. — Указываю пальцем на чёрную с золотыми цветами.

— А тебя не смущает, что на ней слишком пафосно смотрится золото? — фыркает она.

— Я ошибся. Мне нравится белая, — усмехаюсь я.

На лице Энрики сверкает победная улыбка. Женщина. Ей всегда нужно быть правой. Характер моей жены невероятно сложный. Она капризничает, обижается или же молчит, игнорируя меня, когда ей что-то не нравится. Но я обожаю доводить её до этого состояния. Она начинает злиться, и весь её спокойный нрав сходит на нет, вот тогда я вхожу в игру, и в итоге мы оба побеждаем.

Моя жена. Наверное, я больше тысячи раз называю её так в своей голове и при людях. Мне нравится, как это звучит. И мне нравится, когда люди, особенно мужчины, быстро понимают, что лучше не смотреть на мою жену, как на жертву. Это моя жертва. Это МОЯ жена.

— Ты прав. У тебя, как всегда, прекрасный вкус. Выбираем эту. — Энрика передаёт мне урну, но я равнодушно наблюдаю, как она падает на пол и разлетается на кусочки. Я должен был её поймать? Без разницы. Она уже мёртвая.

Энрика качает головой, переступает через осколки и ставит оставшуюся урну на стол передо мной.

— Я теряюсь в догадках о том, кому мы выбрали погребальную урну?

— Конечно же, Мэйсону, Слэйн.

— Ты делаешь меня счастливее. Он внезапно сдох?

— У него внезапно завтра день рождения. И мы идём туда.

Кисло улыбаюсь и передёргиваю плечами. Терпеть не могу этого придурка. Он настолько милый, что меня постоянно тошнит, когда я его вижу.

— Мы?

— Да, мы. Ты и я. Он пригласил меня, но если я пойду одна, то ты всё равно приедешь в клуб, разгромишь его, будешь вести себя, как животное и устроишь там очередной бойцовский клуб. Поэтому я решила взять тебя с собой, чтобы немного отодвинуть момент окончания праздника и успокоить твою ревность.

Я потираю переносицу и ненавижу эту женщину. Она меня жутко раздражает.

— У меня есть идея получше. Я убиваю Мэйсона, мы дарим ему урну, и я лично насыплю в неё его прах. Вечеринка закончится ещё раньше, — улыбаюсь я.

— Слэйн, — цокает Энрика, закатывая глаза. Она обходит стол и садится на него. Мой взгляд останавливается на её обнажённых коленках, и я медленно веду им по её ногам до края платья.

— Мы больше никого не убиваем просто так. Если мы кого-то и убиваем, то после семейного собрания и голосования на нём.

— С каких пор? — удивляюсь я. Хотя я и не убивал никого за последнее время и даже не мстил, но всё бывает в жизни.

— С тех пор как я узнала, что беременна.

— Ты… подожди, что? — ору я, подскакивая с места. Энрика хохочет, немного откидываясь назад.

Она опускает взгляд к осколкам урны, и я вижу там лист бумаги. Быстро наклоняясь, поднимаю и разворачиваю его.

— Беременна. Ты беременна, Энрика, — шепчу я, подняв на неё взгляд. Мы, конечно, говорили об этом, но после выкидыша, я не рассчитывал, что всё случится так быстро.

— Ага. Я подумала, что тебе понравится узнать это из похоронной урны. Именно в ней ты сегодня похоронил все свои внезапные попытки убедить меня в том, что нужно кого-то убить, потому что он тебе не нравится. За последнюю неделю в твоём списке оказалось двадцать три бедняги. Мэйсон тоже входит в число этих мужчин. Теперь нет причин, чтобы кого-то убивать. Я ношу твоего ребёнка, и уж точно было бы глупо полагать, что я решу куда-то уйти.

— Энрика, ты же в курсе о моей одержимости тобой, да? — Из моих рук падает лист бумаги и подхожу к ней ближе. Рывком раздвигаю её ноги, отчего платье задирается до талии, демонстрируя её белые трусики.

— Я составила список запрещённого для тебя, Слэйн. Да-да, я подготовилась к этой минуте. Ты не запрёшь меня и не будешь вести себя как животное. Ты перестанешь ревновать меня ко всем подряд. Тебе ясно? — Она выставляет палец передо мной, думая, что выиграла. Нет. Я выиграл куда больше. Я выиграл себя настоящего и будущее, в котором буду счастлив.

Кусаю её палец, и моя жена взвизгивает. Посасываю место укуса, наблюдая, как в её карих глазах воспламеняются золотые вкрапления.

— К этому жизнь меня не готовила. Ты же больше ничего не подсыпал мне, да? — сглатывая, шепчет она.

— Всего лишь немного своей спермы, а также своей одержимости и, вероятно, немного осколков своего прошлого. Ты моя. И сейчас я хочу немного поиграть со своей женой. Я оставлю на её теле ещё несколько укусов, чтобы она помнила каждый чёртов день, что у неё есть безумный муж, который всегда будет ревновать, — выдыхаю в её приоткрывшиеся губы.

— Если так пойдёт и дальше, то гормоны меня уничтожат, — бормочет она и тянется к моей рубашке.

Обожаю женские гормоны! Мне даже ничего не нужно подсыпать ей в воду, чтобы она хотела меня постоянно. Обожаю эту женщину.

Ещё шесть месяцев спустя…

— Хм, какого чёрта здесь происходит? — спрашиваю, приподнимая озадаченно брови.

Энрика так быстро передвигается, что закрывает собой нечто очень странное в нашем доме. Странное настолько, что мне даже кажется, что я этого раньше не видел.