Я насупилась.

– Некоторые знания?

Саймон тяжко вздохнул и признался:

«Ладно, почти все. Я могу рассказать тебе какие-то вещи по поводу природы твоей силы, но по части сбора трав, ворожбы – чего-то более прикладного… Тут я бесполезен».

– Круто, – с сарказмом пробормотала я. – Люблю теоретиков! С ними так весело влипать в неприятности. К слову, в нашем случае «влипать в неприятности» – эвфемизм, означающий «поджариваться на костре».

Саймон стушевался и, царапая коготками кожу, пробежался по моей кисти и снова забрался мне на плечо.

«Слушай, знаю, ты не в восторге, но ведь две головы всегда лучше, чем одна!»

Я куснула губу и после долгой паузы, сдалась.

В конце концов, в этом мире у меня нет друзей. И было бы неплохо обзавестись хотя бы приятелем. Особенно таким, который (в силу магической связи) просто обязан блюсти твои интересы.

Хотя бы заботиться о том, чтобы тебя никто не убил. На отборе невест, определенно, это будет актуально.

– Ладно, – кивнула я, – а хоть какой-то план у тебя есть?

Хамелеон ощерил пасть, высунув алый язык. Улыбка у Саймона, обладателя острых зубов, оказалась неожиданно… пугающей.

«План есть. Слушай!».

Нет, план у Саймона оказался дурацким! Впрочем, я не смогла предложить ничего лучше, так что других вариантов все равно не было.

Я все еще думала об этом, пока собиралась на пикник, устроенный специально для королевских невест. Мои сборы инспектировала невыспавшаяся и, наверное, потому злая маменька. Причем, если я правильно догадывалась о причинах ее бессонницы, маменька должна была цвести и пахнуть. Но нет.

– Не то платье! – рявкнула она на горничную. – Нам нужно что-то по-настоящему впечатляющее, мимо чего Его Величество точно не пройдет!

«Золотые прииски?» – предположил Саймон, прячущийся под кроватью.

Я хмыкнула и тут же куснула себя за губу, чтобы не рассмеяться. У хамелеона оказалось схожее с моим чувство юмора. Пожалуй, мы сработаемся.

Горничная, потянувшаяся к небесно-голубому наряду, резко, будто обжегшись, отдернула руку. На лице молоденькой девчушки появилось настороженное выражение собаки, хорошо обученной чужим командам.

– Фиолетовое платье с золотой отделкой, – потребовала маменька и, сощурившись, потерла виски. – Боги, Агата задерни шторы. Сегодня слишком яркое солнце…

Тетушка, до этого момента тихонько сидевшая в кресле, послушно встала и направилась к тяжелым портьерам. Юбки ее скромного платья какого-то невнятного серого цвета прошелестели по ковру с высоким ворсом. Сегодня тетушка выглядела даже еще более блекло, чем вчера. На ее бледном лице с белесыми ресницами было написано безграничное терпение и покорность.

– Дорогая, – проговорила она, задергивая шторы. – Ты не думаешь, что фиолетовое платье скорее подойдет для вечера, чем для утреннего пикника?

Я едва удержалась от того, чтобы не поаплодировать словам тетушки. Определенно, она – одна из немногих здесь, кто сохранил адекватность.

– Вот как… – вкрадчиво ответила маменька. Ее интонация заставила опытную горничную испуганно втянуть голову в плечи. – Значит ты, Агата, считаешь, что твой опыт позволяет делать столь громкие выводы? Напомни-ка мне, ты сумела найти жениха и вовремя выйти замуж?

Агата вздрогнула, как от удара, нанесенного исподтишка, и резко обернулась. К ее впалым щекам прилил румянец. Пальцы, все еще лежавшие на портьерах, задрожали.

– Конечно, – глухо сказала она. – Тебе виднее. Прости, что вмешалась.

Маменька довольно кивнула и чуть снисходительно махнула рукой.

– Ничего. Я понимаю, что ты просто хотела помочь. Жаль, что ты не в состоянии быть полезной.

Повисла многозначительная пауза. Наши с горничной взгляды встретились. Кажется, мы обе сейчас хотели оказаться где-нибудь подальше.

«Семейные разборки хуже летней простуды: и внимание тяжело не обращать, и лечить сложно», – глубокомысленно заметил Саймон.

Да уж.

