Джек же поддавался – но скользил, увиливал, дурачил ее с неимоверной легкостью, создавал впечатление, что она добилась своего, но на самом деле ответил на пару незначительных вопросов. Они разговаривали, но ничего, что Хайки и без того не знала бы, он ей не выдал, а потом мутант сослался на усталость и завершил разговор. Шум Балха поутих, город готовился ко сну.

– Когда мы закончим с Рё, я отправляюсь с тобой, Ястреб Джек, – заявила пиро.

Она встала из-за стола, потянулась, разминая затекшие плечи, и довольно зажмурилась. Разрешений она ни у кого не спрашивала.

– Я научусь от тебя быть спокойной и незаметной, так что больше никто не посмеет просить меня надеть ошейник. И не забывай, что я умею зажигать костер, а в путешествиях это важно.

– Что? – мы с Джеком переглянулись.

Пиро не стала отвечать, погрузившись в непостижимый внутренний мир девушки-подростка, сняла куртку и начала над ней колдовать с ножом. Пока Ястреб Джек спал, как бревно, а я всхрапывал и ворочался, Хайки усердно отковыривала куски кожи. Проснувшись утром, первое, что я увидел, – это нескромную надпись «Гроза пустошей».

Утро встретило меня гомоном и запахом свежих лепешек. Мы заснули прямо в чайхане – впрочем, для Балха это в порядке вещей. Каждый маленький стол обкладывался грязноватыми, но удобными подушками, так что разморенные едой, выпивкой и усталостью люди вполне могли и подремать. Попробовали бы вы такое провернуть в Новой Сативе! Вот за это я и любил Балх.

Я вышел наружу, подошел к канистре с водой и ополоснул лицо. Солнце уже начало подниматься над плато, и, задрав голову, можно было следить, как оно окрашивает лица безмолвных божеств. Несмотря на вчерашнюю тряску в тарантасе Хайки я ощущал себя довольно бодрым.

– Ох, черт… – сама пиро находилась в противоположном настроении.

Она пробрела мимо курящих караванщиков, еле разлепив глаза-щелочки, и со вздохом опустила голову в канистру. Пиро не была жаворонком.

– Как спать хочется-а… – промычала она и потрясла мокрой гривой. – Не знаю, как ты, но я никуда не двинусь, пока не помоюсь в чане с горячей водой. Мне кажется, у меня все липкое. И ладони, и спина, и даже ноги. А еще меня изгрыз какой-то клоп. Плюс вы оба изрядно пованиваете.

– Это влетит в копеечку, – решил немного поиздеваться я. – Дорогое это удовольствие – ванны в пустыне.

Пиро начала негодовать и в процессе приободрилась. Ястреб Джек потянулся, разглядывая проезжающих мимо верблюдов. Некоторые торговцы предпочитали ненадежным механизмам проверенных веками животных, так что зверей в Балхе хватало. Разноцветные фонари начали тускнеть перед лучами жадного пустынного солнца. Город стремительно оживал. Перекрикивались, загружая товары, торговцы, сонно тащились после ночной попойки охранники, носились дети, отщипывая по куску свежей булки то тут, то там.

– Ты что, мыться не собираешься? – удивилась Хайки, глядя на проспавшего всю ночь в шарфе Ястреба Джека.

В ответ на изумление в голосе пиро он не слишком обильно прыснул в глаза воды и повернулся ко мне:

– Я бы хотел выпить фрайха. Пока вещи видятся очень мутными.

Было часов семь утра, но в Балхе встают рано, такие традиции. Чайхана уже снова забурлила приезжими и уезжающими. Мы заказали три кружки фрайха – темного, горячего и горького заменителя кофе, который в оригинале можно найти разве что в Сативе, в смеси с бодрящим привкусом бадьяна и перца. Даже если ты находился в коме, фрайх как следует вставлял и приводил жизнь в порядок.

Хайки все равно казалась мрачноватой, а вот Ястреб Джек после половины кружки повеселел и опять начал распространять вокруг себя непонятную атмосферу обыденности, удовлетворенности и добродушного разгильдяйства.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался он.

Хайки зевнула:

– Как тебе удается так быстро просыпаться, мастер дзен?

