Наступает пауза. Мне правда не хочется говорить об этом. Вспоминать то мерзкое и болезненное состояние, в котором я находился в тот момент, когда сидел на холодном кафельном полу ванной комнаты. Как мои дрожащие пальцы перебирали пакетик с таблетками. Я поднимаю взгляд и замечаю, что доктор выжидает. Он дает мне время, чтобы я смог собраться с мыслями и продолжил.

— Я сидел на полу и смотрел на таблетки. Я понимал, наверное, понимал, что могу сделать что-то ужасное, — всхлипнув, я шмыгаю носом, — и я понимал, что мне нужно с кем-то поговорить и я знал, что Рита… я не могу подвести ее, так как обещал больше никогда не пробовать. Тогда, тогда я позвонил Нико. Мы очень долго говорили. Он… как-то убедил меня. Не делать этого.

— Где сейчас таблетки, Том? — он продолжает внимательно смотреть на меня.

— Я смыл их в унитаз, — ответил я, — можете спросить у Нико, в этот момент он еще разговаривал со мной.

— Все в порядке, Том, я тебе верю, — заверяет он, — и ты поступил правильно, что не сдался и смог преодолеть это желание. Это хорошо, что у тебя есть те люди, которые готовы оказать тебе поддержку.

— Да, я знаю, — меня бьет дрожь от осознания того скольких из них я подвел за эти дни, что мы в ЛА. Родители, братья, Харрисон, все семейство Руссо, Лун, Нико, даже Сиэра, все те. кто знал о том, в каком состоянии я нахожусь. Я подвел их всех. Я не должен был давать слабину, — я перестал пить таблетки, — выпалил я, и заметил, как Саймон нахмурился и приподняв очки, почесал переносицу. Думаю, что он недоволен моим заявлением.

— Том, у тебя появились какие-то побочные эффекты? Ты стал хуже спать? Или наоборот появилась сонливость? Тошнота? Рвота? Что-то еще? — да, ожидаемый вопрос.

— Нет… наверное… нет, — бормочу я, — я стал испытывать беспричинный страх. Постоянно, что-то мерещится. Не могу, — я поддаюсь вперед и обхватив голову руками, всхлипываю.

Доктор Лун смотрит на меня, но молчит, чтобы дать мне время успокоиться. А я плачу, размазывая сопли и слезы по лицу, ощущаю себя полнейшим ничтожеством. Я должен быть смелым и сильным, но пока что получается плохо. Я ощущаю, как Лун садитсья рядом со мной и его теплая ладонь опускается на мою спину. Он вырисовывает круги, успокаивая меня.

— Том, все будет в порядке, — успокаивающим тоном бормочет Саймон, — но нужно лечиться дальше, понимаешь? — я коротко киваю, так как осознаю, что он прав, — я изменю твое лечение, но надо будет покапаться.

Я отрицательно мотаю головой. Не хочу чтобы мне ставили что-то в вену. В прошлый раз я был слишком пьян, чтобы сопротивляться, но сейчас я просто не согласен с этим. Мне правда страшно от того, что в меня будут тыкать иголкой.

— В этом нет ничего страшного, — заверяет Саймон, не убирая руки с моей спины, — это просто капельницы. Я думаю, что Рита сможет помочь в этом вопросе, — черт, нет, я итак втянул ее во все это дерьмо, — пока что только так. Тебе нужно помочь, Том. Я понимаю, что тебя это пугает, но все будет хорошо. Хочешь, я побуду с тобой?

У меня нет никакого выбора, кроме как согласиться. Да, это тоже лечение. Я снова вспоминаю Багдад, когда мне приходилось сидеть с Гарри, когда Рита оперировала его, и потом еще несколько раз, когда делала перевязки и ставила уколы, проводила осмотры. Я коротко киваю.

— Ты молодец, — говорит мне доктор, — я попрошу Риту сходить в аптеку. Все будет в порядке.

========== Часть 54. ==========

Комментарий к Часть 54.

Как и обещала, помощь оттуда, откуда он точно не ждал=) Ну или ждал, но не думал об этом=)

— Том? — я приоткрываю глаза и сначала снова их закрываю, так как в помещении слишком яркий свет, но потом привыкаю и вижу что передо мной сидит Зендая. Ее правая рука перебинтована, так что я не задаю себе вопрос о том, что она делает в госпитале, — ты болен? — с опаской спрашивает Коулман, посмотрев на капельницу.

