— У меня нет с этим магазином ровным счетом никаких дел! — отрезала миссис Уизли.

— Да, это так, сударыня, но два дня назад я отправил вам сову с письмом, в котором спрашивал разрешения посетить вас сегодня в это время. И поскольку я не получил отказа, то полагал…

— Вы неправильно полагали!

— Что же, сударыня, в таком случае я удаляюсь, но примите хотя бы конфеты, которые я приобрел для вас! — Реддл, казалось, ни капли не замечал грубых слов собеседницы и ничем не выказал даже малейшего раздражения. Напротив, невесть откуда вытащил коробку дорогих шоколадных бобов. Мюриэль Уизли после этого стушевалась и решила сменить гнев на милость.

— Что же, благодарю! — ответила она. — Пройдите, в таком случае, в дом, раз уж пришли. Том переступил порог и оказался в небогатой, но уютной гостиной. У окна стояла небольшая софа с белой кружевной накидкой на спинке. Рядом был круглый столик, покрытый белой скатертью с кружевными же краями, а около него были три маленьких стульчика. Вдоль одной стены Том заметил сервант с чайным сервизом. Хозяйка указала посетителю на один из стульев, тогда как сама села за другой.

— Что вас привело ко мне, молодой человек? — спросила она.

— Как я уже писал вам, сударыня, фирма «Горбин и Бэркс» хотела бы выкупить у вас диадему гоблинской работы и намерена предложить за нее весьма достойную цену.

— Ну уж нет, юноша, с диадемой я не намерена расставаться ни за какие коврижки. Она веками хранилась в нашей семье, так что для нас это не просто галеоны.

— Понимаю, сударыня.

— Так что, здесь я вынуждена вам отказать, но не желаете ли чашку чая?

— С удовольствием!

Миссис Уизли движением волшебной палочки левитировала из комода на стол пару чашек и маленький фарфоровый заварной чайник. Однако, наколдованный ею чай оказался хоть и неплохим на вкус, но холодным, и волшебница невольно покраснела перед своим гостем.

— Не извольте беспокоиться, сударыня! — улыбнулся Реддл. Одного небрежного взмаха тисовой палочкой оказалось достаточно, чтобы чай стал горячим.

— Спасибо, мистер…

— Реддл, сударыня.

— Мистер Реддл, а не скажете мне, почему мистер Бэрк сам не пожаловал ко мне с визитом?

— Мистер Бэрк теперь поручает мне вести переговоры о покупке волшебных артефактов для его магазина.

— И как давно вы у него служите?

— Меньше недели, миссис Уизли.

— Полагаю, что и Хогвартс вы закончили в этом году.

— Совершенно верно.

— Должно быть, вы, как и все студенты, в восторге от несравненного Альбуса Дамблдора, победителя самого Гриндевальда. — В голосе Мюриель звучали явный сарказм и неприязнь к человеку, о котором шла речь.

— Признаюсь, нет, сударыня.

— Нет? — удивилась собеседница. — А какой, позвольте узнать, факультет вы заканчивали, мистер Реддл?

— Слизерин! — с затаенной гордостью отозвался Реддл.

— Ну, тогда все понятно! — благосклонно кивнула хозяйка. — Честно говоря, никогда особо не жаловала этот факультет, но тот факт, что кто-то из студентов не визжит от восторга при упоминании этого досточтимого мага, меня хоть немного утешает.

Надо сказать, что Реддлу и самому было приятно от мысли, что не только он, но и какой-то другой человек питает к заместителю Хогвартса неприязнь, и ему захотелось поподробнее расспросить чародейку. Верно сказал Бэрк, что знакомства, которые ему сулила работа в магазине, могут быть очень интересны и полезны.

— Знали бы маглокровки и маглолюбы, кем они на самом деле так восхищаются, то по-другому бы заговорили.

— В самом деле? — поинтересовался Том, отпивая глоток чая из чашки. Он заметил, что Мюриэль Уизли получает огромное удовольствие от общения с таким внимательным слушателем, который даже и не думает опровергать ее слова и дает возможность всласть посплетничать.

— Молодой человек, вы в курсе, что отец нашего уважаемого поклонника маглов, Персеус Дамблдор, закончил свои дни в Азкабане?

— Вот как? — Том был само внимание.

— Да, и угодил он туда за убийство трех маглов, причем детей.

