Если бы каждое утро начиналось так паршиво, как это, я бы уже давно вздёрнулась. Адская головная боль была первой, кто меня поприветствовал. Бессонная ночь отразилась на моём лице, оставляя заломы под глазами и печальный отёк.

Выпив сразу две таблетки, я отправилась в душ. Если он не спасёт меня, то уже ничего не спасёт.

Он так и не позвонил. Даже сообщения не написал. И не ответил ни на одно из моих. Я сходила с ума остаток ночи. Что, чёрт возьми, я должна была думать?!

Я чувствовала как учащался мой пульс каждый раз, когда я вспоминала того, кого он назвал Игнатом. Кто этот парень? Я понятия не имела. Даже жалких догадок не было. Этот взгляд пугал. И не нужно быть сто пядей во лбу, чтобы догадаться, что ничего хорошего от подобного типа ждать не стоит. Он смотрел на меня, но было ощущение, что его колючий взгляд проходит сквозь. Задевая каждый нерв. Вызывая ощущение липкого ужаса. До такой степени, что мои колени дрожали. А вернувшись домой, я даже не с первого раза попала ключом в замочную скважину.

Я наспех приняла душ и, промокнув тело полотенцем, обмотала его вокруг головы. Взяла в руки телефон и заметила, что дрожь никуда не делась... боже, если с Ромой всё в порядке, то я сама его прикончу.

Мои попытки дозвониться до него вновь заканчиваются неудачей. Если бы я могла закричать, я бы это сделала. Но я не могла. Это... глупо? И абсолютно бесполезно.

Сколько помню себя: эмоции... это не про меня. Я настолько привыкла всё переживать в себе, что просто понятия не имею, какого это: кричать или плакать навзрыд? Отпускать свою боль? Демонстрировать злость? Я всегда была такой. В детстве я почти не плакала. Почти. А если я давала волю слезам, то делала это слишком тихо. Там, где никто не увидит мою слабость. Почему? Возможно, всё дело в маме? Именно она вбивала это в мою маленькую голову с тех самых пор, как я начала ходить в детский сад. «Никто не должен видеть твою слабость». Я воспринимала всё слишком буквально. Это стало частью меня.

- Что с лицом?

Юля...

- Тяжёлая ночь. – отмахиваюсь от соседки и, в чём мать родила, топаю в свою комнату. Она привыкла. Мы все здесь к этому привыкли.

- Я слышала, как ты притащилась домой почти в полночь! Где тебя носило? Ты же собиралась готовиться к семинару?

Подруга не унималась и плелась следом за мной. Я любила её. Она была мне, как сестра. Но порой... порой мне хотелось жить одной.

- Юль... - разворачиваюсь к ней уже на пороге в свою комнату, - сделай мне кофе? Будь другом?

- Ты в курсе, что на первую пару мы уже опоздали? – она подбоченилась, и игриво перебросили длинные огненно-рыжие волосы себе за спину.

- В курсе. – Мои плечи безразлично дёргаются. Мне хочется поскорее выйти из дома. И я знаю наверняка, что поеду вовсе не в университет. – Так, сделаешь?

- Сделаю, – зависает на пару мгновений пытаясь что-то рассмотреть в моих глазах. – одевайся... в квартире холодно.

Я молча киваю и захожу в свою маленькую, но уютную спальню. Мои пальцы до сих пор судорожно сжимают телефон. Пока одеваюсь, ставлю повторный набор, который из раза в раз заставляет меня выслушивать бесконечную череду гудков, сменяемых автоответчиком. Это мы уже проходили. За ночь я оставила по меньшей мере полдюжины сообщений. В абсолютную пустоту. Если он не объявится к вечеру – я подниму на уши всех, кого знаю. Это не похоже на него. Это не Рома. Или я за полгода совершенно его не узнала?

- Спасибо. – Я бросаю сумку на пустующий стул и усаживаюсь напротив Юли. Придвигаю к себе чашку, успокаивая расшатанные нервы пряным ароматом кофейных зёрен и лесного ореха.

- Расскажешь? – Юлина интуиция никогда её не подводит. Вот и сейчас. Подруга смотрит на меня исподлобья, даже не притрагиваясь к своей чашечке. Она насквозь меня видит.

- Мне кажется, что у Ромы неприятности. – делаю глоток и обжигаю губы. Шиплю, оставляя напиток, и перевожу отчаянный взгляд на подругу. Вот... вот только этого мне ещё не хватало для идеального начала дня.

