— Папа, мы поедем на выходных к дяде Броку? — интересуется Питер, расставляя тарелки на столе.
— Да, конечно, — Баки ставит на подставку чайник и включает его, — мы поедем завтра вечером и вернемся в воскресенье вечером, так что часть уроков тебе придется делать там.
— Хорошо, — подросток уже привык к такому ритму. Он хотел поблагодарить Ника Фьюри за потрясающий костюм Паука, но где сейчас был этот человек, никто не знал. Только было известно, что официально он мертв, но в это Питер слабо верил.
Они едят молча. Обычно, Питер не придирался, да и отец готовил более чем сносно, хотя круче всего у него получалась полевая каша. Когда Питер был маленьким и болел, то Баки все время делал простую гречку или перловку с тушенкой, про себя смеясь, что во время войны это была та еще гадость, но его сын лопал только это. Питер считал, что если он будет есть кашу с тушенкой, как папа и Капитан Америка, то станет таким же сильным и выносливым. Хотя еда тут была совсем не причем.
— Папа, я уже сделал историю, — начал свою жалобную речь Питер, сделав огромные глаза.
— И на что вы намекаете? — усмехается Барнс, хотя отлично понимает к чему ведет ребенок. Он внимательно смотрит на сына.
— Можно я пойду на патруль? Ну пожалуйста, — еще более жалобно тянет Паркер.
Барнс хмурится и смотрит на часы, которые стоят на кухонной тумбе. В целом, он не был моралистом и на счет оценок Питера не особо парился, чего нельзя сказать о Мэй. Баки, хоть и не особо хорошо помнил свое прошлое, точно знал, что отличником никогда не был и учился, не то что совсем плохо, скорее средне. Чего нельзя сказать о Стиве Роджерсе. Тот во всем был идеальным, в том числе и в учебе.
— Сейчас семь, если в десять тебя не будет, то я расскажу все твоим противникам, что ты спишь в обнимку с плюшевым единорогом, — рассмеялся Барнс.
— Ты обещал никому не говорить про мистера Облачко, — фыркает Питер, — буду в десять.
Он всегда злиться, когда дело доходит до мистера Облачко. Эта игрушка была с Питером лет с пяти и иногда он спал с ней, так как это давало ему ощущение спокойствия. Баки и Брок считали, что это ненормально, ведь Пит уже давно не малыш, но Мэй строго запретила им трогать бедного единорога до тех пор, пока Питер сам от него не откажется.
========== Часть 17. ==========
— Питер, бей жоще, не надо ее гладить, — говорит Барнс, встав справа от боксерской груши, — не бойся бить.
Паркер шмыгает носом и сильнее сжав руки в кулаки, снова начинает наносить удары. Они уже второй час торчат в пустом спортивном зале, который арендовал Барнс для занятий с сыном. Спустя пару месяцев, после событий Вашингтона, с подачи некоторых старых знакомых Рамлоу, о которых тот не особо распространялся, Баки помогли сделать липовые документы на Джеймса Паркера, так что он официально стал отцом Питера и смог устроиться на работу в этот же зал — вел секцию по самообороне, что его вполне устраивало.
— Я больше не могу, — ныл Питер, потирая стертые костяшки пальцев. Несмотря на просьбы отца использовать перчатки или бинты, Питер категорически отказывался это делать, ощущая себя в них некомфортно.
— Мы здесь, — прикидывает отец, — два часа, из которых полтора — ты ноешь о том, как устал в школе, так что рот на замок и работай дальше.
Барнс был строгим и Питер уже привык к этому. Он всегда требовательно подходил к тренировкам, и буквально два дня назад Питер застал отрывок занятия, которое проводил Баки для группы молодых людей. Он прекрасно справлялся с такой работой и некоторые из его учеников выглядели вполне довольными. С Питером он явно был более ответственным и заставлял парня тренироваться много и напряженно, так как Паркер продолжал патрулировать улицы города, а значит должен был быть готовым ко всему.
— Ладно, хватит ее тискать, как одноклассницу на выпускном, — одной фразой Барнс вгоняет сына в густую краску, — поработаем с ножами, — обычно, Баки использовал деревянный или пластиковый муляж, когда демонстрировал группе случаи нападения с ножом, но с Питером он брал настоящие ножи, только тупые.