— Невероятно! — деланно изумился Реддл.

— Не верите? Можете посмотреть старые номера «Ежедневного пророка», хотя в школе вы их по понятным причинам вряд ли найдете.

— Непременно посмотрю. Вы меня просто заинтриговали, миссис Уизли!

— Мистер Реддл, вы первый волшебник, который не называет меня сумасшедшей или злословной, когда я говорю об этом. Похоже, не всех Дамблдор еще ослепил. Но большинство чародеев даже раньше говорили, а сейчас, после его победы над Гриндевальдом, вообще трещат без умолку: Дамблдор то, Дамблдор это. А его мать, — продолжала тем временем волшебница, смакуя каждое слово, — скверная была баба, скажу я вам. Кто-то из обожателей Дамблдора, вроде его дружка Элфиаса Дожа, скажут вам, что достойная была женщина. Но по мне, так большего высокомерия я ни в ком не видела. Когда они с мужем еще только переехали сюда в Годриковую Лощину, то она первое время вообще ни с кем не разговаривала и только позже стала общаться с Батильдой Бэгшот.

— С Батильдой Бэгшот? — подняв брови, переспросил Реддл. — Автором «Истории магии?»

— С ней самой. Кроме Альбуса у Персеуса и его жены Кендры был еще один сын Аберфорт и, как оказалось позже, дочь Ариана.

— Что значит «оказалось позже», миссис Уизли? Не понимаю, — недоумевал Том.

— Ну да, еще бы! Мы, жители деревни, тоже мало что понимали, когда из дома вынесли гроб с ней. А до этого Арианы никто в глаза не видел. Хорошо, знать, они ее дома взаперти держали.

— Но почему?

— Да Кендра сама от магла родилась, вот и произвела на свет самого что ни на есть сквиба. И большего позора она для себя не видела. Иначе как объяснить, что девочка никогда не училась в Хогвартсе? — Мюриель уже выпила одну чашку чая и налила себе вторую, заедая шоколадными бобами. — Кто-то говорит, что девочка была слаба здоровьем, но ведь это же не повод прятать ее ото всех и держать дома без позволения выходить на улицу. Один мой родственник работал тогда в больнице святого Мунго. Так вот, ему доподлинно известно, что Ариана никогда не обращалась за помощью к колдодокторам, да и на дом к ней целителя никто не приглашал.

— Это действительно очень странно, сударыня! — отвечал внимательно слушающий Реддл.

— Конечно, странно. Тем более что Ариана скончалась вскоре после гибели самой Кендры.

— Ну вот это как раз неудивительно! — немного подумав, отвечал Том. — Насколько я знаю, профессор Дамблдор с юных лет отличался выдающимися способностями. Чиновники из Министерства до сих пор вспоминают, как он сдавал СОВ. А потом он стал и почетным членом Визенгамота, и активистом волшебной молодежи, и членом всевозможных ассоциаций магов. А с учетом того, что вы мне только что поведали о его сестре, то ли сквибке, то ли тяжелобольной…

— Вот именно! — вскрикнула Мюриэль, видимо, будучи в восторге от своего собеседника. — Естественно, при таком раскладе ему что сквиб, что больная стала бы тяжелой обузой и препятствием на пути к своим целям. Во всяком случае, у меня есть все основания полагать, что Ариана могла погибнуть по недосмотру как минимум, а может, и в результате злого умысла. Ведь этот скандал на похоронах наводит на разные мысли…

— И что же произошло на похоронах? — нетерпеливо спросил Реддл.

— О, это целая история, — цокнула языком Мюриэль. — Вы можете себе представить потасовку над гробом во время заупокойной мессы?

— С трудом! — улыбнулся Реддл.

— А между тем она имела место. Младший брат Дамблдора, Аберфорт, ни рыба, ни мясо, а тут вдруг прямым текстом обвинял Альбуса в смерти сестры. Мало того, еще и в драку с ним полез. — Мюриэль деланно закатила глаза.

— И получил, наверное, от брата на орехи?

— Кто получил? Аберфорт? Нет, ошибаетесь, мистер Реддл! — назидательно проговорила чародейка. — Это Дамблдор получил в нос, который Аберфорт ему сломал, а наш дорогой Альбус и не думал сопротивляться.

— Вы сами все это видели? — спросил Том.