— Алиса погибла шесть лет назад. Группа офицеров в компании с императорским племянником, пьяные как свиньи, решили "пострелять" по живым мишеням. В центре столицы.
Девушка явно была мертва. Когда я смогла рассмотреть ее лицо, в глаза сразу бросилось сходство. Значит, сестра… Прошлый Ивар, тем временем, совершенно потерял над собой контроль. Настоящий выдернул меня в какое-то пространство, из которого мы уже вернулись в реальную жизнь.
— Что было потом?
— Меня должны были бы казнить, но император просто выслал меня служить на дальнюю окраину страны. Я только год как вернулся сюда. Когда начали приходить тревожные новости, уж не знаю, как Левачев продавил это решение… Да и я последний в своей семье. Хотя в данном случае говорить "семья" — слишком громко.
Он тяжело провел по волосам, снимая маскировку. У него же виски полностью седые! А ему чуть больше тридцати… В груди защемило. Не зная что сказать — а что я могу тут сказать? — посмотрела ему в глаза, вспоминая ощущения от затягивания в воспоминания. Отдельные моменты, от знакомства, до последнего дня. Россовой долго молчал после возвращения, но не отпускал меня. Тишина давила, но отцепиться от него я бы сейчас не смогла, без внятной причины, я слишком доверяла этому человеку. Может, потому, что больше никого у меня в этот момент не было?
— Какая же он мразь…
— Ты сейчас про кого из этих двоих? — переход на "ты" дался неожиданно легко, сложно выкать человеку после такого обмена воспоминаниями.
— Пожалуй, про обоих. И ни до того, ни до другого не добраться, — хватка стала совсем стальной, заставила резко выдохнуть, после чего он, извиняясь, погладил меня по спине.
— Я, — в голове сформировалась четкая решимость, — хочу отомстить. Им обоим.
— Кто-то ведь не собирался бороться за трон?
— Мне почему-то кажется, что лучше я встряну в это сама, потому что как это провернет судьба при моем сопротивлении — непредсказуемо. Если уж падать в пропасть, то с хохотом и надеждой на отрастание крыльев. И, знаешь, я рада, что оказалась связана именно с тобой…
— Я тоже. Несмотря на все то, что я наговорил в первый день. Пытался убедить самого себя — надежда в наше время стала крайне опасным чувством. А сейчас тебе надо лечь спать. Я перенесу визит Левачева на вечер, тебе надо восстановиться после обмена памятью. Спи…
Сухие горячие губы еле ощутимо коснулись виска. Хоть мне и казалось, что я бодра, но отключилась в тот же миг, дверь еще не закрылась за Иваром.
Дорогие мои, я скучаю по вашим комментариям. И лайкам. И очень хочу прекрасное круглое число подписчиков. Ну, вы смекаете, да?
Конец ознакомительного фрагмента
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна — то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
То, что занятие не состоится, было понятно сразу. Левачев, хоть и держался, но выглядел взъерошенным, да и руки отчетливо тряслись. Ивару хватило одного взгляда:
— Что за день? Все наперекосяк. Яра, если хочешь, можешь пойти в библиотеку, нужные книги я помечу, — под глазами мужчины откуда-то из-за моей спины вылетела бутылка из темного стекла.
— О, мы будем заливать душевные раны?
— Все время забываю, что ты воспитывалась в другой среде, — он хмыкнул после секундной заминки.
Я приняла это как согласие на мое присутствие и устроилась на диване, подогнув под себя ноги. Желание мужчины напиться было понятным, хотя и одобрить я его не могла. А рассуждать о ситуации в чужом доме, не зная ни местных порядков, ни всей истории отношений — оставим это диванным комментаторам. Ой, это же я тут диван заняла. Дальнейшие события было ужасно стыдно вспоминать. Впрочем, обо всем по порядку.
Ивар посмотрел на меня, и призвал из дальнего угла еще одну бутылку, бросив, что в ней что-то более легкое. Ну, надеюсь, что не будет "а поутру они проснулись". После первого глотка шансы такого развития событий возросли — и это она называет "легким"?! Да тут пятерых меня споить можно. Правда, потом сам же взвоет, универовский посвят показал, что навеселе я та еще львица-тигрица. Где-то в подсознании запела Аллегрова, вынуждая внезапно подавиться смешком, под непонимающими взглядами. Пришлось объяснять и даже фальшиво напевать. Левачев на миг повеселел — "Шальная императрица" в контексте нашей ситуации играла новыми красками:
— Только кавалеры не слишком юные.
— За Прозоровским послать? — фыркнул Россовой. — Потому что Койт, оба, сейчас на службе.
— Я даже не знаю, что я переживу хуже — присутствие при крахе моей репутации, ну, ее остатков, менталиста, который ничего не забудет, или его бесконечные комментарии по поводу того, что его при этом славном событии не было. Вы, Ярослава, может не успели еще заметить, но наш юный товарищ бывает достаточно несдержанным на язык.
— О, зато Вы, любезный Олег Анатольевич, имеете все шансы узнать, сколь несдержанной на язык бываю я.
— Может, все-таки библиотека? — заколебался Россовой.
— Поздно, вы оба уже выразили согласие на мое присутствие. Страдайте, — настроение резко пошло в плюс, такого состояния не было со мной… Да, пожалуй с начала моей совместной с бывшим женихом жизни на одной территории.
Левачев, переглянувшись с Россовым, отодвинул от дивана стол, чтобы я не могла до него дотянуться. Наивный. Впрочем, мне тоже не надо, чтобы меня понесло. Вынырнув из печальных размышлений, прислушалась к тихому разговору, но толком не могла вникнуть в суть, прослушала начало. Зато известие о разводе выцепила сразу. Даже стало интересно, что все-таки стряслось, что он стал возможен — нравы, как я успела понять, здесь были достаточно строгими.
— Яра, ты правда думаешь, что все следуют правилам?
— Не пойман — не вор?
Ивар кивнул. Ну да, наивно было полагать иное. Как и везде, делай что хочешь, но не попадайся. Взгляд зацепился за кольцо, которое Левачев бездумно гонял по столу. В голове щелкнула мысль и я выскочила из комнаты, направляясь в спальню, где сразу нашла шкатулку. С ней и вернулась обратно, принимаясь ворошить украшения под непонимающими взглядами.
— Мне тут кое-что уничтожить надо. Утопила бы с радостью, но поблизости нет реки…
— Река-то есть, прохожих много, — Олег приложился к бокалу.
Россовой молча забрал из моих рук подаренное бывшим кольцо. Тонкий серебряный ободок с россыпью мелких желтых топазов. Поднял на меня глаза:
— Тебе камни нужны? Мелочь, но куда-нибудь на заколку можно добавить.
— Только лишние воспоминания.
Он кивнул, на ладони заплясало пламя. Кольцо, словно тихо застонав, начало таять, но не расплываться лужицей, а растворяться в воздухе. Кто-то из слуг тихой тенью подал небольшую чашу, в которую Ивар стряхнул пламя с руки. Украшение медленно распадалось. Левачев, кивнув чему-то про себя, бросил обручальное в тот же костер. Россовой пересел ко мне на диван, глядя в пламя. Что-то сверкнуло в воздухе, тут же вспыхнув.
— Ошибки юности.
Он едва ощутимо коснулся губами моего виска под тоскливым взглядом боевого товарища. Пламя трещало, выбрасывая искры. Олег встряхнулся, поводя плечами и нервно дернув верхнюю пуговицу на воротнике.
— Ну, за упокой прошлого?