- На... - она двигает по столешнице стакан с водой и я тут же прижимаюсь губами к прохладному стеклу. – неприятности, знаешь ли, бывают разными. Что случилось?

- Не знаю... - злюсь ещё больше. На него. За то, что ничего мне не рассказывал. За то, что связался с людьми, которые не вызывают абсолютно никакого доверия. За то, что пугает её своим поведением до чёртиков, – он ничего мне не говорит. Он на себя не похож.

- Если честно, то я не особо понимаю, о чем речь.

- Я вчера, как дура сорвалась с места! Я думала, что у него появился кто-то! А когда приехала... Юль, мне показалось, что я попала в Гетто.

Вопросительный взгляд соседки говорил о том, что та запуталась ещё больше. Я тихо зарычала. Я очень хотела поделиться! Но терпеть не могла отвечать на вопросы и вдаваться в подробности!

- Хорошо... не гетто. Но... ты бы видела тех людей. Мне казалось, что вокруг одни наркоманы и отбросы общества.

- Это называется: предвзятое отношение, подруга.

- Тебя там не было...

- Окей. Хорошо. Допустим. Ты собралась играть в Агату Кристи? – Юля подула на свой кофе и сделала большой глоток.

- Он отправил меня домой. Но обещал позвонить. Но так и не позвонил. И не берёт трубку! Всю ночь и всё утро! Я сейчас поеду к нему. Он должен был ночевать у своего дяди. Тот уехал с семьёй на пару недель и просил Рому пожить там и присмотреть за домом. – Я смотрела на Юлю и видела на её лице глубокий скепсис. Она всегда считала, что Рома мне не пара. Они недолюбливали друг друга с первой встречи.

- А если его там нет?

- Поеду к нему... в квартиру. У меня есть ключи.

- Поехать с тобой?

Вот... именно за это я её и люблю.

...

- Уверена, что хочешь остаться здесь?

Хлопья снега оседали на Юлиных ресницах. Она была похожа на сказочную Герду. Красивую, яркую, загадочную. Она была красавицей. Помню, у меня был порыв покрасить свои светлые волосы в рыжий цвет чтобы быть хоть чуточку похожей на подругу. Но я вовремя пришла в себя. Я – не она. Я была штилем, в то время, как Юлька - буйным штормом. Игристая, как вино и шумная, как летняя песня. Иногда её слишком много, но стоит ей затихнуть, и ты начинаешь её искать. Мы познакомились с ней на вступительных экзаменах. Я забыла ручку, а у неё была запасная. Вот так просто. Спелись быстро и легко. Через пару месяцев мы сняли небольшую двухкомнатную квартиру неподалёку от университета.

- Да, - утвердительно киваю, и прячу нос за мягким шарфом из ангорки, - поезжай.

- Здесь дубак! А ты… ненормальная. Нашла из-за кого задницу морозить…

- Не начинай, Юль. – и без того тошно. – Я куплю себе чай или кофе, и посижу в кафе часок. – во всяком случае, я очень надеялась на то, что за час что-то изменится. – или пойду подожду у него. Может, он скоро придёт?

- Будешь ждать его, как собачка? Яр, я не узнаю тебя. Ты… ты же не любишь его!

- Юль! – раздражаюсь. Возможно, потому что она права. Только я пока не готова себе в этом признаться. – Я сама разберусь в своих чувствах. Хорошо? Я, в первую очередь, волнуюсь!

- Молчу. – она открыла дверь ожидающего такси. – И жду твоего звонка. Если он притащит с собой девку… только попробуй распустить сопли!

- Ты невыносима! – Я шутливо подталкиваю её, но чувствую как моя улыбка трещит по швам, а смех становится неестественно надломленным. – Поезжай! Я позвоню тебе, если что-то станет известно!

Ощущаю её тёплые губы на своей щеке и отхожу на пару шагов от машины, позволяя Юле скрыться в салоне автомобиля. Взглядом провожаю такси, что медленно выезжает со двора. Прислушиваюсь к хрусту снега под шинами и шумно выдыхаю. Юлькина машина скрылась за одной из многоэтажек и я устремляю свой взгляд вверх. К пятому этажу. На окна квартиры, где жил Рома.

Мы с Юлей ездили к дому его родственника, но там нас встретила тишина. Следом мы явились сюда, но и здесь его тоже не оказалось. Я воспользовалась ключами и имела наглость переступить порог его квартиры в отсутствии хозяина. Юлька присвистнула, оглядывая, как она выразилась "хоромы моего хахаля", а я лишь понуро опустила плечи. Где-то внутри я понимала, что что-то не так.