— Привет, — неуверенно бормочу я, — немного, — я правда не знаю, что сказать ей о том, что именно я делаю в госпитале Оушен Парка, — а что случилось с тобой? — я киваю в сторону ее повязки.

Сколько мы с ней не виделись? Кажется, что со съемок Паука. Кажется, что это было сто лет назад, но Зендая совсем не изменилась. Разве что, еще сильнее похудела, но из соцсетей я знал, что она готовится к какой-то серьезной роли в сериале. А так, она все та же. С темными, немного растрепанными волосами, в очках и с усталой улыбкой.

— Да, так, — она натянуто улыбается и опускает взгляд, — несчастный случай на съемках. Я просто приехала наложить швы и шла по коридору. Думаю — ты или не ты. Ну вот и зашла.

Я лежу на широкой кровати в палате, куда меня привела Рита. Сегодня у нее суточное дежурство, а так как вводить препараты нужно каждый день, она предложила оставить меня тут на ночь, ну и сделать ночное ЭЭГ, чтобы понять, насколько сильно изменяется мозговая активность во время очередного кошмара. Я был скорее за такой расклад, ведь не хотел оставаться один в квартире на всю ночь, так как опасался того, что могу сорваться.

— Я скорее на обследовании, были некоторые проблемы…

— Да ладно, — Зен смотрит на дверь, чтобы убедиться, что никто не слышит наш разговор, — мне то ты можешь доверять.

Не знаю, стоит ли мне рассказывать о том, что сейчас происходит в моей жизни, так как это полный арт-хаус. С другой стороны, Зендая действительно была одной из тех, кому я мог безоговорочно доверять, ведь еще когда я только делал свои первые шаги в амплуа Питера Паркера, именно она была со мной рядом и не давала мне схватить звездную болезнь. Зендая стала для меня не просто партнершей по фильму, она стала моим ментором и самым лучшим другом, и в те минуты, когда я считал, что на меня свалилось нечто огромное и неподъемное, она вселяла в меня уверенность и веру в то, что я буду лучшим Человеком-Пауком и меня непременно полюбят. Но сейчас все было куда сложнее и я молча смотрел на свои руки.

— Том, что с тобой происходит? — мягкий голос Зендаи возвращает меня назад в палату с бледно-желтыми стенами.

— У меня ПТСР, — тяжело выдыхаю я и всхлипываю, — помнишь, я говорил, что буду сниматься в военной драме у братьев Руссо?

— Да, конечно, — ее голос звучит подавлено, а взгляд становится жалостливым, — что-то пошло не так?

Как же она права. Все идет не так с того чертово дня, когда я позволил Гарри полезть на эти камни. Я снова закусываю губу, чтобы хоть как-то сдержаться и не зарыдать. Мне плохо и постоянно создается впечатление, что становится только хуже, даже несмотря на всестороннюю терапию.

— Том, все в порядке, — Зен очень бережно сжимает мою руку, присев на край кровати, — я понимаю, что тебе тяжело, но я уверена, что все измениться в лучшую сторону. И ты можешь рассказать все мне. Ты же знаешь, что я всегда тебя выслушаю и поддержу.

Ну вот, теперь мне кажется, что я подвожу и ее. Как-то раз, Пэдди в шутку назвал подобное состояние — синдромом Питера Паркера, ведь он ощущал свою ответственность за все, что происходит, даже если разрешить это ему не по зубам. Ведь Зендая всегда меня поддерживала и надеялась на то, что я со всем справлюсь. Но я не смог. Я оказался слабее, чем те обстоятельства, которые меня окружили.

— Мы были в Багдаде, ну вернее, в пустыне. И Гарри… ну мой брат, — она кивает, чтобы показать, что понимает о ком идет речь и я продолжаю, — мы делали фотосессию и он встал на камни. Ну чтобы сделать хороший снимок. И что-то пошло не так. Он сорвался…

Я до сих пор помнил его крик, хруст фотоаппарата, который полетел на камни и разбился, и то, как мы с Харрисоном тащили его в палатку. Это было сложно, ведь мы боялись того, что сделаем еще хуже, ведь у него была рана. В носу стоит запах крови и медикаментов.

— Он сильно повредил ногу. Пришлось шить. И Рита, — кажется, что я так и не успел познакомить их, — она дочка Джо Руссо хирург, который работал с нами, как медицинское сопровождение… и еще… еще она моя невеста, — да, так будет лучше, — она оперировала Гарри. В полевых условиях, под местной анестезией. И я все это время был с ним. И кажется, что я… со мной произошло что-то…