Не забываем комментировать, лайкать и подписываться на автора) Это мотивирует.
Кстати, как думаете, что так насторожило Костю?
Костя сидел в углу, устроившись за письменным столом и через висящее на соседней стене зеркало наблюдал, как Линка собирает меня для прогулки по зимнему лесу. Отвычка от подобной тяжелой одежды давала о себе знать, чувствовала я себя как капуста, хотя внешне все выглядело достаточно изящно, но в помещении вплетённые в ткань чары почти душили. Рыжий же едва слышно даже в телепатическом диапазоне рассказывал о том, что его так взволновало. Честно? Постоянный стресс меня настолько допек, что хотелось просто зарыться в сугроб.
"Я уловил обрывок разговора про снотворное и подавители, решил проверить тебя, во избежание неприятностей. Спалось плохо, нервно, а еще и такое в полусне услышать… А уж когда не нашел тебя в купе — решил, что опоздал, рванул к Ивару, он ближе всех, да и толку от него больше, чем от кого-либо из нас. А ты там… Я перенервничал".
Последнее прозвучало с таким стыдом… Вот они, плоды воспитания "мальчики не плачут". Невольно вспомнился Левачев, который до последнего не показывал, как тяжело ему далась ситуация в семье. С одной стороны, все понятно, репутация, умение держать лицо, все вот это… Но это жутко. Особенно, когда такая же маска держится даже в компании самых близких, а я надеялась, что мы можем на это звание рассчитывать, пусть знакомство и было не слишком долгим. Мысли перескочили на Россового, который будто бы замкнулся в себе и эмоции угадывались только при телепатическом контакте и в скупых редких проявлениях.
Вспомнились Койт…
"Прежде, чем спросишь — не знаю. Из подвалов их вывели в числе первых, но Ивару ничего узнать не удалось. Да и я не сильно преуспел".
Поезд сбавил скорость, замирая у небольшой станции. Видимо, пора.
Морозный воздух стал неожиданностью, как-то я все не могла принять тот факт, что посреди августа возможна самая настоящая зима. Когда Ивар снял меня со ступеньки — я судорожно вцепилась в поручень из-за уехавшего по обледеневшей поверхности каблука — нас уже встречали. Хмурый мужик, стереотипный такой лесник, кивнул, пробормотав что-то приветственное.
— Уж звиняйте, Ваш благродие, красивые речи говорить не обучен.
— О, Вы и представить себе не можете, насколько устаешь от этих речей за время пребывания в столице, — аж дышать стало легче.
Россовой понимающе кивнул, аккуратно приобнимая за плечи и не давая ухнуть в сугроб, пока мы шли через лес. И вот тут вечно мерзнущая я благодарила создателей заклинаний на одежде на все голоса, потому что иначе просто так этого бы не выдержала. Ивар и Олег, идущие с двух сторон, тихо рассказывали и про местных питомцев, и про сам заповедник.
Местные снежные волки ценились как сторожа — прекрасное выносливое животное, умное — с сознанием на уровне восьми-десятилетнего ребенка, чувствительное к магии, искренне верное тому, кого признает хозяином. Многие приезжали сюда показываться каждому выводку волчат, в надежде встретить своего товарища. Мы прошли еще немного, а потом к нам навстречу вышли они. Честно? Красивее зверей не видела, кажется, восторг так ясно отразился на моем лице, что Ивар совершенно открыто улыбнулся, и даже лицо нашего провожатого словно разгладилось. Волки обошли нас по кругу, иногда втягивая носом воздух и фыркая, а я боролась с искушением запустить пальцы в роскошный белый мех, когда меня ткнули лбом под колени, роняя в сугроб и принимаясь вылизывать руки и лицо.
— Давненько он ждал… Заматереть успел.
Слушала я совсем краем уха, без зазрения лохматя белоснежную шкуру и уворачиваясь от длинного языка, то и дело утираясь рукавом. Волк плюхнулся рядом, порыкивая в сторону слишком любопытных соплеменников.
— Ему с братцем прям везёт в эти дни.
— Кто-то приезжал?
— Дык, как сказать… Показать проще. Тока в дом пройти надо, — он поскреб заросшее лицо.
Волк завилял хвостом, вскочил и потянул меня за подол в сторону дома смотрителя, то и дело с нетерпением взрыкивая. Ивар скользнул за моё плечо, первым вталкивая в дом Костю, а сам оглядел белое безмолвие, обернувшись на пороге.