Маменька, как напившийся крови вампир, повеселела. А вот тетушка еще больше осунулась.

– Значит, фиолетовое платье и бриллианты… Ну?!

Последнее относилось к застывшей горничной. Та поспешила исправиться и достала из шкафа потрясающее шелковое платье… с таким глубоким декольте, что я невольно поискала глазами шарф. Без шарфа я ЭТО не надену!

К сожалению, моих мысленных протестов никто не услышал. А озвучить их я побоялась. Впрочем, при виде отражения в зеркале от тихого нецензурного выражения, сорвавшегося с губ, я все равно не удержалась.

«Да, твоя матушка немного перегибает. Ты становишься все больше похожей на куртизанку, чем на приличную леди».

С этим сложно поспорить. У Вероники была красивая фигура, с плавными изгибами, которые беззастенчиво подчеркивало платье. Слишком беззастенчиво. Грудь, соблазнительно выглядывающая из глубокого выреза, казалось, вот-вот выскочит из пены оборок и кружев. Пожалуй, ходить в таком наряде стоит очень осторожно. И ни в коем случае не наклоняться.

«И лучше не дышать», – согласился Саймон.

– Прекрасно выглядишь, – одобрила маменька и, чуть хлопнув меня по спине, потребовала: – Не сутулься!

Я торопливо вспомнила об осанке. Пожалуй, я понимаю, почему Вероника ради победы на отборе была готова даже на обмен душами… Не дай боги разозлить такую маменьку!

Интересно, а моя родная мама заметила подмену?

Сердце кольнуло болью. Несмотря на то, что отношениями с родителями у меня были своеобразные, я сильно скучала. Пожалуй, сейчас я даже готова выслушать очередную нудную лекцию о психоанализе, которые так обожает папа.

– Жаль, я не буду присутствовать на пикнике, – заметила между тем маменька. На меня она не смотрела. Ее внимание было полностью сосредоточено на действиях горничной, накручивающей мои волосы. – Его Величество попросил всех девушек явиться без дуэний. Это противоречит правилам дворцового этикета, но король на то и король, что волен его нарушать.

– Какая жалость, – стараясь, чтобы это прозвучало как можно более искренне, проговорила я. – Мне будет не хватать ваших советов, матушка. Что я буду без них делать?

«Угу. Как будто ты их реально слушаешь».

Маменька польщенно улыбнулась, явно не уловив иронии.

– У тебя мои мозги, Вероника, – ответила она и потерла, очевидно, все еще ноющие виски. – Так что я надеюсь на твою сообразительность.

С этими словами она снова окинула меня оценивающим взглядом и, коротко попрощавшись, вышла за дверь. Горничная, возящаяся с моими волосами, выдохнула с облегчением. Тетушка, вновь усевшаяся в кресло, тоже расслабилась.

– Ты чудесно выглядишь, дорогая, – проговорила она, встретившись со мной взглядом в зеркале.

Я усмехнулась:

– Даже в этом платье?

Тетушка смешалась. На ее лице проступило растерянное выражение, которое позже сменилось неуверенной улыбкой.

– Да. Даже в нем.

«Кто-то ищет союзников?»

Я хмыкнула и снова покосилась на тетушку. Кто-то, возможно, их уже нашел.

Пикник проходил у озера в королевских угодьях. Туда нас – всех тринадцать невест – перенес с помощью портала маг. К моему вящему неудовольствию, этим магом оказался Максвелл.

«Твоя неприязнь к магу рефлекторна, – напомнил Саймон, прячущийся в моем корсаже. – Именно маги придумали инквизицию. Так что твоя интуиция буквально вопит об опасности рядом с такими, как он».

Я искоса взглянула на Максвелла, стоящего в тени дерева. Он держался особняком и, похоже, откровенно скучал. Во всяком случае, на его бесстрастном лице изредка проскальзывало что-то мученическое. Как будто он пытался скрыть зубную боль.

Одетый во все черное, он сильно дисгармонировал и с Николасом, предпочитающим светлые цвета в одежде, и со стайкой ярко наряженных невест.

Имен, которых я, как ни старалась, не запомнила.

– Посмотрите, как далеко они заплыли, – проговорила одна из девушек. Та, что стояла ближе остальных ко мне. Кажется, ее звали Лайза. – Его Величество слишком открыто проявляет свой интерес!