— Ладно, — решив проявить снисходительность, милостиво кивнул Реддл. — Однако, продолжай держать ухо востро, и если что-нибудь разузнаешь, непременно сообщай мне.

— Обязательно, милорд! — ответил Лестрейндж.

Реддл тем временем глубоко задумался о том, что он весьма вовремя заканчивает школу. Ведь если Дамблдор победит в поединке, то ему, Тому, придется несладко, учитывая, какое влияние обретет тогда декан Гриффиндора в школе и вообще в волшебном сообществе. А впрочем, что декан, он наверняка станет директором школы.

Спустя несколько дней все волшебные газеты действительно написали о полной победе Альбуса Дамблдора над своим противником. Причем Дамблдор не убил Гриндевальда, хотя тот и желал проделать такое со своим врагом. На большой движущейся фотографии победитель держал в руках две волшебные палочки — свою и противника, которого сумел разоружить. Теперь Гриндевальда ждал суд за все его преступления. В этот момент Реддл при всей своей глубокой неприязни к декану Гриффиндора не мог не восхищаться им. Нет, не благородный поступок по отношению к побежденному врагу впечатлял слизеринца. Напротив, тут он только презрительно фыркнул. Зато волшебная сила, таланты, острый ум и магическое мастерство просто завораживали Реддла, но при этом и заставляли серьезно опасаться, если не сказать, бояться. Том отчетливо понимал, что ему еще только предстоит постичь ту боевую магию, которой, оказывается, владел этот добродушный учитель. Для себя Том уже четко уяснил, что пока он не сравняется в магическом мастерстве с Дамблдором, то и свои планы очистить, как завещал Салазар Слизерин, школу, да и весь волшебный мир от всей этой магловской грязи, вряд ли сможет. Хорошо бы не только по книгам постигать темные искусства, но и попутешествовать по миру, ведь денег для этого у него теперь хватает.

Пока другие радовались победе, Реддл, наоборот, все сильнее и сильнее тревожился. А причина этого беспокойства была очень проста. Том уже несколько дней назад подал прошение директору Диппету о назначении его на должность преподавателя защиты от темных искусств, но ответа на него пока так и не получил, начиная всерьез опасаться отказа. И предчувствия не обманули его.

В середине мая Армандо Диппет пригласил Тома в свой кабинет. Реддл выглядел спокойным, но это далось ему с большим трудом. Уже от одного взгляда на удрученное лицо директора и даже не прибегая к легилименции, он понял, что должности преподавателя ему не видать.

— Добрый день, сэр! — прохладным вежливым голосом поприветствовал Том собеседника.

— Здравствуй, здравствуй, Том! Проходи, пожалуйста, присаживайся!

Реддл подчинился.

— Видишь ли, мой мальчик, я получил твое прошение и рассматривал его дольше положенного! — виновато посмотрев на Тома, проговорил Диппет.

Вообще, интересная это была сцена, когда еще не окончивший школу студент ждал ответа, словно отчета, а директор перед ним оправдывался.

— Но, видишь ли, у меня были на то серьезные причины, и делал я это в твоих интересах.

— Не понимаю, сэр.

— Хорошо, я поясню. Думаю, с тобой можно говорить предельно откровенно. Если бы решение твоего вопроса в данный момент зависело только от меня, то со следующего сентября ты бы непременно занял должность преподавателя ЗОТИ. Я не сомневался бы ни секунды, учитывая и твой магический потенциал, и таланты, да и некоторый опыт тоже. Ведь тебе уже приходилось заниматься с однокурсниками, внести свою лепту в то, что они благополучно сдали экзамены. Кроме того ЗОТИ — это ведь один из твоих любимых предметов. Но в том-то все и дело, что хоть я и директор Хогвартса, однако с недавнего времени не могу с той же самостоятельностью принимать подобные решения.

— Все дело в вашем заместителе, не так ли, сэр? — уверенно изрек Реддл, и вопрос его больше звучал как утверждение.

— Ты, как всегда, проницателен, Том! — с горькой улыбкой отозвался профессор Диппет. — Признаюсь, ума не приложу, почему он имеет на тебя такой большой зуб, мой мальчик. Уж не из-за того ли случая с разоблачением Хагрида? Он наотрез отказался дать свое согласие и утвердить твою кандидатуру, хоть я и приводил ему все возможные аргументы в твою пользу. Я даже обратился за помощью к профессорам Слизнорту и Вилкост. Они тоже настоятельно ходатайствовали за тебя, но профессор Дамблдор стоял на своем. Говорил, что тебе еще нужно набраться опыта, а кроме того, ты слишком юн для такой работы. Заявил, что с трудом представляет, как ты в сентябре будешь обучать семикурсников, считай, что ровесников. А ты понимаешь, Том, какой популярностью, вниманием, да что там, влиянием, он пользуется после своей победы над величайшим темным магом современности? — Том молча кивнул. — И нам пришлось ему уступить, к сожалению. Поверь, мы сделали для тебя все возможное.