Питер и Баки выходят на дорожку, где обычно отрабатывали разные приемы и Барнс приносит два ножа, похожие на те, что он использовал, когда выполнял задания ГИДРЫ. Они были достаточно тяжелыми и удобными. Паркер берет нож и крутит его в руках, пока отец разминается, отрабатывая разные техники.
— Отложи свой нож и попробуй отразить атаку, — спокойно поясняет Баки и Питер кивает. Один раз, на патруле, на него двигался воришка с ножом. Конечно, костюм, который ему сделали, не пострадал бы от ножевого ранения, особенно мелкого, так как был достаточно прочным. В тот раз Питер отразил атаку с помощью паутины, но отец не давал ему шутеры во время их тренировок.
С первого раза все идет не по плану и тупое лезвие касается плеча Пакера, показывая то, что он проиграл. Питер хмурится, но почти сразу предпринимает вторую попытку выбить нож из рук отца.
— Просто сосредоточься и не делай лишних движений, — советует Барнс, — ты делаешь слишком много ненужного, это дает противнику понять твои намерения, а не запутать его. Лучше использовать один, но хороший и неожиданный удар, а не все это.
— Хорошо, — соглашается Питер, и решает поступить так, как велено.
— Супер, молодец! — довольно произносит Баки, когда после еще одной неудачной попытки, нож все же валится из его руки, а Питер смущается, хотя хвалили его на тренировках довольно часто, — хорошо, теперь я покажу тебе пару приемов, как лучше перехватывать нож в драке, а потом пойдем и посидим в той бургерной.
Питер коротко кивает и затем наблюдает за тем, как ловко Барнс орудует ножом. Порой эти перехваты кажутся такими резкими и быстрыми, что подросток не до конца понимает, как именно это сделано. И это даже несмотря на то, что Барнс старается делать все медленно.
Баки мог бы назвать такую жизнь размеренной. Он не привлекал внимания к своей персоне, да и тут, в Куинс мало кто знал подробности истории с Зимним Солдатом. Соседи конечно порой пытались спросить у Баки что он думает насчет смерти Ника Фьюри и развала Щ.И.Т, но тот отвечал что-то стандартное. Сейчас он рад тому, что у него есть неплохая работа и он получает за нее весьма приличное жалование, а еще возможность участвовать в жизни Питера и помогать ему настолько, насколько это требовалось. С ГИДРОЙ и жизнью призрака он простился окончательно, как и с длинными волосами, которые обрезал чуть ли не на следующий день после возвращения из столицы. Да и короткая стрижка, да чисто побритое лицо напоминали о тех славных довоенных временах, когда они со Стивом ели хот-доги в небольшой забегаловке, и просто жили настоящим.
— Если ты будешь работать в заданном направлении, то даже без паутины сможешь дать хороший отпор, — сообщает отец, когда они выходят из зала, — и кстати, вчера звонил Брок, — подросток навострил уши, — на выходных его переведут в госпиталь Куинса.
— Ого, это просто потрясающая новость! — обрадовался Питер, — и долго… ну ему еще лежать в больнице?
— Пока что неизвестно, — Барнс сует руки в карманы. Он старался максимально закрыть протез, чтобы не привлекать лишнего внимания, — будет известно, когда здешние врачи проведут обследование. Но в целом, динамика у него хорошая.
Они приходят в забегаловку, что находится через дорогу от зала. Тут немного народа, по большей части, рабочие в спецовках и еще пара парней примерно одного с Питером возраста. За барной стойкой работали две девушки в желтых платьях с передниками. Когда Баки и Питер заняли столик у окна, к ним подошла шатенка и посоветовала брать бургеры с беконом.
— Как думаешь, чем сейчас занимаются Мстители? — Питер обмакнул картошку в чесночный соус. Из новостей он знал, что после событий в Вашингтоне Наташа Романофф и Стив Роджерс вернулись на базу Мстителей, а с ними был еще и тот парень с крыльями.
— Не знаю, — Барнс пожимает плечами. Питеру было запрещено приближаться к Башне Мстителей и как либо с ними контактировать, так как Баки боялся того, что Стив Роджерс узнает о том, где он. Пока что, желания общаться с другом из прошлого особо не возникало, так как Баки не хотел всех этих разбирательств, которые рано или поздно настигли бы его, — скорее всего занимаются какими-то миссиями или чем-то в этом роде.