– Подумай о чем-нибудь, что тебе нравится, – предложил Ястреб Джек. – О чем-то, что ждет тебя этим днем, и к чему стоит стремиться.

Я едва не застонал – вот ведь чушь. Скажу больше: если бы такое посоветовали мне, я бы посмеялся над плохой игрой в мудрого негра, однако Хайки прикинула что-то и посветлела. Что бы ни сказал мужик с разными глазами, пиро обнаруживала там для себя полезные инструкции. Не припомню, чтобы она так тщательно внимала моим инструкциям, но я и не сулил ей возможность перестать жечь все подряд. Пока они перебрасывались репликами, я тоже решил потратить время с пользой и прикинул план дальнейших действий.

Судя по тому, что мне слили разные и не связанные между собой информаторы, таблички Шкуродёра находились на главном складе Рё, расположенном в большом старом ангаре. Изначально мне виделось несколько способов попасть туда: представиться покупателем (но тогда от тебя ни на шаг не отойдут да еще и придется тратить деньги), взять механиндзя неожиданной атакой (невозможно), стать одним из них и попытаться пробраться на склад (нет времени), прокрасться незаметно (труднодостижимо, если ты не невидимка). Все эти и еще с десяток других бесполезных вариантов я отмел.

Зачем усложнять задачу, изображая вора, если для вербовщика открыты все двери? Все хотят подзаработать, так что впустят меня в открытые ворота. Остается только занять механиндзя во время нашего визита чем-то достаточно важным, чтобы они позабыли о таких незначительных посетителях, и вот об этом я уже позаботился. Что касается деталей, то один знакомый журналист из Новой Сативы, попортивший немало крови местным властям своими дерзкими писульками, говорил, что главный способ бороться с творческим блоком, – это двигаться дальше. Не знаешь, как написать стоящий текст, – займись сбором материалов, разговором с коллегами, которые из глупого тщеславия могут что-то сболтнуть, поищи подходящих людей вокруг. То, что действовало для Хантера, со скидкой на область дел действует и для вербовщиков.

Многие из нас жестко планируют, чтобы не попасть впросак, но главное в этой работе – понимать, что все обязательно пойдет не по плану, как бы ты ни расстарался, и уметь оседлать волну. Ограбления гладкими не бывают. У меня собралась небольшая команда из весьма мощных, но совершенно асоциальных мутантов, так что я хотел для начала, ну, знаете… размяться, сыграть пару аккордов. Сделать что-нибудь вместе.

– Присоединяйтесь к нам, братья! – вкрадчиво произнес кто-то прямо на ухо. – Вижу, что вы прошли большой жизненный путь – и теперь настала пора послужить на благо общего дела. Пустоши готовы измениться.

Я поднял глаза и увидел старушку в широких белых рубахе и юбке. Бабка с улыбкой протягивала листовку с изображением большого мотылька. Определив в ней очередного вестника спасения за чужие деньги, я резко поскучнел. В Балхе разных религиозных течений видимо-невидимо, так что конкуренция заставляла проповедников попотеть. Каждый зарабатывает, как может.

– Не интересует, – отмахнулся я.

– Сначала люди часто отталкивают знание. Но если вы передумаете, то обряд омовения присоединившихся к семье Белого мотылька пройдет в девять утра в храме с белым куполом. Вы его не пропустите – свет на нем так и горит! – не обиделась старушка.

– Эй, погоди-ка, нира5! – встрепенулась Хайки. – Ты сказала – омовение? Я правильно тебя услышала?

– Все верно, – старушка обрадовалась внезапному энтузиазму. – Так я и сказала. Древний уважаемый обряд! Все принявшие нашу веру погружаются в бассейн, где оставляют былые заблуждения и боль.

– Да валите уже отсюда! Дайте выпить спокойно!

Караванщик по соседству тоже не был в восторге от сектантов.

– Звучит очень интересно, – Ястреб Джек добил свой фрайх. – Мне кажется, за годы странствий у меня накопилась куча боли и заблуждений. А чего требует ваш культ?

– Мы – посланцы мира. Мы считаем, что пустошам нужно больше сотрудничества и милосердия. Пыль с крыльев Великого Мотылька приносит добро и радость.