Вскоре Драко явился в кабинет к Темному Лорду, и на бледном лице юноши были написаны страх перед повелителем, опасения из-за полученного задания вместе с отчаянной решимостью исполнить поручение ради родителей, для которых хотел заработать прощение. «Что же, вполне подходящая смесь эмоций и неплохой настрой! Возможно, Драко вопреки моим первоначальным ожиданиям даже добьется некоторого успеха!» — решил Волдеморт. — «Нужно подстегнуть мальчишку не только кнутом, но показать и пряник!» И чародей благосклонно кивнул, давая понять новоиспеченному пожирателю, что внимательно его слушает.
— Милорд, — почтительно, но уже смелее заговорил Драко, — я думал над заданием, которое вы мне поручили, и теперь у меня есть план. Избавиться от директора можно будет при помощи какого-нибудь яда, который я возьму с собой в Хогвартс, ну, или профессор Снегг сварит его прямо там.
— Почему ты выбрал именно этот способ? — спросил Волдеморт, внимательно глядя на школьника.
— Повелитель, просто я прекрасно осознаю, что в заклинаниях, трансфигурации и прочих волшебных науках не могу тягаться с профессором Дамблдором, и открытое противостояние будет означать неудачу для меня. А если я стану действовать тайно, но притом ловко, то у меня появится шанс!
— Да, верно, тайные враги со своими интригами всегда опаснее явных! Мне также пришлась по нраву твоя способность трезво оценивать свои возможности и силы противника, ведь при составлении плана всегда нужно исходить из этого! А тебя не смущает, что этот план за милю смердит подлостью, вероломством и трусостью? — снова вопрошал Темный Лорд, пристально глядя на Драко.
— Что вы, повелитель! — школьник позволил себе слегка улыбнуться. — Подлость и вероломство в данном случае — всего лишь военная хитрость, используя которую можно получить то, что нельзя взять силой, трусость же вполне сойдет за разумную предусмотрительность. А если цель в конечном итоге будет достигнута, то разве важно, какими средствами?
— Весьма разумные измышления для шестнадцати лет! — довольно отвечал Волдеморт. — Они выдают истинного слизеринца. Если ты преуспеешь в этом деле, Драко, то тебя будут ждать награда и небывалый почет, которого не знали даже многие опытные сторонники, не первый год вхожие в Ближний круг…
При этих словах Драко опять опустился на колени и поцеловал край мантии своего повелителя, а его бледные щеки залились румянцем.
— Благодарю вас, мой лорд! — с чувством воскликнул он.
— Я рассчитываю на тебя, Малфой! У тебя есть прекрасная возможность добиться прощения для своих родителей! — пообещал Волдеморт напоследок, дабы вдохнуть в слугу побольше прыти. — А теперь ступай!
Отвесив низкий поклон, Драко поспешил выйти.
Когда маг остался один, то еще раз обдумал план, предложенный мальчишкой. Затея показалась ему совсем неплохой и могла увенчаться успехом, а риск при этом был минимален. Главное было подобрать отраву, и с этой целью колдун вызвал Снегга. Ему под лабораторию была выделена одна небольшая укромная комната на третьем этаже особняка, чтобы у волшебника всегда имелась возможность в случае необходимости сварить любое зелье. Туда и отправились чародеи. Однако, едва оба вошли в лабораторию, Северус сразу же насторожился, подозрительно осматриваясь по сторонам.
— Здесь кто-то побывал в мое отсутствие, повелитель! — бесстрастно констатировал он.
— Неужели? — иронизировал Темный Лорд. — Ты забыл запирающие заклинания?
— Что вы, милорд! Я всегда тщательно запираю эту комнату.
— В таком случае, кто мог сюда проникнуть? А главное, что ему могло здесь понадобиться?
— Не знаю, повелитель, но точно могу сказать одно: это кто-то из обитателей поместья. Только им известно, что у меня здесь есть лаборатория. Среди других Пожирателей смерти, которые регулярно бывают в Малфой-мэнноре, я об этом не распространяюсь. А что до вашего второго вопроса, то ответ на него найти будет несложно, как только я узнаю, что из ингредиентов и оборудования взяли.
И зельевар принялся методично, хладнокровно и последовательно открывать шкафчики, просматривать их содержимое, периодически взвешивая некоторые ингредиенты. Наконец, он заговорил.
— Милорд, признаюсь, я весьма удивлен. Похоже, что тот, кто здесь побывал, собирался сварить абортивное зелье.