На кровати лежал парень, бледный и черноволосый, измотанный до жути, и метался в лихорадке. Только какое-то шестое или даже более редкое чувство позволило мне его узнать:
— Митя?
Левачев подошёл ближе и кивнул. Лежащий рядом с Койтом волк смотрел на нас из-под прикрытых век. Я присела на край постели, убирая чёлку со взмокшего лба мага. Тощий, как после многократного исчерпания резерва, едва дышащий.
— Я не смогу его выходить сам…
— Ярослава, это, — Ивар покачал головой, не собираясь договаривать. — Милосердные его добить.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду. А потом подняла на мужчину глаза. Он поднял руки, капитулируя. Койт открыл мутные глаза, бормоча что-то. Костя коснулся сознания:
"Он потерял второго, пока сбегали из тюрьмы и винит себя за это. Его магия его уничтожает".
Я погладила парня по голове, положила холодную ладонь на лоб. Как же спасти… Брюнет посмотрел на меня, но ничего не сказал, просто дёрнул уголками губ, а я аккуратно потянулась к его мыслям. В них была одна из сцен в доме Россового, все те же намёки и перепалки. Как они и шутя, и всерьёз строил планы по моему соблазнению. С учётом того, что часть меня сильно теоретически была не против… Он уловил эту мысль и бросил что-то про хроники, но я не поняла, Митя уже отключился.
— Скоро принесут носилки. Мы его увезем.
— Очень интересно, но не очень понятно. И с чем такая "привилегия", — по моему голосу не было понятно, сарказм это или нет, — связана?
Я сидела рядом с лежащим в бессознательном состоянии Койтом — спасибо, что метаться перестал — и вслушивалась в мирный стук колес. Остановка вышла смазанной, прощание тоже, но я четко решила для себя приехать сюда еще раз, когда это все закончится. Волки лежали у кровати, то и дело кидая тяжелые взгляды на снующих туда-сюда слуг.
— Потому что в старых семьях, где маг — каждый первый, накапливаются определенные, — Ивар отвлекся от своего чтения, — не обязательства, но… требования магического плана. У кого-то потенциал настолько высок, что его надо огораживать. Кому-то нужно пить кровь совместимого мага каждое новолуние, да, и такое есть. И каждый случай такого перекоса уникален, то, что работало у предков, может не сработать даже не у правнуков или внуков, а у собственных детей. Магическая совместимость и связанные с ней проблемы в жизни… Расчеты и расчеты.
Мы снова невольно вернулись к вопросу о многопартнерских браках у магов, как еще это назвать? Хронист с завидной завистью в речах рассуждал о тех, кому подходит один-единственный маг, кому не приходится ежеминутно выстраивать взаимоотношения и поддерживать эту систему. Императорской семье в этом плане везло не часто. Как вам перспектива шестнадцати жен? А десяток мужей?
Я подняла взгляд от книги, которую все еще держала в руках. Россовой с усмешкой пожал плечами и кинул заклинание в сторону бесчувственного тела, проверяя состояние. В принципе, если очень сильно отрешиться от установок и воспитания… То в чем-то я даже не против. "Представления о морали и желание все загнать в единые рамки — удел плебеев, но и их же величайшее счастье". Загонять в рамки морали… Вспомнился внезапно покойный Игорь. Если моральных рамок у потомственных магов нет — почему же его тогда…
— Ивар?
— Да? — он перехватил взгляд, считывая поверхностную мысль.
— Понял. Просто резать своих же — последнее дело, вот и все. И афишировать. Олег об этом не знает, но… он, прикрыв меня, выжил просто потому, что я смог прямо в бою пустить "под нож" всех недобитков в радиусе полумили. Запитать его их кровью и дотащить до лазарета.
Он смотрел прямо, готовый к любой моей реакции, но раскаяния было ни на грош. Впрочем, я могу его понять. А вот что тут сказать… Книга легла на кресло, а я пересела к Россовому на колени, опуская голову на плечо. Дверь щелкнула, впуская Левачева в помещение вместе со штатным целителем. Пришлось лезать с удобного места. Олег посмотрел на нас, оценил наши скрестившиеся на нем в ответ взгляды и спросил:
