— Алиса, — когда мы с отцом уже собираемся идти к машине, Мэй просит меня задержаться и я пересаживаюсь на стул, который занимал отец, — мы сможем с тобой поговорить к примеру завтра в обед? Я знаю, что у тебя есть перерыв между занятиями и я могла бы приехать за тобой в языковую школу, а потом отвезти в университет.

— Да, конечно, — соглашаюсь я, даже несмотря на то, что догадываюсь о предмете нашего разговора, — у меня занятия до двенадцати, а потом я свободна. Завтра мне не нужно в университет.

— Хорошо, тогда я приеду к школе, — обещает Мэй.

========== Часть 22. ==========

Ладно, мне просто нужно пережить этот день и все. В этом нет ничего сложного или трудного. Именно так успокаиваю я с утра, когда собираюсь на занятия в языковую школу. Сегодня у нас выездное занятие в музее, чтобы мы могли практиковать лексику в реальной жизни. Я написала Мэй о том, что не буду в школе и она предложила выпить кофе в небольшом кафетерии, что был через дорогу от музея.

Когда я спускаюсь на первый этаж, чтобы позавтракать, то отца уже нет дома. Меня встречает миссис Смит и предлагает приготовить мне блинчики или овсянку, но я отказываюсь. Вообще в том, что я не почти не пересекаюсь с отцом, есть и свои плюсы. Я лишь говорю о том, что поела, так как он это все равно никак не сможет проверить, а миссис Смит не следит за всем этим и считает, что я просто готовлю себе сама. Так что, последний раз, когда я ела нормально, был вчерашний ужин в ресторане и все. Я даже стала отказывать себе в небольших перекусов в виде снэков или хлопьев с молоком, которые устраивала перед сном, пока смотрела фильмы или читала книги.

Погода стоит прохладная, что мне даже на руку, ведь я в фирменной толстовке NASA и классических джинсах. Эрик ждет меня у машины, чтобы отвезти в Калифорнийский Научный Центр, где и будет проходить наша экскурсия. Судя по отзывам, которые я нашла в сети — место стоящее и интересное. Там много всяких залов посвященных той или иной научной области. Есть даже экспозиции связанные с освоением космического пространства. Так что да, думаю, это будет интересно.

У входа в здание, выполненное в современном стиле и имеющее причудливую форму, нас встречает наш учитель — мистер Леонард. Он просит подождать, когда соберется вся группа, чтобы все получили задание и смогли пройтись по залам научного музея. Эрик сразу же уезжает, так как домой я все равно буду возвращаться с Мэй.

— Ваша задача, обойти музей, и после экскурсии заполнить вот эти небольшие анкеты, которые мы обсудим на следующем занятии, — сообщает Роберт, — ваше время не ограничено, если что я буду ждать вас в отделе анатомии и физиологии, — это залы, которые посвящены строению тела человека и особенностям организма.

Мы получаем небольшие книжечки, где есть все необходимые задания, связанные с походом в музей и расходимся. Кто-то ходит группами, кто-то парами, а решаю прогуляться по космическому залу в гордом одиночестве, так как посмотреть экспонаты для меня важнее, чем пустая болтовня о новом альбоме Арианы Гранде или фильме с Джонни Деппом.

— Выглядит впечатляюще, не так ли? — я вздрагиваю, когда за моей спиной раздается уже знакомый женский голос, — прости, не хотела тебя напугать.

Я оборачиваюсь и вижу, что за моей спиной стоит Мэй. Она в широких темно-коричневых штанах и белом пиджаке. В правой руке у нее смартфон, а на ногах ботинки без каблука.

— Все в порядке, мэм, — с трудом выдавливаю из себя я, — он правда выглядит круто, — я снова смотрю на шаттл Индевор, который занимал внушительную часть зала. Он долгое время использовался в космической программе США, пока NASA, не сочло этот проект слишком дорогим и опасным, шаттлы часто терпели крушения и это приводило к гибели людей.

— Знаешь, как я поняла где тебя искать? — улыбнувшись, интересуется она, встав рядом.

— Догадываюсь, — усмехаюсь я.

