Кокетливая кошечка, которую звали Изабеллой, давно заметила воздыхателя и специально принимала эффектные позы на газоне, так выгодно оттенявшем ее яркую красоту: сверкающие желтые глаза, округлая белая мордочка с рыжими "тенями" над глазами, темная шапочка на макушке, украшенная двумя рыжими пятнами, плюшевый белоснежный мех на всем тельце, а хвост - в рыжую и черную полоску. Ушки, тоже округлые, были слегка опущены книзу, что придавало кошечке чрезвычайно трогательный вид. Так что не зря Тобиас так страдал. Вот и сейчас он вышел из дома, повздыхал в щелочку забора, обошел пруд, потыкал лапой рыб, понюхал только что расцветший пион и устроился на деревянном кругляше, лежавшем рядом с домиком, в котором спала Селестина.

  А Селестине снился ее родной зоомагазин: ряды клеток с мышами, крысами, хомяками, морскими свинками, кроликами, щенками и котятами; висячие клетки с попугайчиками и говорящими скворцами, террариумы с черепахами, ящерицами и прочими лягушками. Упаковки кормов, мисочки, игрушки, попонки и шлейки. И большая карта мира с изображениями животных, которые водятся в той или иной стране. Вот откуда Селестина знала про Сикоку, Кюсю, Хонсю и Хоккайдо!

  На японских островах обитали, судя по картинкам, медведи, соболя, горностаи, ласки, волки, лисицы, барсуки, енотовидные собаки, выдры, зайцы, макаки, антилопы и исполинские саламандры. И, конечно, мыши! Во сне Селестина как раз разглядывала изображение гигантской саламандры, стараясь не смотреть в дальний угол, где стояла большая витрина с удавом. Но тут ее насторожил какой-то странный звук - нечто среднее между щелканьем и щебетаньем. Она завертела головой, пытаясь определить, откуда он доносится... и проснулась. Звук доносился снаружи. Селестина осторожно выглянула и увидела Тобиаса. Он сидел, напряженно глядя куда-то вверх, и очень быстро клацал челюстями, издавая тот самый странный щебечущий звук.

  - Тобиас! - воскликнула пораженная Селестина. - Что это вы такое делаете? Подражаете птичкам?

  - Нет, - ответил слегка обескураженный Тобиас. - Это боевой клич! Он применяется при охоте на птиц. Вон, видите? Попугай!

  "Наверно, предполагается, что птицы, услышав это щебетанье, умрут от умиления" - хихикнула про себя Селестина и посмотрела, куда указывал Тобиас: на деревянном заборе сидел голубь. Расцветкой он действительно напоминал попугая: нежно-зеленое тельце, головка желтовато-зеленая, а ближе к клюву совсем желтая. Крылья неопределенного серо-буро-малинового оттенка, а маховые перья - желтые в черную полоску. Лапки красные, клюв серебристый, а маленькие умные глазки - темно-сизые. Да, это был очень красивый голубь с упругим и чистым пером. И не простой, а японский! Он спокойно сидел на заборе и внимательно рассматривал Тобиаса, поворачивая голову то на один бок, то на другой.

  - Привет, Питер! - закричала Селестина и помахала голубю лапкой. Голубь поклонился, взлетел и приземлился неподалеку от кошачьего домика.

  - Здравствуй, дорогая! - сказал он и снова поклонился. - Как твои дела? Мы все волнуемся! Этот господин тебя не обижает?

  - Что ты, Питер! Он меня спас! Познакомься с Тобиасом. Тобиас, это Питер.

  - Аммррм, - прокашлялся Тобиас. - Очень приятно. Друзья Селестины - мои друзья.

  - Как там мама? - взволнованно спросила Селестина. - Передай ей, что у меня все в порядке!

  - Мама, конечно, волнуется. Но она верит в свою девочку, как и все мы.

  - Тобиас, Питер тоже из зоомагазина, - пояснила Селестина.

  - Вернее, я живу при зоомагазине, - сказал Питер. - Однажды мне удалось покинуть клетку и вылететь в большой мир. Я многое повидал. Полетал в свое удовольствие по Европе. Потом вернулся сюда. Но честно признаюсь, мне не очень понравилось жить самостоятельно: столько опасностей! Да и годы давали о себе знать. К тому же местные голуби такие грубые и приземленные натуры, что я предпочел вернуться в зоомагазин, хотя и не дал себя поймать. Теперь я свободно перемещаюсь по магазину и его окрестностям, а владелец считает меня своим талисманом. Мама Селестины попросила меня присмотреть за девочкой, и я проследовал за дамой, в чьей сумочке она уехала. Таким образом я оказался здесь. Я вижу, что наша Селестина оказалась в обществе благородного джентльмена, и рад за нее.

  Рассказывая, голубь расхаживал туда-сюда мелкими шажочками и то и дело кланялся. Тобиас следил за ним, с огромным трудом удерживаясь от клацанья и щебетанья, которое явно не пристало такому благородному джентльмену, как он.

  - Ах, Питер такой умный! - благоговейно произнесла Селестина. - И так хорошо воспитан. Он обучал меня манерам и языкам. Правда, он великолепно говорит на кошачьем?

  Тут только до Тобиаса дошло, что он понимает речь голубя, а ведь раньше ничего подобного не случалось: залетавшие в сад воробьи и дрозды только оглушали его своими невразумительными криками. Говорит на кошачьем, надо же!

  - А какие еще языки вы знаете? - робко спросил он.

  - Мышиный, крысиный (он немного отличается), собачий, лошадиный, - скромно перечислил Питер. - Все диалекты птичьего. В общем, языков пятнадцать, наверно. Ну, и несколько человеческих в том числе.

  - А что, человеки говорят на разных языках?!

  - Конечно. Я знаю английский, немецкий, итальянский. И свой родной - японский. Селестина оказалась очень хорошей ученицей. Она знает кошачий, собачий, несколько диалектов птичьего.

  - И еще рыбий, - смущенно вставила Селестина.

  - Конечно, как я мог забыть! - и Питер поклонился ей. - Ну что ж, мне пора. Я буду наведываться время от времени.

  - Прилетайте почаще! - воскликнула Селестина. Глаза ее подозрительно блестели.

  - Всегда рады гостям, - сказал Тобиас, глядя вслед улетающему голубю, который в полете еще больше напоминал попугая, потом покосился на Селестину, грустно опустившую нос и ушки. Он был добрым котом, и не мог выносить чужих страданий.

  - Не хотите ли перекусить? - заботливо спросил он.

  - Спасибо, не хочется...

  Тобиас удивился, потому что сам только и делал, что перекусывал, изнывая от неразделенной любви. Он сознавал, что все эти перекусы прибавляют ему монументальности и убавляют шансы на преодоление забора, поэтому расстраивался и... снова перекусывал. Замкнутый круг.