– У Крамского теперь тоже вырастут бородавки, и им тоже жаба будет управлять.
– А у тебя уже есть бородавки, может это тобой жаба управляет?
– Да ничего это не бородавки, а родники!
– А ну покажи! Жабий шпион!
– Руки убери!
– Да тише вы, а то Анна сейчас заявится, устроит всем втык.
Все притихли. Но ненадолго.
– А вот еще была история… – шепотом начал Марчуков.
– Да замолчи ты, знаем мы твои истории…
– Эта не про жабу, честно! Про жаб теперь пусть Крамской рассказывает. О! Крамской! Ты же унес куда-то жабу! Скажи, а ты ее не целовал случайно?
Я не сразу сообразил, что рыжий ко мне обращался.
– Крамской, ты там уснул что ли? – подал свлй вальяжный голос Мамонов. – Тебе вообще-то вопрос задали. Так целовался с жабой, нет?
– Конечно, нет! – буркнул я.
– Ой, чую я свистишь ты, Крамской! – Мамонов присвистнул, видимо, для усиления эффекта. – Ты выглядишь как типичный маменькин сынок, который в сказки верит. Вот если бы я был тобой, то точно бы попробовал поцеловать жабу. А то вдруг это на самом деле принцесса, а я такую возможность упущу.
– И что, реально бы поцеловал? – спросил парень из противоположного угла.
– Я же не Крамской! – Мамонов хохотнул. – Я целовать девушек предпочитаю.
– И что, многих уже поцеловал? – иронично спросил я.
– Да уж побольше тебя! – огрызнулся Мамонов. – Так что там, жаба превратилась в принцессу, а?
– Илюха, ну какие у нас принцессы? – встрял Марчуков. – Принцессы умерли все давно или за границей живут! У нас жаба может превращаться только в вожатку новую… Эх, с этой нам не повезло, унылая какая-то, не то, что Игорь!
– Между прочим, про Игоря и экспедицию сплошные враки, – сказал парень из дальнего угла. – Его из университета отчислили и из комсомола выперли.
– Это кто сказал? – Марчуков подскочил на кровати, та взвизгнула металлической сеткой.
– Мама моя сказала, – тихо ответил тот. – У него родители развелись, а отец в Израиль… это… как его… эмигрировал.
– Свистишь? – неуверенно произнес Матонин.
– Товарищи, отбой был уже довольно давно, – раздался спокойный с ноткой раздражения голос Верхолазова. – По распорядку дня мы уже должны спать.
– Засохни, Верхолазов, – лениво отозвался Мамонов. – Ты что, Аннушку не слышал? Она сказала, что если барагозить не будем, то можем хоть до утра болтать. Мы же теперь взрослые, забыл?
– Возраст, товарищ Мамонов, далеко не всем добавляет мозгов, – веско изрек Верхолазов. После этой фразы повисло ледяное молчание. Прямо-таки ощущалась накаленная атмосфера. Совершенно очевидно, что Мамонову очень хотелось сейчас вскочить и прописать наглому Верхолазову с ноги. Но между ними как будто была непроходимая стена. И Мамонову ничего не оставалось, кроме как метать молнии глазами, но больше никак свои чувства не показывать.
– О, вот еще такая была история, – Марчуков решил закончить неловкую паузу.
– Снова про жабу?
– Про жабу – это к Крамскому, у него завтра руки будут бородавчатые, вот увидите! – Марчуков захихикал, подвизгивая, как будто на него напал приступ икоты. – Короче, про вожатку четвертого отряда. Видели? Такая со стрижкой?
– На гитаре еще играет?
– Да, она! Короче, мой друган, Воха, в прошлом году был в первом отряде на последней смене. И короче, как-то после отбоя захотел погулять. Вылез в окно, хиляет, такой, никого не трогает. А потом слышит – бац – голоса в беседке. Ругаются. Она, вожатка эта, с Игорем нашим ходила. И вот они…
– Подожди! А Шарабарина?
– Ну ты слушай, да? Короче, они из-за Шарабариной и ругались. Вроде как он с обеими вась-вась, а вожатка про Ирку узнала и ему выговаривала. А он сказал, что она слишком правильная, и ему надоело за ручки. Даже, мол, Шарабарина и та… Ай, да что я про Шарабарину-то? Короче, вожатка влепила ему по балде и убежала. И, такая, как раз на моего другана налетела. Тот ей: «Ой, извините, тоси-боси!» А она: «Пойдем со мной!» И потащила его к себе в вожатскую. И там… ну… этсамое!
– Свистит твой друган!
– Ничего не свистит, мы в одном подъезде живем!
– Так Шарабарина, получается… этсамое…?
– Да может это Игорь ваш свистит! Раз у него батя в Израиль сбежал, он и не такое может.
– Да молчи ты, дурак, я по секрету рассказал, а ты на всю ивановскую орешь…
– Мамонов, а у тебя уже было…?
– Что было?
– Ну… этсамое…?
– Ха, конечно было! – заявил Мамонов. «Свистит», – подумал я и мысленно сплюнул. Дурацкое словечко!
– Товарищ Мамонов, что-то мне подсказывает, что вы нам сейчас… как бы это сказать помягче, втираете очки.
– А ты если завидуешь, то делай это молча!
– Ну и как же у вас, позвольте спросить, было… этсамое?
– Не твое дело, Верхолазов!
– Илюха, а правда, расскажи, а?
– Дженльмены про такое не рассказывают.
– Значит вы, как это здесь принято выражаться, свистите, товарищ Мамонов!
– Да я… – кровать Мамонова возмущенно заскрипела. – Если хочешь знать… Смогу любую уговорить!
– Желаете заключить пари? – кровать Верхолазова тоже заскрипела. По всей видимости, он сел. Но я смотрел в стену, так что видеть этого не мог. – Значит, любую уговорить…
– Только не Цицерону, она кремень!
– Как насчет новой вожатой, товарищ Мамонов?
– Ха, легкотня!
– У нее же ляжки жирные!
– Ничего не жирные, это Коровина твоя жирная. Симпотная вожатка!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