— Вот как! Но почему же Нарцисса не могла обратиться сразу к тебе? — деланно равнодушно спросил Волдеморт, но почувствовал, как сердце быстрее застучало в груди, ведь жена Люциуса — не единственная женщина в Малфой-мэнноре.
— Может, она не хочет огласки? — предположил зельевар. — Впрочем, вовсе не обязательно, что это миссис Малфой. Ведь есть еще ее сестра. — Волдеморт отвернулся. — А может, это вовсе не дамы, а кто-то из здешних джентльменов хочет разобраться с последствиями своих тайных похождений? — равнодушно предположил Снегг.
— Мне нет дела до того, что кому-то из наших очаровательных дам мужья наставили рога.
— Как бы там ни было, милорд, но это игра с огнем для той женщины, которая собралась пить подобное пойло. Сварить абортивное зелье правильно очень трудно, практически не по силам волшебнику со знаниями и навыками, полученными при изучении обычного школьного курса. Цена же ошибки в этом случае бывает очень высока, и погибнуть может не только плод, но и сама несостоявшаяся мать. Но для того, чтобы сварить это зелье, нужен котелок только из чистого золота, а в моей лаборатории такового не имелось.
Говоря все это, зельевар внимательно осматривал полки небольшого шкафчика на стене, который в отличие от остальных, был заперт дополнительным заклинанием.
— И самое удивительное, повелитель, что открыли даже этот шкаф с особо ценными и редкими ингредиентами. Именно здесь я хранил кровь саламандры, необходимую для абортивного зелья. Как вообще похитителю удалось снять заклинание Closaurus? Невероятно!
При этих словах в голове у Волдеморта как будто что-то щелкнуло. Closaurus кроме него мог снимать только один человек, которого он лично этому обучил. Тогда, перед тем как отправить к Дожу за списками членов пресловутого Ордена Феникса… Сознание вдруг озарилось яркой вспышкой. Все, что в этой головоломке казалось запутанным и туманным, теперь стало ясным и простым, как превращение спичек в иголки, а разрозненные звенья мгновенно сплелись в четкую логичную цепочку. В памяти всплыла последняя ночь перед миссией в Министерстве, одни воспоминания о которой заставляли трепетать от сладострастной дрожи. Тут же пришел на ум давний, еще со времен первого курса, разговор с Родольфусом, когда одноклассник объяснял недоумевающему Тому Реддлу, что волшебники тоже, как и маглы, стареют и умирают, а кроме того, в определенных ситуациях могут временно или же навсегда лишиться волшебной силы, например, чародейки в интересном положении… Так вот, значит, откуда те странные сбои магического потенциала, о которых говорила Белла! Потом этот ее обман и необъяснимое исчезновение… А теперь еще абортивное зелье! Единственный вывод напрашивался сам собой: Беллатриса ждет ребенка. Их ребенка.
========== Глава 101. Невозможное возможно ==========
Комментарий к Глава 101. Невозможное возможно
Дорогие читатели! Возможно в этой и следующей главах Темный Лорд предстанет перед вами в несколько ином свете и покажется ООСным. Однако если мы внимательно посмотрим на события с другой стороны, то та грань его образа, которую я намерена вам показать, будет вполне вписываться в канон. Как мы знаем, дочь Волдеморта и Беллатрисы - Дельфини - это часть канона, созданного Дж. Роулинг. Нравится нам это или нет. В той альтернативной реальности, где Темный Лорд одержал победу, Дельфи - его верная соратница и правая рука. Она не просто служит Волдеморту, но и наделена определенными полномочиями и властью (“Я - ваша авгурия”). Фактически она вместе с отцом правит волшебной Британией. Налицо явный гармоничный тандем, из чего можно сделать вывод, что Волдеморт при том что убийца, тиран и прочее, на поверку оказался неплохим отцом, сумел выстроить взаимоотношения с дочерью куда лучше, чем тот же Гарри со своим младшим сыном Альбусом. Очень даже вероятно, что Темный Лорд сам обучал дочь магии, как и Беллатрису, да и вообще непосредственно занимался ее воспитанием. Подобные соображения и побудили меня написать эту и последующие главы. Вообще, мне представляется вполне логичным, что факт наличия ребенка, которого черный маг не только не убил, но и признал, в некоторой степени трансформирует образ главного антагониста поттерианы. Теперь это уже не сказочный абсолютный злодей как в первых семи книгах, но злодей с человеческим лицом, которому все же не чуждо ничто людское.