— Благодарю вас, сэр! — сухо отозвался Реддл. Потом он уже лишь краем уха слушал, что говорил ему директор в попытке утешить одного из своих лучших и любимых учеников. Тому и в самом деле эти слова были безразличны, потому что сердце его безвозвратно зачерствело и ожесточилось. «Что проку в словах?”- размышлял тем временем слизеринец. — «Они все равно ничего не изменят!»

— Но не расстраивайся так, мой мальчик! — продолжал тем временем увещевать своего лучшего студента директор. — Ты вполне сможешь устроиться хоть в Министерстве, хоть в любом другом месте, где пожелаешь. Профессор Слизнорт окажет тебе содействие, если захочешь. А вообще, я не удивлюсь, если ты издашь свой учебник по ЗОТИ или по истории магии. О тебе непременно узнают, Том!

— О да, сэр, конечно! — кивнул головой Реддл. — На лице его был румянец, а в темно-серых глазах загорелись багровые искорки. В груди у слизеринца пылала злоба, однако профессор Диппет усмотрел для себя другую причину так сильно изменившегося лица студента.

— Мальчик мой, не расстраивайся ты так! Право слово, на школе свет клином не сошелся. — беспокойно заговорил Диппет.

«Да как он посмел так поступать с наследником самого Салазара Слизерина?» — «Ты за это заплатишь!» — c ненавистью думал Реддл о профессоре Дамблдоре. — «Но этот гриффинлорский котяра еще не знает, с кем имеет дело! Я все равно буду сильнее этого, и настанет час, когда обо мне будет знать каждый маг в Британии.»

Однако Том быстро совладал с собой.

— Все в порядке, сэр! Я вовсе не волнуюсь. Если в должности преподавателя мне отказано, то я приму другое предложение о работе.

— Ну, вот и хорошо! Не сочти за бестактность, Том, но куда ты хочешь устроиться?

— В магазин «Горбин и Бэркс».

— Куда? — изумился директор. — Но что тебе с твоими блестящими способностями делать в какой-то лавке, когда там может работать и самый заурядный волшебник? Обратись лучше к Слизнорту… Но, ради Мерлина, не зарывай свои таланты в землю!

— Сэр, не волнуйтесь, этого не случится. Я просто подумал, что в этом магазине смогу вести свои волшебные исследования и прикоснуться ко многим древним артефактам.

— О, в который раз убеждаюсь, что поистине пытливый ум не знает преград, а блеск галеонов для него мало что значит. Я уверен, что ты многого достигнешь в своих исследованиях и с нетерпением буду ждать их результатов в наших изданиях. — заливался соловьем Диппет.

— Все может быть, сэр! — слегка улыбнувшись отвечал Реддл. — Еще раз благодарю вас за содействие.

— Да не за что, Том!

— Сэр, уже поздно, и я, пожалуй, пойду к себе.

— Да-да, Том, мы и правда засиделись. Ступай!

— До свидания, профессор! — ответил Реддл и вежливо кивнул на прощание.

========== Глава 51. Доверенный представитель фирмы “Горбин и Бэркс” ==========

Май пролетел быстро и незаметно, а в июне Том Марволо Реддл, как и следовало ожидать, блестяще сдал ЖАБА, в очередной раз став первым учеником Хогвартса. После экзаменов, однако, семикурсники не спешили разъезжаться по домам, ведь им предстоял выпускной бал. Это всегда было грандиозное торжество. А еще главными темами разговоров служили две чистокровные свадьбы, которые должны были сыграть этим летом. Сочетались браком Абраксас Малфой с Эллой Эйвери и Сигнус Блэк с Друэллой Розье. Если Абраксас и Элла выглядели вполне спокойными, а Сигнус вообще не скрывал своего торжества, то на Друэлле лица не было. Девушка сильно похудела, совсем не улыбалась, а карие глаза смотрели на мир с тоской и безо всякой надежды, так как все яснее и яснее становилось осознание неизбежности предстоящего события и невозможности противостоять ему. А кроме того, к ее досаде, на выпускном балу Том нарочно избегал общения с ней. Тогда Дру пошла на отчаянный шаг: когда пришел черед дам приглашать кавалеров на танец, то она подошла к Реддлу и протянула ему руку. Сигнус сперва недовольно взглянул на нее, но потом, похоже, решил сменить гнев на милость, зная, что рыбка с крючка все равно никуда не денется.