— Вы с ним похожи, даже больше, чем оба думаете, — сообщает она. И да, так это и есть. Сейчас, когда я часто думала о том, чем похожа на каждого из родителей и теперь понимала, что во мне слишком многое от отца. Теперь те паршивые слова бабушки о том, что я вся в своего папашу, можно считать комплиментом, ведь я похожа на Илона Маска, а не на какого-то алкаша, как она имела в виду.

— В детстве я хотела полететь на Марс, — говорю я, рассмеявшись, — но мои мама… мама и бабушка, они говорили, что это фигня и я просто страдаю ерундой, вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным.

— Когда Илон пришел ко мне с похожей идеей, я сказала, что это может принести пользу людям и сделает много важных открытий, — сообщает она и я проглатываю ком, который застрял в горле. У нас были похожие мечты в детстве, только в моего отца верили и он стал успешным инженером и предпринимателем, а я… ну что вышло, то вышло, — мне правда жаль, что они так с тобой поступили. И я готова поклясться, что Илон в самом деле не знал о твоем существовании. Он бы не допустил подобного.

Ну да. Глядя на его семью, я понимаю, что никто из них не стал бы так поступать со мной. Они верят друг в друга, всегда поддерживают и не дают опускать руки. В моей семье все было иначе и это по своему отразилось на мне. Я не хотела винить кого-то в том, что я не стала успешной или гениальной, но выводы напрашивались сами собой.

— Это хорошо, когда есть люди, которые готовы тебя поддержать, — говорю я.

— Знаешь, — Мэй встает ближе и осторожно обнимает меня за плечи, — у каждого из нас есть прошлое. Порой мы не могли определить то, каким оно будет и получили много боли и страданий, но в нашем праве и в наших силах определить то, каким будет наше будущее и что оно принесет нам.

Я усмехаюсь. Она права. Наверное, она права всегда, ну или почти всегда. Я не могла сказать что-то против слов мамы и бабушки, так как была ребенком и зависела от них во многих планах, но теперь мне нечего бояться. Я не хочу будущего, где мне придется ограничивать себя, чтобы угодить кому-то.

— Я понимаю это, — выдыхаю я, — просто… просто есть семьи, где жестокость применяется не в отношении одного из супругов, а в отношении детей, ну или ребенка.

— Это ужасно. Они… они били тебя? — спрашивает она и я чувствую, что ее голос дрожит. Я пожимаю плечами, так как не могу сказать точно. Да, определенно я могла получить за какие-то проступки, но не сказать, что это было на постоянной основе.

— Больше психологическое насилие, — уточнила я, — постоянные упреки, шантажи… все такое. Ты живешь с вечным страхом и вздрагиваешь каждый раз, когда слышишь дверной звонок или звонок телефона. То, когда ты понимаешь, что готов покончить с собой, чтобы не говорить своим родным о том, что у тебя проблемы. Ты боишься доверять этим людям, так как знаешь, что рано или поздно они снова предадут тебя.

Да, это не самое лучшее, что мне приходилось о себе рассказывать, но так все и есть. Я была на том уровне страха, когда в самом деле осознавала, что суицид куда лучше и проще, чем рассказывать кому-то о том, что у меня что-то идет не так. Я знала, что стоит мне только сказать о том, что у меня есть проблемы или я влипла в какую-то неприятность, я могла нарваться на такой скандал, что потом мне требовалось много времени, чтобы прийти в себя и постараться не думать об этом.

— Ты хотела… хотела убить себя? — голос Мэй дрожит. Она продолжает сжимать мое плечо, а я боюсь даже поднять взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза, поэтому просто коротко киваю.

— Я считала, что если смогу улететь с этой планеты, то навсегда избавлюсь от этого страха, — я хотела колонизировать Марс, чтобы не видеть своих родных и не ощущать себя виноватой, а мой отец хочет сделать это потому что видит в этом спасение человечества. Странно… нелепо… но так оно и есть.

— Это ужасно… ведь это все делали твои родные, люди, которые должны быть твоей опорой и поддержкой, — говорит Мэй.

— Именно. Но они ими никогда не были, — сообщаю я, поежившись, — я всегда боюсь, что услышу подобные слова от Илона… от папы… хотя понимаю, что он не способен на такое.